Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать
– Ты никому ни о чем не будешь сообщать. Это не в наших интересах.
– Почему?
– Люди здесь не так просты, как тебе кажется. Едва заходит речь об изумрудах, они начинают косо смотреть на любого иностранца.
– Извините, сэр, – взорвалась Берта, – я, знаете ли, тут впервые. Куда уж мне тягаться в осведомленности с вами, старожилами…
– Замолчи, Берта! Все действительно очень серьезно.
– Так, может, скажешь, что конкретно я могу делать и что запрещено?!
– Как бы то ни было, ты оказалась в весьма затруднительном положении – ведь ты здесь по поручению Гарри Шарплза.
– Ну и что?
– Тебя могут посчитать соучастницей.
– Мало ли что посчитают! Если у здешних властей хватило наглости арестовать меня и при этом делать вид, будто они не понимают ни слова по-английски, можно лишь посочувствовать жителям страны, у которой такие власти!
– Послушай, Берта, как бы то ни было, Кеймерон убит. Почему – непонятно. Нам известно, что Гарри Шарплз, Роберт Кеймерон и Ширли Брюс участвовали в незаконной добыче изумрудов, их контрабандном вывозе и продаже в США. И должно быть, они получали неплохие доходы от своих махинаций.
– Как отнесется наше правительство к делу о контрабандном ввозе изумрудов?
– Мне трудно ответить тебе. Ведь надо еще доказать, что Шарплз занимался контрабандой. Колумбийцы обнаружили у него в багаже необработанные изумруды, добытые на здешних шахтах. Но инкриминировать ему попытку незаконно ввезти их в США будет весьма сложно.
– А как они ввозили изумруды раньше?
– Чаще всего в Южную Америку мотался Кеймерон. Непосредственно добычей изумрудов занимался тоже он.
– А в чем выражалось участие во всем этом Ширли Брюс?
– Нашему правосудию придется изрядно попотеть, чтобы уличить ее. Всю эту историю о подвеске, доставшейся по наследству, скорее всего, сочинил Шарплз. Допускаю, что Ширли и не знала – зачем.
– Но ведь у нее были побочные доходы?
– Правительство, несомненно, займется выяснением этого. Для начала проверят, исправно ли она платит налоги.
– А насколько успешны наши дела?
– Мы вплотную подобрались к самому Шарплзу.
– Ты сразу догадался, что он обманывает нас?
– Когда он в первый раз пришел по поводу этой подвески, мне показалось, он знает, что с ней приключилось.
– Ах, Дональд, ты умница!
– Кеймерон мертв. В его смерти могло быть заинтересовано несколько человек. Была предпринята попытка отравить Дону Грэфтон – по ошибке яд достался Хуаните. В деле об отравлении все улики указывают на Роберта Хокли. И вот теперь убили Фелипе Муриндо. Заметь: в это время в Колумбию приехали два человека, которые так или иначе могли быть причастны к убийству Кеймерона, – Роберт Хокли и Гарри Шарплз. Если эти убийства связаны между собой, круг подозреваемых сужается. Но, поди, докажи, что они связаны.
– Хокли и Шарплз арестованы и не могли никого убить.
– Думаешь, взрыв произошел случайно?
– За кого ты меня принимаешь?
– Когда я решил отправиться сюда, у меня не было сомнений, что на прииске «Два клевера» добывают изумруды. Нужны были кое-какие доказательства, чтобы Шарплза припереть к стенке. К сожалению, колумбийское правительство оказалось более расторопным. Но у меня была еще одна догадка…
– Дональд, милый! Эта догадка может принести доход нашему агентству?
– Не уверен.
– Твоя догадка связана с убийством Кеймерона?
– Конечно. Его убийство – исходная точка нашего расследования.
– Знаешь, я ничего не поняла из того, что ты там болтал о кожаных перчатках и пистолете двадцать второго калибра. Ты можешь объяснить все по порядку?
– Роберт Кеймерон стрелял из пистолета двадцать второго калибра и промахнулся.
– Почему ты так думаешь?
– Иначе не вижу во всем этом никакого смысла.
– Ты хочешь сказать, что он целился в дырку и случайно задел стропила?
– Он целился вовсе не в дырку. Ты что, так до сих пор ничего и не поняла?
– А ты оставь свои дурацкие намеки! Говори, пожалуйста, яснее, чтобы я могла тебя понять.
– Когда Роберт Кеймерон стрелял, он был в перчатках…
– Когда он стрелял в убийцу?
– Нет, в ворону.
– В ворону?! – воскликнула Берта. – Ты что, рехнулся? Это же была его любимица. Чем она ему не угодила?
– Тем, что вороны не умеют считать.
Берта гневно посмотрела на меня, и тут зазвонил телефон. Берта сняла трубку:
– Алло… Говорите по-английски! Кто там еще?.. Да-да… – Неожиданно ее тон изменился. С минуту она молча слушала, потом сказала: – Спасибо большое, я ему передам. До свидания.
Когда она положила трубку, от ее былого гнева не осталось и следа.
– Кто звонил? – спросил я.
– Родольфо Маранилья. Сказал, что вскоре после нашего отъезда Роберт Хокли и Гарри Шарплз бежали из-под стражи. Похоже, подкупили охрану. Та баба, которая меня обыскивала, утверждает, что положила твою бумагу в конверт и отнесла в кабинет капитана полиции. Когда меня обыскивали, Шарплз и Хокли были под арестом. Вскоре они исчезли. И эта бумага тоже.
– Теперь многое становится ясным.
– Маранилья просил передать, что с твоего разрешения он поставит охрану у наших номеров в отеле. Он считает, что мы должны быть крайне осторожны.
– Очень любезно с его стороны.
– Черт бы тебя побрал! – крикнула Берта. – Ты вечно стараешься пройти над пропастью по веревке и подвергаешь опасности нас обоих!
– Что с тобой, Берта? Еще недавно ты была настроена куда более оптимистично.
– Недавно я думала о деньгах, а сейчас – о динамите!
Глава 22
На следующее утро, вскоре после завтрака, ко мне в номер зашел Родольфо Маранилья. Он был вежлив, но насторожен. Рассказал, что Хокли и Шарплз бежали, но подробности обстоятельств побега пока не выяснены: показания начальника охраны очень путаны. В лучшем случае он виноват в чудовищной халатности, в худшем – сами понимаете…
Маранилья пытался взглянуть на вещи философски:
– У большинства провинциальных полицейских нищенские оклады, и неудивительно, что они охотно берут взятки – особенно если предлагаются крупные суммы. Ведь не секрет, что даже в Соединенных Штатах, где полицейским платят куда больше, существует коррупция. Не так ли?
– Извините, – прервал я рассуждения Маранильи, – но я хотел бы спросить: Хокли и Шарплз содержались вместе?
– Не знаю. Бежали они оба, что, впрочем, неудивительно. Если уж полиция предоставляет возможность совершить побег одному из двух арестованных, то почему бы не предоставить такую возможность и другому?
– В общем, одно наверняка ясно: оба они сбежали.
– Увы. И теперь ваша жизнь в опасности. Представляете, какую это налагает на нас ответственность?
