Найо Марш - Смерть в белом галстуке
Аллейн просмотрел свои записи.
— Так, — сказал он, — поправьте меня, если я ошибусь. Людьми, которые, насколько вам известно, могли войти в комнату с телефоном в тот момент, когда аппаратом пользовался лорд Роберт, были сэр Герберт Каррадос и два джентльмена, пославших вас за виски.
— Да, сэр. А также мадемуазель. Ее зовут мисс Харрис. Я убежден, что как раз тогда, когда лорд Роберт входил в комнату с телефоном, она вошла в дамский туалет. Я заметил, что дамы, которых редко приглашают на танец, часто заходят в туалетные комнаты. И это, — добавил Франсуа, на которого неожиданно накатила волна человеколюбия, — я считаю чрезвычайно трогательным обстоятельством.
— Да, — произнес Аллейн, — это очень трогательно. Стало быть, я прав, утверждая, что вы отправились за виски для двух джентльменов до того, как лорд Роберт пошел в комнату с телефоном, и сразу же после того, как вы принесли, он начал разговаривать по телефону. Затем вас отослал сэр Герберт Каррадос, оставим его, а также мисс Харрис и прочих, кого вы забыли, но кто находился на этаже, и двух джентльменов в другой гостиной. За несколько минут до этого отсюда ушел сэр Дэниел Дэйвидсон. А перед сэром Дэниелом — леди Каррадос, которую он разыскивал. Вы в этом уверены?
— Да, сэр, это запало мне на память, потому что после того, как ее милость ушли, я вошел в комнату с телефоном и увидел, что она оставила там свою сумочку. В этот момент туда пришел и мосье, то есть мистер Димитрий, он увидел сумочку и сказал, что возвратит эту сумочку ее милости. Я сообщил ему, что она ушла вниз, и он отправился туда же, я думаю, по «черной» лестнице.
— Он вписывается между леди Каррадос и сэром Дэниелом. Он возвратился?
— Нет, сэр. Я уверен, сэр, что упомянул всех, кто был на этаже. Дело в том, что в это время почти все гости были за ужином. Хотя, конечно, позднее многие дамы воспользовались туалетной комнатой.
— Понимаю. Теперь об оставшейся части вечера. Больше вы лорда Роберта не видели?
— Нет, сэр. Я оставался наверху до тех пор, пока не ушли все гости. Затем я отнес поднос в буфетную, мосье.
— Это произошло много позже после того, как ушел последний гость?
— Нет, сэр. Если быть точным, сэр, мне кажется, что в холле еще оставались один или двое гостей. Когда я спустился, в буфетной был мосье.
— А сэр Герберт Каррадос тоже был в буфетной?
— Он вышел, когда я вошел туда. И уже после того, как он ушел, мосье заказал себе небольшой ужин.
— Когда вы отправились домой?
— Как я уже объяснил вашему коллеге, в три тридцать, вместе с мосье. Прежде чем мосье лег спать, позвонила полиция.
— Вещи мосье Димитрия, разумеется, несли вы?
— Вещи? У него не было никаких вещей, сэр.
— Хорошо. Полагаю, это все. Вы были необыкновенно полезны и обходительны.
Франсуа выслушал этот комплимент с грацией официанта и проводил Аллейна к выходу.
Аллейн сел в такси. Взглянул на часы. Двадцать минут первого. Фокс, надо надеяться, держит Димитрия до его возвращения. Димитрий! Если Франсуа не лгал, все складывается таким образом, что шансы Димитрия оказаться убийцей увеличились.
«И хуже всего то, — бормотал Аллейн, скребя свой нос, — что, по-моему, Франсуа подрывал его невиновность, не говоря ничего, кроме правды».
Глава 13
Димитрий повреждает себе пальцы
В своем кабинете в Скотленд-Ярде Аллейн застал Димитрия, напряженно беседовавшего с Фоксом. Друг другу их Фокс представил с некоторой торжественностью.
— Это мистер Димитрий. Это старший инспектор Аллейн, ведущий это дело.
— Ах вот как! Полагаю, мы уже встречались, — сказал с поклоном Димитрий. На что Аллейн ответил:
— Я только что возвратился из вашей квартиры, мистер Димитрий. Я отправился к вам, рассчитывая избавить вас от поездки сюда, однако опоздал. Я видел вашего слугу и решился задать ему пару-другую вопросов. Он оказался в высшей степени предупредителен.
Любезно улыбнувшись, Аллейн про себя отметил: «Мрачноват. Легко пьянеет. Все слишком посредственно. И выглядит посредственно. Впрочем, не дурак. Дорого одевается, руки шустрые, часто пользуется лаком для волос. Сентиментален. Уши посажены низко, даже мочек нет. Глаза сидят так, что уже некуда. Монокль, полагаю, ненастоящий. Удерживается ноздрей. Челюсти вставные. Ловкий джентльмен».
— Ваш коллега, — сказал Димитрий, — уже позвонил моему слуге, мистер Аллейн.
— Да, — подтвердил Фокс, — я просто проверил время, когда мистер Димитрий вышел из дома. Я объяснял, что мы прекрасно представляем себе, что мистер Димитрий стремится избежать излишнего шума.
— В моем положении, инспектор, — сказал Димитрий, — этот шум был бы в высшей степени нежелательным. Свой бизнес я создавал целых семь лет, это — бизнес особого рода. Вы же понимаете, у меня предельно добропорядочная клиентура. Могу сказать, порядочнее не бывает. Самое существенное в моем бизнесе — когда клиенты полностью полагаются на мою осмотрительность. И ничего существеннее нет! В моем положении видишь и слышишь очень многое.
— У меня нет в этом сомнений, — произнес Аллейн, смотря на него ровно и спокойно. — Многое из того, что человек не столь рассудительный и менее щепетильный мог бы обратить себе на пользу.
— Сама мысль об этом чудовищна, мистер Аллейн. Какое же должно быть хладнокровие, чтобы спокойно обсуждать столь подлую идею! Но должен сказать вам, что в моем бизнесе следует отметить и великолепные примеры осмотрительности.
— Как и в нашем. Я не стану просить вас пересказывать тут какие-либо скандалы, мистер Димитрий. Мы ограничимся простейшими фактами. Например, вашими собственными перемещениями.
— Моими? — переспросил Димитрий, подняв брови.
— Если вы не против. Нам очень хотелось бы получить какую-либо информацию относительно маленького зеленого будуара на верхней галерее в Марздон-хаус. Там есть телефонный аппарат. Полагаю, вам эта комната знакома?
— Разумеется, — глаза прикрыты, рот вытянулся в узкую линию.
— Вы бывали в этой комнате?
— Постоянно. Я выполняю свою работу, систематически обходя все помещения.
— Время, которое интересует нас, это приблизительно час ночи. Большинство гостей леди Каррадос находились на ужине. Капитан Морис Уитерс и мистер Доналд Поттер, напротив, располагались как раз на этой верхней галерее. Был там и ваш слуга Франсуа. Не вспомните ли, в это время вы туда поднимались?
Димитрий развел руками:
— Такое я вспомнить не в состоянии. Очень прошу меня простить. — Он выронил свой монокль без оправы и принялся крутить его пальцами.
