Джон Карр - Окно Иуды
— Что вы имеете в виду? — осведомился Г. М., глядя на нее поверх очков.
— Вот что. Вы обратили наше внимание на хронометраж, что является чертовски подозрительным знаком. Похоже, вы сосредоточились на людях, которые во время убийства находились рядом. Но как насчет остальных?
— Каких остальных?
— Есть еще по крайней мере трое. Я имею в виду Реджиналда Ансуэлла, доктора Хьюма и даже саму Мэри Хьюм. Например, генеральный прокурор сегодня указал мисс Хьюм, что Реджиналд вообще в тот день был в Рочестере и прибыл в Лондон не раньше полуночи. Вы не стали ему возражать — во всяком случае, не возобновили прямой допрос свидетельницы. Так где же в действительности был Реджиналд? Мы знаем, что он побывал в доме в вечер убийства, пусть даже значительно позже — я слышала, как он сам это говорил, спускаясь по лестнице в Олд-Бейли. Мэри Хьюм тоже была там и тоже поздно. И наконец, доктор, который сейчас отсутствует. Сначала вы заявили, что у доктора Хьюма есть алиби, но вчера вечером, по словам Кена, он написал письмо, где утверждал, что видел, как произошло убийство. Как вы намерены все это объяснить?
— Если вы дочитаете хронометраж… — начал Г. М., но оборвал фразу. — Кое-что из этого беспокоит и меня, — признался он. — Вы ведь знаете, что судья выписал ордер на арест Спенсера? Когда выяснилось, что он сбежал, Чокнутый Рэнкин не стал смотреть на это сквозь пальцы. Если его поймают, Чокнутый отправит его в каталажку за намеренное неуважение к суду, рассматривающему дело об убийстве. Мне показалось, Уолт Сторм слишком легко решил обойтись без этого свидетеля, хотя ему следовало бы попросить о перерыве в заседаниях. Должно быть, он знал, что доктор дал стрекача. Но Чокнутый, по-видимому, тоже знал это. Интересно… хотя это не важно. У вас есть какие-нибудь идеи, Кен?
Моя позиция была проста.
— Меня интересует не столько то, кто убил Хьюма, сколько как это было проделано. В этом отношении я похож на Мастерса: «Бог с ним, с мотивом, — давайте послушаем о технике». Здесь есть три альтернативы. Первая — все-таки его убил Ансуэлл. Вторая — Хьюм сам убил себя, случайно или намеренно. И третья — наличие неизвестного убийцы и неизвестного метода. Вы можете ответить на пару прямых вопросов, Г. М., — без уверток и двойных толкований?
Морщины на лице Г. М. разгладились.
— Конечно, сынок. Валяйте.
— По вашим словам, убийца проник в комнату с помощью «окна Иуды». Это так?
— Да.
— И убийство было совершено арбалетом?
— Верно.
— Почему? Я имею в виду — почему арбалетом?
Г. М. задумался.
— Это самый логичный вывод. Арбалет — единственное оружие, которое соответствует преступлению. Кроме того, это легчайшее оружие из всех, какие можно было использовать.
— Легчайшее? Та большая неуклюжая штуковина, которую вы нам показывали?
— Вовсе не большая, сынок, — возразил Г. М. — Очень широкая — да, но не длинная. Вы же сами видели — это был короткий арбалет. А легким это оружие является в том смысле, что, как признал сам Флеминг, с короткого расстояния даже любителю нелегко из него промахнуться.
— Я как раз к этому подхожу. С какого расстояния выпустили стрелу?
Г. М. бросил на нас сердитый взгляд:
— Стиль зала суда становится заразительным. Я понимаю медика, который сказал на одном процессе: «Это как экзамен в колледже под присягой». На ваш вопрос, Кен, я не могу ответить с точностью до пары дюймов. Но чтобы избежать обвинения в уклончивости, скажу, что не более чем с трех футов. Вы удовлетворены?
— Не вполне. Как вы предполагаете, что делал Хьюм во время выстрела?
— Убийца разговаривал с ним. Хьюм стоял у стола, наклонившись, чтобы посмотреть на что-то. Как только он склонился вперед, убийца спустил курок арбалета — отсюда странный угол вхождения стрелы, летевшей почти прямо. Уолт Сторм устроил из этого посмешище, но это чистая правда.
— Наклонившись, чтобы посмотреть на что-то?
— Да.
Эвелин и я уставились друг на друга. Г. М., покусывая окурок сигары, придвинул ко мне хронометраж.
— Теперь, когда вы сбросили с плеч этот груз, почему бы не уделить внимание делам и персонам не менее важным? Например, Спенсеру Хьюму. Он создал брешь в процессе, так как не давал показания. Не то чтобы Спенсер сделал что-либо важное, когда вернулся в дом, но тем не менее его поведение весьма любопытно. Ведь он должен был испытать страшный шок, узнав, что они поймали в ловушку Джима Ансуэлла, а не Реджиналда.
— Он знал в лицо обоих кузенов?
Г. М. бросил на меня странный взгляд:
— Да, и был единственным во всем этом чертовом деле, кто знал их обоих.
Мы снова посмотрели на лист бумаги.
Ссылки на таблицу:
http://oldmaglib.com/book/c/Carr_John_Dickson__The_Judas_Window_pic4.jpg http://oldmaglib.com/book/c/Carr_John_Dickson__The_Judas_Window_pic5.jpg http://oldmaglib.com/book/c/Carr_John_Dickson__The_Judas_Window_pic6.jpg
— Солидно, — заметил я, посмотрев на Г. М. — Это должно что-то нам поведать?
— Несомненно.
Эвелин снова устремила взгляд на бумагу:
— Ну, если это не ваш очередной фокус, вы можете практически исключить еще кое-кого — я имею в виду Реджиналда. Вы указываете, что он покинул Рочестер в 17.15. Рочестер в тридцати трех милях от Лондона, не так ли? Хотя теоретически возможно проехать тридцать три мили за час, я не вижу, каким образом, учитывая пробки в центре города, он мог прибыть на Гроувнор-стрит так рано, чтобы успеть совершить убийство. И вы уже исключили доктора Хьюма.
— Исключил Спенсера, девочка моя? — осведомился Г. М. — Ну нет. Никоим образом.
— Но вы же сами признаете, что у него железное алиби!
— Алиби! — Взмахнув кулаком, Г. М. встал и начал мерить шагами комнату. — Убийца, проходивший по делу Красной вдовы, имел превосходное алиби, не так ли?[14] У парня, выполнившего грязную работу в деле о десяти чайных чашках, тоже было недурное алиби.[15] Меня беспокоит не это, а чертово письмо, которое дядюшка Спенсер написал своей племяннице вчера вечером, уверяя, что видел убийство и что его совершил Ансуэлл. Почему он это написал? Если он лгал, то зачем? Напрашивается предположение, что Ансуэлл был искренен, клянясь в своей невиновности — будто бы он в беспамятстве убил Хьюма и просто не помнит этого. Вы когда-нибудь слышали теорию, что именно так Диккенс намеревался завершить «Тайну Эдвина Друда»: убийца — Джаспер, но он не помнит этого, так как курил опиум? Ту же идею Уилки Коллинз использовал в «Лунном камне» для описания кражи драгоценности, так что меня бы не удивило, если бы она возникла сейчас. Но моя великолепная версия не может из-за этого треснуть по швам! Иначе как объяснить перо? Первый, кого я заподозрил, был дядюшка Спенсер…
