Эрл Гарднер - Дело о позолоченной лилии
Джадсон, стройный, широкоплечий, с тонкой талией и низким голосом, был полицейским. Холодными голубыми глазами он взирал на мир, подобно банкиру, определяющему сумму займа под недвижимость. Десятого апреля он посетил дом Бедфорда.
— Что вы делали в доме Бедфорда? — спросил Гамильтон Берджер.
— Осмотрел все вокруг.
— Что именно?
— Двор и гараж.
— У вас был ордер на обыск?
— Да, сэр.
— Вы предъявляли ордер кому-нибудь?
— Нет. В доме никого не было.
— Что вы осмотрели вначале?
— Гараж.
— Что именно в гараже?
— Весь гараж.
— Не могли бы рассказать подробнее об обыске, который вы там произвели?
— В гараже была машина. Мы ее тщательно осмотрели. Там было несколько шин. Мы осмотрели их, а также старую камеру.
— Вы говорите «мы». Кто был с вами?
— Мой коллега.
— Полицейский?
— Да.
— Что еще вы осмотрели?
— Все остальное в гараже. Залезли наверх — там были старые коробки. Мы очень тщательно осмотрели все.
— Что вы сделали потом? — продолжал спрашивать Гамильтон Берджер.
— В центре гаража есть отверстие для стока воды. Оно закрыто решеткой. Мы ее отвинтили и заглянули вниз.
— Что вы там увидели?
— Пистолет.
— Что вы хотите этим сказать?
— Мы нашли кольт 38-го калибра.
— У вас есть его номер?
— Да, сэр.
— Вы его описали?
— Да, сэр.
— Вы лично это сделали?
— Да, сэр.
— Что значится в ваших записях? Свидетель открыл записную книжку.
— Кольт, стальной, 38-го калибра, с пятью патронами. Одного патрона не хватает. Заводской номер — 740818.
— Что вы сделали с пистолетом?
— Я передал его Артуру Мерриаму.
— Кто это?
— Эксперт из полиции по оружию и баллистике.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — обратился к Мейсону Гамильтон Берджер.
— Насколько я понял, у вас был ордер на обыск, мистер Джадсон? — спросил Мейсон.
— Да, сэр.
— Где конкретно следовало произвести обыск согласно ордеру?
— В доме, во дворе, в гараже.
— В доме никого не было, и вы никому не предъявили ордер на обыск?
— Да, сэр. Во время обыска никого не было.
— Каким числом датирован ордер?
— Полагаю, восьмым апреля.
— Вам вручили его утром восьмого?
— Точное время не помню.
— Это было утром?
— Возможно.
— Что вы сделали, получив ордер?
— Положил его в карман.
— И как вы поступили после этого?
— Начали заниматься делом.
— Что конкретно вы делали, после того как положили ордер в карман? Каким образом вы «занимались делом»?
— Я проехал вокруг, изучая обстановку.
— Вы направились к дому Бедфорда?
— Да, занимались этим делом, осматривали все вокруг.
— Затем поставили машину, не так ли?
— Да, сэр.
— Туда, откуда был виден гараж?
— Да.
— И вы находились там весь день?
— Оставшуюся часть дня.
— На следующий день вы продолжили свою работу?
— Да, сэр.
— И снова были на том же месте?
— Да, сэр.
— И до какого часа находились там?
— До четырех часов дня.
— Таким образом, наблюдая за домом, вы знали, что там никого не было, не так ли?
— Мы видели, как миссис Бедфорд уехала на своей машине.
— Значит, вы знали, что в доме никого не было?
— Об этом сказать трудно.
— Но вы же держали дом под наблюдением?
— Да.
— С целью дождаться, когда в доме никого не будет?
— Мы наблюдали за домом, чтобы видеть всех, кто туда входил и выходил.
— И при первой же возможности, когда думали, что в доме никого нет произвели обыск в гараже?
— Ну... можно сказать, что так.
— И вы обыскали гараж, — но не стали обыскивать дом?
— Да, сэр. Мы проверили буквально каждый сантиметр, заглянули во все углы.
— Вы выждали, когда в доме никого не будет, и произвели обыск? Вы только что сказали, мистер Джадсон, — холодно улыбнулся Мейсон, — что хотели произвести обыск в гараже.
— Ну и что? У нас был ордер на обыск. Мы хотели осмотреть гараж и не желали, чтобы нам мешали.
— Вы сказали «в гараже».
— Я имел в виду все — дом, двор, все.
— Вы этого не говорили. Вы сказали, что хотели произвести обыск в гараже.
— У нас был на это ордер.
— Можно ли понять вас так, — спросил Мейсон, — что вы намеренно ограничили себя обыском гаража, так как вам намекнули, что там спрятан пистолет?
— Да, мы искали пистолет.
— Но вам намекнули, что в гараже вы найдете пистолет?
— Протестую против такого перекрестного допроса как несущественного, не относящегося к делу и не правомерного, — заявил Гамильтон Берджер.
— Протест отклонен, — решил судья Страус, — если свидетель знает...
— Я не знаю ни о каких намеках.
— Верно ли, что прежде всего вы хотели обыскать гараж?
— Мы начали с гаража.
— Почему вы начали обыск с гаража?
— Мы начали с гаража. Мы думали, что можем найти там пистолет.
— Что заставило вас так думать?
— Это самое подходящее место для него.
— Вы хотите сказать, что полиция не располагала анонимным звонком насчет того, где искать пистолет?
— Я хочу сказать, что мы произвели обыск в гараже, что мы искали пистолет и что мы его нашли там. Не знаю, кто кому и на что намекал. Мне сказали, чтобы я искал пистолет.
— В гараже?
— Да.
— Благодарю вас, — закончил перекрестный допрос Мейсон. — Это все.
К свидетельскому месту вышел Артур Мерриам. Он рассказал, какие операции произвел с пистолетом, полученным им от выступавшего до него свидетеля и представленным в качестве вещественного доказательства.
Свидетель заявил, что разрядил оставшиеся в пистолете пули и с помощью микроскопа сравнил их со смертельной пулей путем наложения друг на друга. Сделал снимки, которые свидетельствуют об их идентичности. Снимки приобщены к делу.
— Можете приступать к перекрестному допросу, — сказал Гамильтон Берджер.
— Вопросов нет! — Весь вид Мейсона как бы говорил, что эта процедура ему наскучила.
Следующим свидетелем Гамильтона Берджера был заведующий спортивным отделом одного из крупных универмагов в центре города. Свидетель представил регистрационный журнал, из которого было видно, что данный пистолет был продан Стюарту Г. Бедфорду пять лет назад. В журнале стояла подпись Бедфорда.
— Перекрестный допрос! — объявил Гамильтон Берджер.
— Вопросов нет! — Мейсон явно пытался подавить зевоту. Судья Страус посмотрел на часы.
— Наступило время для перерыва, — заявил он. — Суд просит присяжных воздерживаться от обсуждения этого дела между собой и не допускать, чтобы это делали другие лица в их присутствии. Присяжные не должны высказывать своего мнения, пока все материалы дела не будут представлены им целиком. Заседание суда прерывается до десяти часов утра.
