Агата Кристи - Смерть мисс Мак-Джинти
— Лично я не думаю, — сказал Пуаро, — что она имела в виду миссис Апуард, а не кого-то другого.
Вздохнув, он добавил:
— И, по-моему, если вас когда-нибудь повесят, то только потому, что вы не обратили достаточного внимания на слова миссис Мак-Джинти!..
— Это так, и не надо меня спрашивать, что она мне рассказывала! Вы, видно, и не подозреваете, мистер Пуаро, что в то время меня беспокоило прежде всего то, что я буду есть на следующий день! Мне было над чем ломать себе голову.
— А сегодня вы думаете, что вам не из-за чего беспокоиться? Говорила вам миссис Мак-Джинти о миссис Карпентер, которая тогда была еще миссис Селкирк, или о миссис Рэндел?
— Карпентер — это тот, кто живет на новой вилле на самом верху холма? Он был женихом миссис Селкирк. А ее миссис Мак-Джинти прямо не выносила! Почему, я не знаю.
— А Рэнделы?
— Насколько я помню, она о них никогда не говорила.
— А о семье Уэзери?
— Она их не любила. Она говорила, что миссис Уэзери невыносимая, капризная, взбалмошная. А сам мистер Уэзери никогда не обращался к миссис Мак-Джинти. Она говорила: «От него не услышишь ни слова — ни плохого, ни хорошего!» Она еще добавляла, что в их доме все несчастные.
Пуаро смотрел на своего собеседника с возросшим вниманием. В голосе Джеймса Бентли, только что звучавшем угрюмо и безразлично, появились нотки, которых у него Пуаро никогда еще не слышал. Бентли уже не довольствовался пересказом того, что он узнал от миссис Мак-Джинти, а делился, казалось, своими собственными воспоминаниями. То, что он говорил, были его собственные мысли. Бентли размышлял вслух о «Хантерс Клоз», о жизни его обитателей. Свойственная ему апатия покинула его.
— Вы с ними знакомы? — мягко спросил Пуаро.
— По существу, нет. Но однажды собака мисс Дейдр попала лапой в капкан. Она никак не могла ее вызволить. Тогда я ей помог…
Пуаро вспомнил слова миссис Оливер о ее беседе с Дейдр Хендерсон.
— А потом вы разговаривали с мисс Дейдр?
— Так оно и было. Она сказала, что ее мать очень несчастна. Она обожает свою мать.
— А вы говорили ей о своей матери?
— Да.
Пуаро помолчал. Он ждал.
— Жизнь так ужасна и несправедлива, — вновь заговорил Джеймс Бентли. — Существуют люди, о которых можно сказать, что они лишены права быть счастливыми.
— Это правда, — заметил Пуаро.
— Не очень уж много счастья у нее, у мисс Уэзери.
— Хендерсон, — поправил его Пуаро.
— Да, я забыл. Действительно, она мне сказала, что у нее отчим. А она — мисс Дейдр Хендерсон.
— Дейдр… Дейдр всех Печалей… Красивое имя… Но сама она, как мне говорили, не очень-то красива…
Джеймс Бентли покраснел до ушей.
— Но я находил, что она в общем-то недурна, — сказал он медленно.
Глава 19
— Теперь послушай меня!
Эдна засопела. Миссис Суитиман могла лишь повторить свои слова. Разговор продолжался уже длительное время и не давал результатов. Миссис Суитиман раз двадцать говорила одно и то же. Эдна без конца шмыгала носом, временами хныкала и в ответ на доводы миссис Суитиман повторяла все те же две фразы:
— Я не могу это сделать! Папа съест меня живьем!
— Возможно! — промолвила миссис Суитиман. — Но убийство есть убийство. Когда кто-нибудь что-то видел, тут уж ничего не поделаешь! Самое лучшее, что ты можешь сделать…
Миссис Суитиман остановилась на полуслове и обратила все внимание на миссис Уэзери, которая пришла купить шерсти и вязальные спицы.
— Давненько не имели мы удовольствия видеть вас, мадам! — сказала она, роясь в своих коробках.
— Да, действительно! — ответила миссис Уэзери. — Я не очень хорошо себя чувствовала в последнее время. Знаете, сердце…
Глубоко вздохнув, она добавила:
— Мне приходится почти все время лежать с вытянутыми ногами.
— У вас, кажется, новая прислуга? — спросила миссис Суитиман.
— Да-да. Она довольно ловкая и неплохо готовит, но у нее немыслимый вид. Она обесцвечивает волосы и носит такие облегающие юбки, что просто неприлично!..
Миссис Суитиман высказала свою точку зрения на современных горничных, совершенно недостойных своих предшественниц, а затем, пока миссис Уэзери выбирала спицы, проговорила:
— Какой ужас то, что случилось с миссис Апуард, не правда ли?
— Именно, ужас! Сначала мне ничего не хотели говорить. Когда же я все-таки узнала, то у меня началось сильнейшее сердцебиение. Я ведь так чувствительна!
— Мне говорили, что это был очень тяжелый удар для молодого мистера Апуарда. К счастью, там была эта леди — знаете, та, которая пишет, — и она дала ему успокоительное. Теперь он в «Лонг Медоуз». Кажется, он просто не мог оставаться на вилле… и я в этом его нисколько не упрекаю!.. Дженет Грум возвратилась к своей племяннице, а ключи у полиции. Леди, которая пишет книги, вернулась в Лондон, но она приедет снова во время следствия.
Миссис Суитиман, гордившаяся своей осведомленностью, с упоением сообщила все эти новости миссис Уэзери, а та слушала их с глубоким удовлетворением: она пришла на почту, видимо, для того, чтобы узнать новости, а не купить что-то.
— Единственное, что можно сказать, так это то, что наше местечко стало опасным, — произнесла она, платя за покупки. — По Бродхинни свободно расхаживает какой-то сумасшедший, маньяк, и по вечерам по улицам должны были бы ходить полицейские патрули. Как я подумаю, что моя дорогая маленькая Дейдр выходила из дома в тот вечер, то я прямо дрожу от страха!
Она закрыла глаза, как если бы ей вдруг стало плохо. Миссис Суитиман взглянула на нее с интересом, но не проявила беспокойства. И, действительно, миссис Уэзери снова открыла глаза и продолжала:
— Людям следовало бы не выходить из дома по вечерам и запираться у себя. А вы знаете, что в «Лонг Медоуз» двери не запираются даже на ночь? И миссис Саммерхейз оставляет открытыми и заднюю дверь, и окна гостиной, чтобы ее собаки и кошки могли свободно входить и выходить. По-моему, это настоящее безумие! Но она говорит, что всегда так делала и что, если грабители захотят проникнуть в дом, никакая запертая дверь их не остановит!
— Впрочем, неизвестно, что грабитель нашел бы в «Лонг Медоуз»! — добавила миссис Суитиман, многозначительно улыбаясь.
Миссис Уэзери посмеялась вместе с ней, а затем вышла из почтового отделения. Миссис Суитиман вернулась к Эдне.
— Как я тебе уже говорила, убийство есть убийство, и если нужно что-то сделать, то это должно быть сделано! Нужно сказать правду, а там будь что будет.
— Но папа меня убьет!
— Я поговорю с ним.
— Он меня убьет, говорю я вам!
— Кого убили, так это миссис Апуард! Она мертва, а ты кое-что видела, чего полиция не знает. Ты работаешь на почте, ты государственная служащая, и у тебя, значит, есть обязанности. Первым делом надо найти Берта Хейлинга…
