Лилиан Браун - Кот, который дружил с кардиналом
– Видишь ли, он наставник Робина в искусстве верховой езды, а Фиона безумно хочет, чтобы её сын хоть в чём-нибудь преуспел. Мальчика выгнали из средней школы, и теперь его ничего не интересует, кроме лошадей.
– И, насколько я понимаю, он в этом не одинок. Какие у нас на завтра планы?
– После завтрака, – начала Вики, – у тебя останется время вместе с кошками навестить бабушку. Она будет на седьмом небе от счастья.
– Мы выезжаем в одиннадцать, – продолжил её муж, – по дороге подхватим Фиону и, даже учитывая заторы на дорогах, поспеем на пикник, который предваряет скачки, назначенные на два часа дня.
– Кип говорил о пари. Что это такое?
– О, это огромное удовольствие – поставить несколько баксов на лошадь. Обычно мы ставим пять долларов, в то время гак Мак-Дайармиды рискуют чуть ли не целым состоянием.
– Завтрак будет в восемь тридцать, – сообщила Вики. – Что ты любишь на завтрак?
– Кофе с чем-нибудь вроде булочки. Ну, я, пожалуй, пойду наверх, надо проверить, как там коты.
– Они едят фрикадельки? У нас осталось несколько штук после ужина.
Квиллер последовал за Вики на кухню:
– Ты давно знакома с Фионой?
– С самой школы. Мои родители обычно брали её на пикники и экскурсии во время каникул, потому что семьи как таковой у неё не было. Старая как мир история: отец бросил, мать спилась. Фиона мне нравилась. Очень страстная и тонкая натура. Посмотришь ей в глаза, и сердце сжимается от печали.
– Именно их я и запомнил в образе Екатерины. Как сложилась её жизнь после окончания школы?
– Скверно, – продолжала Вики. – Единственное, о чём она мечтала, это иметь свою семью и дом, и, окончив школу, сразу вышла замуж. Но судьба сыграла с ней злую шутку, муж её бросил, как только родился Робин.
– А на что она живёт? На какие средства?
– Убирает в частных домах. Помогает мне два раза в неделю. Ей бы немного подучиться, и из неё вышел бы толк, но Фионе не хватает уверенности в себе. Если получится, я займусь доставкой продуктов и возьму Фиону в помощники. Мы хотим специализироваться на охотничьих завтраках. В Локмастере они пользуются большим спросом.
– А что Фиону связывало с Ван Бруком?
– Лучше спроси её об этом сам, – загадочно пожав плечами, ответила Вики.
Попрощавшись с Бушлендами, Квиллер отправился к себе. Не прошёл он и половины лестницы, как из лучшей комнаты для гостей до него донеслось радостное мяуканье. Сиамская чета издалека учуяла, что он несёт фрикадельки, и встретила его у дверей: Коко скакал, а Юм-Юм извивалась змеей между ног. Он поставил угощенье на полу в ванной, а сам наскоро обвёл взглядом комнату в поисках следов преступления. К счастью, таковых не оказалось, если не считать разорванного клочка бумаги на полукруглом подоконнике, каковым оказался всего лишь номер «Собеседника конюшего»: кошки часто так реагировали на свежую типографскую краску.
Разделавшись с фрикадельками, удовлетворенные кошки отыскали свою синюю подушку и после вечернего туалета приготовились спать. Немного почитав на сон грядущий, Квиллер тоже лёг и стал перебирать в памяти прошедший день. Утром он похоронил Денниса Хауфа, чуть позже купил глиняные трубочки для кошек, случайно нашёл странного знакомца Полли в Локмастере и провёл вечер в очаровательной компании из восьми человек. Завтра, возможно, ему удастся разузнать что-нибудь о Ван Бруке от женщины, которая сама изъявила желание о нём поговорить. Квиллер погасил ночник, и вскоре к нему подкрались кошки, залезли под одеяло – Коко справа, Юм-Юм слева – и стали устраиваться поудобнее, прижимаясь к нему ближе и ближе, пока он не очутился в смирительной рубашке.
– Это просто смешно! – громко сказал он. Соскочил с кровати, перенёс синюю подушку на пол в ванную комнату, твердой рукой посадил кошек на неё и закрыл дверь. Но не тут-то было: кошки подняли такой шум, что он испугался, как бы они не разбудили бабушку, которая спала на третьем этаже, или Бушлендов, чья спальня была прямо под ними.
Он открыл дверь ванной, а сам в полной темноте быстро забрался в постель, с нетерпением ожидая, что будет. Спустя некоторое время на кровать опустились сначала чьи-то четыре лапы, а через секунду ещё четыре. Квиллер повернулся к ним спиной, но их обладатели плотно к нему прижались. Так на одной кровати они втроём мирно проспали всю ночь; стоило ему отодвинуться на дюйм, как кошки тут же занимали сданные позиции. К утру он очутился на краю матраца, а его питомцы лежали, раскинувшись поперек.
– Как спали твои приятели? – осведомился Буши, когда запах бекона заманил всех троих на кухню.
– Прекрасно, – ответил Квиллер. – Кровать замечательная! Правда, мне от неё не слишком много досталось, но то, что досталось, вполне меня устроило.
– В каком виде ты больше всего любишь есть яйца? – спросила Вики.
– Всё равно. – Квиллер оглядел кухню. – Кажется, пахнет кофе?
– Наливай, пожалуйста, Квилл.
Выпив чашечку кофе, он последовал за сиамской четой, которая рискнула обследовать дом; падающие через витражные окна солнечные лучи приводили сиамцев в полный восторг. В библиотеке Квиллер поискал «Город собратьев по преступлению», но безуспешно.
Пока готовился завтрак, кошки весело носились по лестнице вверх-вниз.
– Они ведут себя прямо как дома, – заметил Квиллер фотографу. – Пожалуй, завтра у тебя не будет с ними проблем во время съёмок.
– У меня есть пара задумок насчёт них, – сказал Буши, но в основном пусть позируют так, как им захочется. Когда я относил поднос с едой бабушке, она просила напомнить, что ждёт твоих кошек после завтрака.
Вики предупредила миссис Инглхарт о визите Квиллера по внутренней связи, и после этого он, взяв в охапку Коко и Юм-Юм, отправился на третий этаж. Бабушка встретила их любезно; она была в пёстром платье и опиралась на две изящные трости.
– Добро пожаловать в мою крепость, – произнесла она дрожащим голосом. – А вот и два аристократа, о которых я столько наслышана!
Кошки одарили её безучастным взглядом и, извиваясь, стали освобождаться от тисков хозяина. Они вели себя до неприличия именно так, как ведут себя кошки.
– Я заварила чай из черничного листа, – сказала пожилая дама. – Если вы прихватите поднос, мы посидим с вами в алькове башни.
Комнаты были тесно уставлены роскошной фамильной мебелью, повсюду в рамках висели фотографии, на одной из них, с автографом, был снят Теодор Рузвельт. В застеклённых шкафах с выдвижными ящиками стояли редкие коллекции птичьих статуэток, при виде которых Коко уселся на задние лапы и стал сучить передней лапой по воздуху. Он увидел кардинала. Его узнал даже Квиллер.