Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать
– Попробуй. Когда прочтешь, скажи мне, сколько стоит эта информация, и я заплачу ему.
Берта кинула на меня гневный взгляд, но листок взяла и попыталась разобрать мои записи.
Мы с Бертой не слышали шагов – Маранилья умел подкрадываться тихо, как кошка, – но сидевший лицом к двери Муриндо что-то встревоженно прошептал по-испански, и я понял: он подает сигнал тревоги. Я обернулся – на пороге стояли Маранилья и Хурадо.
Берта быстро сложила листок, хотела было положить его в сумку, но, передумав, сунула за пазуху.
– По-моему, все прекрасно, – радостно сообщил Маранилья. – Кожаные перчатки на столе и лишние пять изумрудов – это как раз недостающее звено в цепи нашего расследования.
– А что Хокли?
– Насколько мы поняли, Хокли решил, что шахта приносит гораздо больше прибыли, чем значится в официальных документах. Он заподозрил, что у Ширли Брюс есть побочные доходы и что их источник – эта самая шахта. Хокли хотел уличить опекунов в сговоре с Ширли – тогда он мог бы подать в суд и добиться отмены опеки. В Панаме у него есть друг, летчик. Хокли наотрез отказался назвать его имя. Как бы то ни было, он тайком проник в Колумбию… Конечно, он совершил ряд мелких правонарушений, но все, что он говорит…
– Кажется вам правдой?
– Да.
Хурадо уставился на меня своими ничего не выражающими глазами и заметил:
– Интересно, каков будет логический конец гипотезы сеньора Лэма?
Маранилья вопросительно посмотрел на него.
– Дело в том, – пояснил Хурадо, – что коли сеньор Лэм прав, рассыпаются вдребезги все наши предположения о мотивах убийства сеньора Кеймерона.
– Логика – упрямая вещь, – сказал я. – Если следовать ей до конца, надо быть готовым к любым неожиданностям.
– Вы правы, – сухо согласился Хурадо. – А теперь не пора ли нам вернуться в Медельин? Местный инспектор, надеюсь, разберется без нас.
– А как же Хокли?
– Его вскоре освободят. У нас нет к нему претензий.
– А Шарплз?
Маранилья улыбнулся:
– Мистеру Шарплзу придется отложить поездку в Медельин, по крайней мере на несколько дней.
– А что же будет со мной? – спросила Берта.
– Дорогая миссис Кул, – Маранилья учтиво поклонился, – вы можете уехать когда вам угодно. Если тот вид транспорта, на котором вы добрались сюда, показался вам недостаточно комфортным и чересчур дорогим, почту за честь предложить вам место в нашем автомобиле.
– Нет уж! – возразила Берта. – Я заплатила этому пройдохе за дорогу туда и обратно – пусть он меня и везет.
Глава 19
Южная ночь были тиха и нежна. Теплый ветерок ласкал кожу. Волшебная луна освещала спящий Медельин с его старинными зданиями, построенными еще в те далекие годы, когда Соединенные Штаты едва только обрели независимость.
Мы сидели в баре клуба «Уньон».
Рамон Хурадо больше не играл роль шофера. Он надел дорогой светлый костюм и модный галстук. Лицо его по-прежнему было бесстрастным, но теперь я знал, что таится за мужицкой внешностью.
Клуб «Уньон» занимал роскошное здание с просторными залами и огромным внутренним двором. Дома, в Соединенных Штатах, клубы всегда представлялись мне заповедниками снобизма и замкнутости. В «Уньоне» все оказалось иначе: люди приходили сюда, чтобы пообщаться, – клуб был местом встреч старых друзей.
Мы сидели возле бассейна, в его глади отражались звезды.
Близилась полночь, но Берта все еще не появлялась, хотя я оставил ей записку – просил зайти в клуб сразу же, как только вернется.
– Еще стаканчик? – предложил Маранилья.
– С удовольствием.
Маранилья поманил официанта – паренек приготовился принять заказ, но тут к нашему столику подошел метрдотель и, извинившись по-английски, наклонился к Маранилье и сказал ему что-то по-испански. Маранилья встал и поспешил вслед за метрдотелем.
Когда официант принес напитки, Маранилья еще не вернулся.
– Вам здесь нравится? – спросил Хурадо.
– Очень. Мне бы хотелось жить здесь.
– О, это удел избранных, – улыбнулся Хурадо.
– Вы, колумбийцы, умеете радоваться жизни.
– Конечно. А иначе зачем жить?
– Мне нравятся здешние манеры поведения. Например, сегодня за ужином я заметил: никто не выпил лишнего, никто не торопился опрокидывать рюмки одну за другой…
– А зачем торопиться? Мы стараемся от всего получать удовольствие.
– При этом умеете хорошо работать, – заметил я.
– Стараемся. К сожалению, у меня сейчас мало времени, так что придется прервать беседу: мне нужно задать вам несколько вопросов. Надеюсь, это не испортит вам этого чудесного вечера?
– Я к вашим услугам.
– Следуя вашей гипотезе, Кеймерон пришел домой в перчатках и сразу же схватил пистолет, не так ли?
– Я не сказал «сразу». Может быть, сначала он испробовал другие средства и лишь потом взялся за оружие.
– Логично, – кивнул Хурадо. – Вы, должно быть, предполагаете, по какой причине стрелял Кеймерон?
– Вещественных доказательств у меня практически не было, но некоторые выводы я сделал.
– Какие же? – поинтересовался Хурадо.
Я достал из кармана блокнот.
– Я внимательно ознакомился с книгой «Птицы Америки», она вышла в серии «Библиотечка любителя природы». Так вот, там есть статья о воронах. Ее автор, основываясь на научных исследованиях, утверждает, что многим ручным воронам свойственна страсть к воровству – что-то вроде клептомании. Чаще всего вороны тащат к себе в гнезда яркое, красочное – например, катушки синих или красных ниток, – а также сверкающее, блестящее – например, ножницы или наперстки.
– Очень интересно, – кивнул Хурадо.
– Во второй части «Энциклопедии птиц», изданной Национальным географическим обществом, – продолжал я, – сказано, что вороны иногда собирают целые коллекции всевозможных блестящих безделушек и даже просто красивых камешков. Свои сокровища они прячут в потаенных местах и порой даже забывают о них.
Ко мне приблизился официант и сказал что-то по-испански. Хурадо перевел: надо подойти к телефону.
Звонила Берта. Она была так возмущена, что говорила заикаясь:
– Я-а, ка-а-жется, по-о-пала в ло-овушку. Э-эти о-о-олухи…
– Успокойся, Берта. Что случилось?
– Эти олухи из местной полиции совсем обнаглели! Они, видите ли, решили меня задержать! Я говорила им, что Маранилья разрешил мне отправляться куда хочу, но они то ли не понимали меня, то ли не хотели понимать!
– Но все кончилось хорошо, не так ли? Прими горячую ванну, а я сейчас куплю бутылочку и приду к тебе…
– Да пошел ты со своей бутылочкой! – взорвалась Берта. – Они меня обыскали.
– Кто? Полицейские?
– У них есть для этого какая-то мерзкого вида баба – прямо солдат в юбке. Понимаешь, они нашли ту бумажку!
