Джон Карр - Окно Иуды
Вам ясен план Эйвори? Из кабинета слышатся гневные слова. Вскоре появляются свидетели и застают Реджиналда с его пистолетом в кармане — что предполагает насилие. Они также обнаруживают отпечатки его пальцев на стреле, которую явно сорвали со стены, что предполагает не только насилие, но и безумие. Они находят волосы Реджиналда растрепанными, а галстук — свисающим наружу. Они застают Эйвори Хьюма в помятом костюме, с явными признаками борьбы. А что говорит сам Реджиналд, выглядевший так, словно он не знает, где находится? Он говорит, что ему дали наркотик и что это подтасовка. Но там присутствует медик, который клянется, что Реджиналд не принимал никакой наркотик, а на буфете стоит полный графин виски. Не вижу, что еще можно было проделать, — разве только продемонстрировать парня с застрявшей в волосах соломой.
Каков же должен быть лозунг, когда Реджиналда обнаружат? «Ш-ш! Тише! Помалкивайте! Пусть об этом знают только свидетели, которые могут удостоверить подлинность происшедшего». Не должно стать известным, что бедняга лишился рассудка. Комиссия по установлению невменяемости не должна слышать об этом. Парень продолжает лепетать о Мэри Хьюм, каких-то фотографиях и подтасовке? Тем больше оснований, чтобы такую чудовищную клевету не распространял даже помешанный. Почему бы не отправить его в лечебницу доктора Трегэннона под опеку Спенсера Хьюма? Даже Джим Ансуэлл, когда ему придется сообщить печальные новости, будет держать язык за зубами. Он не захочет трубить накануне своей свадьбы, что его двоюродный брат взят под наблюдение психиатров.
Конечно, оба врача изымут личные вещи Реджиналда — одежду, ключи и так далее. Где бы он ни прятал фотографии, они их найдут и сразу же сожгут. — Г. М. щелкнул пальцами и фыркнул. — Вот и все, тупоголовые вы мои. Это даже не дорого обойдется. Реджиналд останется под присмотром, пока не пообещает быть хорошим, — и поделом ему! Жаль, что план не сработал. Даже если бы кузен Реджиналд не обещал исправиться, он не смог бы ничего доказать — его все еще долго бы считали рехнувшимся, а дочка Эйвори Хьюма уже была бы замужем. Такое случалось и раньше. Это вполне респектабельный способ избежать скандала.
Мы задумались. Замысел предстал перед нами в больших подробностях, чем излагаемый со свидетельского места бесстрастным голосом доктора Куигли.
— Очевидно, Эйвори Хьюм был крутым субъектом, — заметил я.
Г. М. удивленно заморгал.
— Не особенно, сынок. Он просто был реалистом. Кто-то его шантажировал, — значит, следовало что-то предпринять. И он предпринял. Вы слышали в суде его дочь. Я не возражаю против людей такого типа. Как я сказал, мне жаль, что план не сработал и что нашего Реджиналда не отправили в психушку, где ему бы стало очевидно, что не всякие способы добычи денег хороши. Но я старомодный адвокат, Кен, и моя цель — не дать повесить моего клиента. Поэтому я сразу решил найти свидетеля, который знал кое-что об этом плане. В случае необходимости я даже был готов подкупить Трегэннона, чтобы он заговорил…
— Вы сказали «подкупить»?
— Разумеется. Но я отыскал Куигли, так как Медицинский совет уже охотился за Трегэнноном. Кое-кто подслушал, как он, Эйвори и Спенсер обсуждали план кое-кого поместить в лечебницу Трегэннона в ожидании возможности его разоблачить. Это я и имел в виду, говоря, что извращенность — палка о двух концах.
— Но какова теперь линия защиты? Вы практически установили наличие заговора. Но откажется ли Сторм из-за этого от обвинения? Есть ли причина, по которой даже сейчас Ансуэлл не может быть виновен?
— Нет, — вздохнул Г. М. — Это меня и беспокоит.
Он отодвинул стул, поднялся и прошелся по комнате.
— Так какова же линия защиты?
— «Окно Иуды», — ответил Г. М., глядя поверх очков. — Взгляните на все показания с самого начала, как сделал я. Теперь, когда мы установили существование заговора, выясняется множество полезных деталей, направленных на то, чтобы план сработал. Но одна из них меня беспокоила. Эйвори и Спенсер действовали заодно с целью прищучить Реджиналда — отлично. В вечер спектакля Эйвори все устраивает так, чтобы выдворить из дома всех, кроме дворецкого. Амелия Джордан и доктор Хьюм собираются ехать в Суссекс. Но я сказал себе: Спенсера нельзя было отсылать! Он был нужен брату. Кто должен был войти в кабинет, обследовать предполагаемого психа, цокнуть языком и заявить, что тот не принимал наркотик, если не доктор Хьюм? Он был стержнем всего плана.
— Да, если бы они не привлекли Трегэннона.
— Они едва ли стали бы помещать Трегэннона на сцену. Это выглядело бы чересчур подозрительно. Но если бы Спенсер как нельзя кстати болтался рядом со своим стетоскопом и все прошло бы чересчур гладко, это тоже могло вызвать удивление. Намек подала мисс Джордан, выступая вчера в суде, — я слышал ее заявление месяц назад и уже тогда обратил на это внимание. Помните, что она должна была сделать? Заехать на автомобиле за Спенсером в больницу и отправиться вместе с ним в деревню.
— Да, помню. Ну и что?
— А вы помните, — продолжал Г. М., широко открыв глаза, — что Спенсер просил ее сделать? Упаковать его чемодан и привезти его в больницу, чтобы ему не пришлось возвращаться домой. Будь я проклят, если припоминаю более ловкий трюк! Мисс Джордан должна была ехать в Суссекс, но Спенсер — нет! Единственный способ в этом мире наверняка не получить то, что вам нужно, — это попросить кого-то упаковать для вас чемодан. Этот человек добросовестно упаковывает все, что, по его мнению, может вам понадобиться. Но чего-то всегда недостает. В данном случае Спенсеру требовался только предлог. Амелия Джордан приехала бы в больницу с чемоданом. «Спасибо, — вежливо поблагодарил бы Спенсер. — А вы положили мои щетки с серебряным верхом?» Это мог быть также его халат, вечерние запонки или что угодно — ему оставалось только перебрать список, пока он не обнаружит что-то отсутствующее. «Господи, по-вашему, я могу без этого обойтись? — воскликнул бы он. — Боюсь, нам придется вернуться за этим домой».
Г. М., похлопывая себя по животу, так ловко изображал Спенсера Хьюма, что мы почти что слышали голос доктора.
— Они вернулись бы в дом, — добавил он, — как раз в тот момент, чтобы застать Эйвори Хьюма справившимся с маньяком, который пытался его убить. Ну, каково?
Последовала пауза.
— Трюк действительно ловкий и выглядел бы убедительно, — признала Эвелин. — А женщина — Амелия Джордан — участвовала в заговоре?
— Нет. Иначе не было бы причин для трюка с чемоданом. Ей предстояло стать одним из неподготовленных свидетелей. Двумя другими были Дайер и Флеминг.
