Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы
– Это все, и это окончательно.
– Это вы думаете, что окончательно. Завтра утром ваша клиентка должна явиться в суд, или я привлеку ее к ответственности за неуважение к властям.
– Она там будет, но на этот раз прошу не направлять ей повестку. А тем временем я подам на вас жалобу за злоупотребление судебным процессом.
– Ваша клиентка все вам рассказала? – спросил Мейсон.
– Конечно.
– Хорошо. Коль скоро вы пытаетесь оказывать давление и угрожаете, то как вам понравится, если я привлеку вас за сокрытие улик, создание препятствий для правосудия и за соучастие?
– Вы не можете мне угрожать, мистер Мейсон.
– Черта с два! Это вы пытались угрожать мне. Где вы сейчас находитесь?
– В своем офисе.
– Где это?
– В Экитбл-Бэнк-Билдинг.
– Это как раз напротив отеля?
– Да, сэр.
– Сидите там, сейчас я подойду.
– Для меня было бы неудобно встречаться с вами в данный момент. Я…
– Если мы не увидимся, то вы станете самым огорченным человеком, который когда-либо выходил из зала суда.
– Мистер Мейсон, я предупреждаю, что не позволю запугивать мою клиентку, и я не намерен…
– Оставайтесь там, где вы есть. Буду через три минуты.
Бросив трубку, Мейсон схватил шляпу и сказал Делле Стрит и Полу Дрейку:
– Ждите здесь. Может быть, я позвоню.
Он выскочил из комнаты и, пренебрегая старым лифтом, спустился прыжками через две ступеньки, пролетел через вестибюль, пересек улицу и узнал, что офис Генри Лэнсинга расположен на втором этаже.
Мейсон поднялся, нашел дверь с табличкой «Вход» и вошел.
Слегка взволнованная секретарша сказала:
– Мистер Мейсон? Вообще-то мистер Лэнсинг сейчас занят, но…
– Скажите мистеру Лэнсингу, что я здесь и готов убедить его, что его клиентка замешана в убийстве по макушку. Я даю вам десять секунд, чтобы решить, хочет он услышать это сейчас или завтра утром в суде. Если он предпочитает второе, то я расскажу, как пришел к нему, чтобы поделиться своими мыслями и показать, что его клиентка замешана в убийстве, но он не хотел слушать. Если после этого он попытается привлечь меня за злоупотребление судебным процессом, я с ним хорошенько разделаюсь. А сейчас идите, скажите ему об этом и посмотрите, как он отреагирует. Если он медленно соображает и ему нужно время, чтобы вникнуть, то я дам ему тридцать секунд. Идите, скажите ему.
Секретарша была в нерешительности.
– Мистер Лэнсинг просил меня объяснить вам, что он очень занят.
– Вы уже объяснили. Я просил вас кое-что ему передать. Вы идете?
Не говоря ни слова, она тихо проскользнула во внутреннее помещение.
Ровно через тридцать секунд она вернулась в сопровождении высокого, мертвенно-бледного мужчины пятидесяти с небольшим лет. У него были высокие скулы, лысая голова, длинная шея, выцветшие голубые глаза, тонкие губы. Вид он имел похоронно-торжественный.
– Как поживаете, мистер Мейсон? Кажется, я должен лично вам объяснить, что, как адвокат Мэрион Китс, я сказал вам все, что я…
Мейсон повысил голос:
– Я здесь, чтобы объяснить: я хочу, чтобы Мэрион Китс дала показания. Вы ничего не должны делать, только слушать. Когда увидите ее, то спросите, сколько она заплатила информатору за то, чтобы тот позвонил и сообщил, что Карлотта Эдриан ужинает вдвоем с Артуром Кашингом. Спросите, где она была в ночь убийства около половины третьего.
– Это личное дело моей клиентки. Она не обязана этим ни с кем делиться.
– Ладно, – сказал Мейсон, снова повышая голос. – Я дам ей шанс. Я хотел бы выслушать ее объяснения и избавить от многих хлопот, если она будет откровенной. Возможно, я мог бы и не вызывать ее в суд. Если она…
Дверь офиса Лэнсинга распахнулась. На пороге с побелевшим лицом стояла Мэрион Китс.
– Мистер Мейсон, если вы позволите мне объяснить…
– Вернитесь в кабинет, – приказал Лэнсинг, не поворачивая головы.
– Я хочу объяснить мистеру Мейсону. Если он выяснил, что я…
– Он блефует, – сказал Лэнсинг. – Вернитесь в кабинет.
Мейсон усмехнулся:
– Я не буду говорить с вашей клиенткой, Лэнсинг. Это было бы неэтично с профессиональной точки зрения. Я буду говорить с вами. Если ваша клиентка хочет выложить все это со свидетельского места, чтобы все попало в газеты, это ее право. Если вы хотите поговорить об этом сейчас, вы можете…
– Я пытался объяснить вам, мистер Мейсон, что мое заявление вам было полным, продуманным и окончательным. Попрошу вас выйти.
– Спасибо, вы медленно соображаете. Наверное, вам целая ночь понадобится, чтобы понять, что я вытащил все зубцы из вашей ловушки. Я пытался объяснить, почему я послал повестку Мэрион Китс, а вы не слушали; я предложил вам шанс, чтобы ей не являться в суд, а вы отказались слушать и предложили мне уйти. Расскажите об этом своему другу, окружному прокурору.
Повернувшись на каблуках, Мейсон вышел из офиса, оставив там ошарашенного адвоката и его напуганную, разозленную клиентку.
Вернувшись в отель, он увидел, что Дрейк и Делла Стрит ждут его с плохо скрываемым беспокойством.
– Ну как, Перри?
– Это был мой лучший блеф. Когда я звонил, я знал, что она должна быть в офисе. Если бы он соображал побыстрее, то выставил бы ее до моего прихода. Но он тугодум, и он этого не сделал. Я передал все через секретаршу в расчете, что это заставит Мэрион Китс настаивать на беседе со мной. На нее это подействовало, на него – нет. У этого парня мозги работают в одном направлении. Если он ставит перед собой цель, то о другом уже не может думать.
– Это плохо для тебя? – спросил Дрейк.
– Это может быть плохо, если только мы кое-что до того не провернем…
Резко зазвонил телефон.
Дрейк ответил и сразу же положил трубку.
– Это может нам помочь, Перри. Ты просил заняться тем отпечатком. Это большой палец правой руки Норы Флеминг. А Сэм Баррис позвонил, чтобы сообщить, что Мэрион Китс – та самая молодая женщина, о которой он говорил миссис Эдриан. Это ее он видел несколько раз в коттедже Кашинга.
Глава 20
Когда утром судебное заседание возобновилось, в зале даже стоять было негде.
– Продолжим, – объявил судья Норвуд. – Кажется, на это время назначено продолжение допроса Мэрион Китс как свидетельницы защиты.
Мейсон ответил:
– Совершенно верно, ваша честь. Я хочу вызвать мисс Мэрион Китс на свидетельское место. Как я понимаю, она наняла адвоката, представляющего ее интересы.
Лэнсинг поднялся во весь свой рост и сказал сухим, резким голосом:
– Ваша честь, я представляю мисс Мэрион Китс. Я возражаю против вызова ее в качестве свидетеля и обвиняю защиту в злоупотреблении судебным процессом.
– Каким образом? – спросил судья Норвуд.
