Джон Карр - Сдаётся кладбище
Айрин Стэнли поправляла один из холстов у левой стены — венецианскую жанровую сцену XVI века. Ее изящная фигура выпрямилась на фоне серого бархата.
— Да! — произнесла она сдавленным голосом. — Очень скучала!
Холст со слабым стуком упал на пол.
— Иногда я могла забыть его… и вас тоже, — поспешно добавила женщина, — на полгода и даже на год. Но потом какая-нибудь мелочь напоминала мне о прошлом, и я мучилась, как от боли.
— Подожди! Я не хотела…
— А теперь я расскажу вам, что произошло в этой студии, когда я снова встретила Фреда. Я не знала, что люди из частного детективного агентства выследили меня. Я просто чистила кисти, сидя левой щекой к двери, когда она открылась и вошел Фред. Он не стал причинять мне лишнюю боль, притворяясь, будто ничего не замечает, а только сказал: «И это все, что беспокоило тебя, Бетти? Мы справимся с этим за одну-две недели». Тогда я… заплакала.
Если ранее в голосе Айрин Стэнли, или Элизабет Мэннинг, слышались нотки гнева, то теперь они исчезли. Она говорила просто, как о повседневных делах.
— Это произошло несколько месяцев назад. С тех пор я начала жить снова. Недавно, сэр Генри, вы упомянули Рихтера в Вене.
Г. М., сидевший в кресле, подпирая кулаком подбородок, молча кивнул.
— Фред привез его сюда на специальном самолете, и он сделал это… — Она коснулась левой щеки.
— Я по-прежнему думаю, мэм, что только двое людей в мире могли это сделать.
— Что касается Фреда… — Оборвав фразу, она достала из-за стопки холстов еще один, тщательно спрятанный. Это был портрет Мэннинга, на котором он выглядел как живой. — Казалось, Фред не постарел ни на день, — продолжала женщина, сняв с мольберта пустой холст и заменив его портретом. — Только волосы поседели преждевременно. Руки, плечи и торс были как у человека на двадцать лет моложе. Он оставался таким же безумно романтичным и… и глупым, — она улыбнулась, — каким я знала его прежде. Мы собирались отправиться во второй медовый месяц и уже все спланировали.
Но тут дьявол выскочил из укрытия.
— То-то и оно, — прервал сэр Генри Мерривейл. — Мы должны услышать об этих планах раньше копов. Пожалуйста, расскажите о них.
Сай затаил дыхание. Айрин Стэнли бросила на него странный взгляд, отошла к дивану и снова села.
— Это не имеет значения, — сказала она Г. М.
— То есть как?
— Вы пришли сюда, сэр Генри, чуть позже половины одиннадцатого и деликатно сообщили мне о происшедшем. До того я читала дневные и вечерние газеты, но только смеялась над трюком Фреда с исчезновением. Вы сказали мне, что кто-то пытался его убить, дважды ударив ножом в бок, и попросили подождать детей, что я и сделала.
— Да, мэм. Но почему вы говорите, что это не имеет значения?
Темно-голубые глаза оставались непроницаемыми.
— Это зашло слишком далеко. Если Фред умрет, умру и я.
Послышался сдавленный крик — Сай не мог определить, чей именно.
Г. М. поднялся.
— Может, перестанете болтать вздор? — осведомился он.
— Вы бы не называли это так, если бы знали мою жизнь.
— Но разве вы не хотите, чтобы человека, который пытался убить вашего мужа, поймали и наказали?
— Его никогда не поймают и не накажут, — ответила она.
В студии, казалось, похолодало. Фредерик Мэннинг с насмешливыми глазами и длинными седыми волосами, подстриженными на висках, смотрел на них с портрета.
— Когда вы ушли, сэр Генри, я словно обезумела. — Айрин Стэнли стиснула руки. — Я должна была позвонить и узнать, что с Фредом. Но слуги бы не поверили, что я его жена. Тогда я подумала о Стаффи — он говорил вам, что пробыл в доме двадцать один год?
— Да, — пробормотал Сай Нортон.
— Сначала Стаффи тоже мне не верил. Но я убедила его, напомнив разные вещи, которые самозванка не могла бы знать.
— Понятно. Ну и что он сообщил?
— Фред несколько раз приходил в сознание. Детектив — лейтенант… не помню фамилию — все время был с ним.
Кровь бросилась ей в лицо, несмотря на все самообладание. Впервые стал заметен красноватый след у левого глаза и еще один возле подбородка.
— Фред отказывается назвать имя человека, напавшего на него. Вернее, он клянется, что не знает, кто это был. Понимаете? Он кого-то защищает. Это значит, что… — Медленно повернувшись, она посмотрела сначала на Кристал, потом на Джин и наконец на Боба.
За бархатной занавесью-перегородкой начал звонить телефон.
Глава 16
Айрин Стэнли вскочила:
— Это Стаффи! Он обещал звонить каждый час, будут новости или нет. Прошу прощения.
Она исчезла за занавесью. Сай изучал три лица, смотревшие ей вслед.
— Мама чудесна! — воскликнула Джин. — Я всегда идеализировала ее, но не думала, что она такая на самом деле!
— Ты в своем уме, Джин? — яростно прошептал Боб, схватив сестру за руку. — Неужели ты не понимаешь, что она имела в виду?
— Что?
— То, что на папу напал один из нас!
Они говорили тихо, чтобы слышать слова женщины за занавесью. Кристал в легком атласном жакете поверх золотистого вечернего платья подошла к Саю. Ее глаза сияли.
— Джин права — мама чудесна. Но, по-моему, она слегка не в себе. Сай!
— Ну? — Сай достал из внутреннего кармана карандаш и старое грязное письмо.
— Вы верите тому, что она сказала?
— Она сказала многое. Что вы имеете в виду?
— Что мужчины ценят женщин только за их физическую привлекательность?
— Господи, Кристал, откуда я знаю? — простонал Сай. — Вероятно, это правда.
— Черт бы вас побрал! — тихо сказала Кристал.
— Но возраст не имеет значения. Вам двадцать четыре года, а вашей матери, должно быть, около сорока трех. Но если бы вы обе вошли в эту минуту в бальный зал, не было бы ни одного мужчины, который не посмотрел бы на вас.
Кристал начала повторять «черт бы вас побрал», но ей помешали слезы.
— Что вы пишете на обороте этого письма? — после паузы осведомилась она.
Сай бросил взгляд на Г. М., который сидел, уставясь на свою сигару. Хотя это не входило в задачи репортера, Сай набросал заголовок и написал под ним несколько строк.
— Посмотрите на старого маэстро, — сказал он.
— Смотрю. Ну и что?
— Теперь я уверен, что знаю, в каком направлении он работает — не только, чтобы раскрыть дело, но и чтобы поставить всех на свои места. Остается лишь одно пустое пространство в центре — чертова загадка бассейна. Все прочее мне ясно. Если мы сможем сообщить в газеты…
— Спасибо, Стаффи, — послышался голос за занавесью. — Держите меня в курсе, ладно?
