Агата Кристи - Испытание невиновностью
– Да, тебе легко, Тина, – вздохнул Микки.
– А тебе почему обязательно должно быть трудно? Ты сам создаешь трудности! Только имей в виду: ты не миссис Аргайл ненавидел, а свою родную мать. Да-да. Я знаю, что так оно и есть. И если это ты убил миссис Аргайл, то на самом деле ты хотел убить свою мать.
– Тина! Что за вздор ты плетешь?
– А теперь, – спокойно продолжала Тина, – тебе некого больше ненавидеть, и поэтому тебе стало очень одиноко. Но ты должен научиться жить без ненависти, Микки. Это, наверное, трудно, но возможно.
– Не понимаю, что ты такое болтаешь? Что значит:
«если это ты убил»? Ты прекрасно знаешь, что в тот день я находился далеко отсюда. Я проверял автомобиль клиента на Мур-роуд, у Минчинского холма.
– Да?
Тина поднялась и подошла к самому краю обрыва, откуда видна была река внизу.
– На что ты намекаешь? – спросил Микки, подойдя и встав рядом.
Тина указала на реку.
– Кто эти двое там внизу? – спросила она. Микки кинул быстрый взгляд.
– Эстер и этот ее доктор, по-моему, – ответил он. – Тина, что ты сейчас такое сказала? Бога ради, не стой ты над самым обрывом!
– Почему? Тебе хочется меня столкнуть? Тебе это проще простого. Я маленькая. Микки хрипло проговорил:
– Почему ты сказала, что я мог быть здесь в тот вечер? Тина молча повернулась и пошла обратно вверх по дорожке к дому.
– Тина!
Она отозвалась тихим, ровным голоском:
– Я беспокоюсь, Микки. Я очень беспокоюсь за Эстер и Дона Крейга.
– Оставим пока Эстер и ее дружка.
– Но я правда волнуюсь за них. Боюсь, что Эстер сейчас очень страдает.
– Но мы же не о них говорим.
– Я, например, говорю о них. Понимаешь, они для меня очень много значат.
– Ты что, все это время считала, что я был здесь в тот вечер, когда убили мать? Тина не ответила.
– Т о г да ты ничего про это не сказала.
– А зачем? Не было нужды. Тогда ведь было очевидно, что это Жако убил.
– А теперь так же очевидно, что это не он. Тина кивнула.
– А раз так? Значит, что? Не отвечая, она пошла дальше.
* * *Внизу у самой воды Эстер загребала песок носком туфли.
– Не понимаю, о чем тут говорить, – сказала она.
– Мы должны поговорить об этом, – повторил Дон Крейг.
– Зачем?.. Разговоры ничего не дают. От них нисколько не легче.
– По крайней мере, расскажи, что было сегодня утром.
– Ничего, – ответила Эстер.
– Что значит, ничего? Приезжали люди из полиции, верно?
– А... ну да. Приезжали.
– И что же? Они вас всех расспрашивали?
– Да, они нас расспрашивали.
– Какие вопросы задавали?
– Обычные, – ответила Эстер. – Честное слово, те же самые, что и тогда. Где мы были, и что делали, и когда последний раз видели маму живой. Мне не хочется больше об этом говорить. Дон. Все уже позади.
– Совсем даже не позади, дорогая. В этом все и дело.
– Но ты-то почему так беспокоишься? Тебя же это не касается.
– Девочка моя, я хочу помочь тебе. Неужели ты не понимаешь?
– Разговорами об этом мне не поможешь. Я хочу только одного – забыть. Вот если бы ты помог мне забыть...
– Эстер, любимая, от реальности не уйдешь. Надо смотреть правде в глаза.
– Правде в глаза, как ты выражаешься, я смотрела все утро.
– Эстер, я тебя люблю. Ты ведь это знаешь, правда?
– Наверно, – ответила Эстер.
– Что значит, наверно?
– Ты все время возвращаешься к этой теме.
– Но я обязан, Эстер.
– Не понимаю почему. Ты же не полицейский.
– Кто из вас последним видел мать живой?
– Ну, я, – сказала Эстер.
– Знаю. Было без нескольких минут семь, да? Как раз перед тем, как ты вышла из дому, чтобы встретиться со мной.
– Перед тем, как я вышла из дому, чтобы ехать в Драймут, в театр, уточнила Эстер.
– Ну а в театре был я, верно?
– Конечно.
– Ты тогда уже знала, Эстер, что я тебя люблю?
– Я еще была не уверена. Я даже не была уверена, что и сама в тебя влюбилась.
– У тебя ведь не было никаких причин – ни малейших – убивать свою мать, да?
– Да, в общем не было, – ответила Эстер.
– Что это значит, в общем не было?
– Мне часто хотелось убить ее, – сказала Эстер, равнодушно пожимая плечами. – Я, бывало, говорила себе:
«Хоть бы она умерла. Хоть бы она умерла». А иногда, – прибавила Эстер, мне даже снилось, что я ее убиваю.
– И каким же образом ты ее убивала во сне? На минуту Дон Крейг из влюбленного превратился во врача, выслушивающего пациента.
– Иногда из пистолета, – жизнерадостно ответила Эстер. – А иногда и ударом по голове. Доктор Крейг застонал.
– Это были всего лишь сны. Я часто бываю в сновидениях ужасно воинственна.
– Послушай, Эстер. – Молодой человек взял ее за руку. – Ты должна сказать мне правду. Ты должна довериться мне.
– Не понимаю, чего ты хочешь, – отозвалась Эстер.
– Правды, Эстер. Я хочу услышать от тебя правду. Я тебя люблю. И ты всегда можешь на меня положиться. Если... если это ты ее убила, я... мне кажется, я смогу найти объяснение. Если так, в этом не было твоей вины. Понимаешь? И конечно, в полицию я не обращусь. Это останется строго между нами. Не пострадает ни один человек. Дело постепенно заглохнет из-за отсутствия каких-либо доказательств. Но мне необходимо знать! – Он с нажимом произнес последнее слово.
Эстер смотрела на него широко раскрытыми глазами, но казалось, что она его не видит...
– Что ты хочешь от меня услышать? – переспросила она.
– Хочу, чтобы ты сказала мне правду.
– Ты ведь думаешь, что правда тебе уже известна, так? Ты считаешь, что убийца – я.
– Эстер, дорогая, не смотри ты на меня так, – Он взял ее за плечи и легонько встряхнул. – Я же врач. Я знаю, как это происходит. Знаю, что люди не всегда могут отвечать за свои поступки. Я знаю, что ты славная, прелестная и, по существу, совершенно нормальная девушка. И я тебе помогу. Буду оберегать тебя. Мы поженимся, и тогда у нас все будет хорошо. Ты никогда больше не будешь чувствовать себя одинокой и никому не нужной, и никто больше не будет тебя тиранить. Причины наших поступков часто восходят к вещам, которых люди, как правило, не понимают.
– Примерно то же мы все говорили о Жако, – заметила Эстер.
– Бог с ним с Жако. Мне важна ты. Я очень-очень люблю тебя, Эстер, но я должен знать правду.
– Ах, правду?
Губы Эстер изогнулись в медленной насмешливой улыбке.
– Прошу тебя, любимая.
Эстер отвернулась и запрокинула голову к небу.
– Эстер!
– А ты поверишь, если я скажу, что не убивала?
– Конечно, я... Конечно поверю.
– А мне кажется, что не поверишь. Эстер повернулась на каблуке и бросилась бежать вверх по тропинке. Он сделал было шаг следом, но остановился.
– О, черт, – вырвалось у него. – Проклятье!
