Колин Декстер - Загадка третьей мили
В тот вечер по дороге домой Льюис отважился все же навлечь на свою голову гнев жены (которой придется второй раз разогревать его любимый жареный картофель) и встретиться с Саймоном Рауботэмом из Ботли.
Саймон Рауботэм встретил его у порога маленького домика с террасой, где он жил со своей матерью, и пригласил пройти внутрь, но Льюис отказался. Он выяснил, что Саймон действительно был одним из троих рыбаков, которые заметили тело в воде, и что именно он, Саймон, вызвался позвонить в полицию вместо того, чтобы стоять и без толку глазеть на торчавший из воды и наводивший ужас предмет. Он часто ловит рыбу возле Траппа, там отличное место для таких профессионалов, как он. Если им удастся осуществить теперь все задуманное, то они смогут организовать в Траппе новый клуб рыбаков, где он готов работать в качестве секретаря. В доказательство своих слов он показал Льюису бланк для писем с названием новой ассоциации, пробный оттиск которого он как раз выверял перед тем, как вернуть его в типографию. Он рассказал, что они сумели уговорить нескольких известных людей оказать им поддержку, было ясно, что для Саймона Рауботэма жизнь входила теперь в новую, волнующую стадию.
Льюис подождал до половины девятого вечера и только тогда позвонил Морсу, который странным образом куда-то начисто пропал после ленча. В конце концов, он обнаружил его дома и сразу же рассказал ему о той работе, которую ему удалось проделать в течение этого дня.
Когда он закончил свой рассказ, он услышал, что голос у Морса был взволнованный:
— Льюис, повторите, пожалуйста, то, что вы узнали о Джоне Гилберте, еще разок.
Тогда Льюис еще раз изложил Морсу все то, что он узнал от архивиста из военного ведомства, настолько подробно, насколько он все это запомнил. При этом он чувствовал себя совершенно счастливым, потому что представлял, что эти сведения обрадовали его шефа, который понял теперь всю правду об эпизоде в пустыне.
— Сегодня вы отлично поработали, старина. Очень хорошо!
— А вам удалось узнать что-нибудь новое, сэр?
— Мне? Ну, как сказать... и да, и нет. Я... я раздумывал над этим нашим делом большую часть дня. Но в целом ничего сногсшибательного сообщить не могу.
— Ну что ж, все равно желаю вам успешно провести завтрашний день в Лондоне, сэр!
— Что? Ах да, завтрашний день. Я вам... э-э-э... позвоню, если обнаружу что-нибудь действительно важное.
— Уверен, что обнаружите, сэр.
— Что? Ах да, наверное, обнаружу.
События, описанные в этой главе, необходимо сопроводить некоторым печальным комментарием. К сожалению, Льюис проявил недостаточно интереса к ассоциации рыбаков. На самом деле, если бы он попросил показать ему бланк письма, который Сайман Рауботэм вынес из дома (но зачем, спрашивается, он стал бы так подробно интересоваться этим?), то он узнал бы, что одним из двоих уважаемых вице-президентов этой ассоциации, чьи имена были написаны в верхнем левом углу бланка, был человек, имя которого было ему теперь так знакомо: г-н Дж. Вэстерби (Лонсдейл-колледж, Оксфорд).
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Вторник, 29 июля
В десять часов утра следующею дня Льюис был уже в Лонсдейл-колледже, где ему удалось узнать много нового. Секретарь колледжа, на которую Льюис произвел очень приятное впечатление, угостила его чашечкой кофе и выразила полную готовность рассказать ему все, что она знала о господине Вэстерби как о человеке. Так что Льюис смог кое-что записать в свою записную книжку.
Затем ему удалось получить некоторые сведения о машинах, потому что — несмотря на полное безразличие Морса к этой проблеме — самому Льюису казалось очень важным установить с полной достоверностью, каким образом труп был доставлен из Лонсдейла в Трапп. Он узнал, что Брауни-Смит — без сомнения, по совету врача — примерно месяц назад продал свой «Даймлер», а также, что Вэстерби по-прежнему разъезжает на своем красном «Метро», оставляя его периодически во внутреннем дворике колледжа.
— А зачем, собственно, Вэстерби машина? — спросил Льюис. — Ведь он живет в колледже.
— Даже не могу вам сказать. Он довольно таки скрытный человек, и, честно говоря, никто не знает, что он делает и почему.
— Должно быть, он ездит куда-то?
— Наверное, согласилась она.
— Хорошая маленькая машина эта «Метро». Экономная!
— К тому же у нее очень вместительный багажник. Вы ведь, наверное, знаете, там можно убрать сиденье и положить сколько хочешь всякого барахла.
— Да, я слышал.
— А у вас есть машина, сержант?
— У меня есть старенькая «Мини», но я довольно редко пользуюсь ею. Обычно я езжу на работу на автобусе, а потом беру служебную машину.
Секретарь колледжа опустила глаза и, глядя в стол, вдруг спросила:
— А у инспектора Морса есть машина?
Льюису этот вопрос показался странным.
— Да, у него есть «Ланчия». И он всегда ездил на «Ланчии», во всяком случае, с тех пор, как я его знаю.
— А вы давно его знаете?
— Довольно давно.
— Он хороший человек?
— Ну, к нему как то не слишком подходит слово «хороший».
— Он вам нравится?
— Я думаю, что вам он не «понравится», — грустно пошутил Льюис. — Но на самом деле он не тот человек, который может нравиться или не нравиться.
— А у вас с ним хорошие отношения?
— Да, как правило, хорошие. Вообще, знаете... ну, одним словом, он — самый замечательный человек из всех, кого я когда-либо знал, вот так.
— На самом деле, мне кажется, он должен понимать, что это вы замечательный человек, если вам удается работать с ним так долго.
— Да ведь я ничего особенного... — Льюис даже не знал, как закончить эту фразу, но он испытал легкую гордость от того, что на него упала тень комплимента, сделанного Морсу. — А вы разве знакомы с ним, мисс?
Она покачала своей хорошенькой головкой.
— Он разговаривал со мной однажды по телефону, вот и все.
— О, когда он разговаривает по телефону, он просто ужасен. Его голос всегда звучит как-то, я даже не знаю... Он всегда звучит как-то самоуверенно и неприятно.
— Вы хотите сказать, что на самом деле он не такой?
— На самом деле он не такой, — сказал Льюис спокойно.
Потом он вдруг заметил, что взор девушки затуманился. Она смотрела прямо перед собой, но думала о ком-то другом. Он почувствовал укол ревности. Она думала о Морсе!
На следующий день в 9:12 утра Морс сел в Оксфорде на поезд, отходивший с платформы номер один до Паддингтона (Лондон). В 11:00 утра Морс уже шел тем же самым путем, который проделал за восемнадцать дней до него Брауни-Смит.
