Кен Фоллетт - Обратный отсчет
Он тщательно обследовал весь дом. И везде, куда бы ни упал его взгляд, узнавал что-то новое о себе и своей жене. Они любили слушать Гленна Миллера и Фрэнка Синатру, читали Хемингуэя и Скотта Фицджеральда, пили виски «Дьюарс» и ели на завтрак «Олл-брэн» из чистых отрубей.
В конце концов Люк пришел к выводу, что дома папки нет. В одном из ящиков на кухне он обнаружил ключи от стоявшего в гараже черного «крайслера». Надо ехать на базу и продолжить поиски там.
Выходя, он подобрал почту, лежавшую на полу в прихожей. Перебрал конверты, затем вскрыл их – вдруг в них окажется что-то, что может ему помочь. В одном из конвертов лежало письмо его жене. Врач из Атланты писал:
Уважаемая миссис Лукас!
Из лаборатории поступили результаты анализов крови, сделанных во время вашего последнего обследования. Все показатели в норме. Тем не менее у вас явный дефицит веса, вы жалуетесь на бессонницу, а когда вы были у меня на приеме, я заметил, что вы недавно плакали. Эти симптомы указывают на депрессию, которая может быть вызвана биохимическими нарушениями в организме, психологическими проблемами, в том числе в отношениях с супругом, или пережитыми в детстве травмами, например ранней смертью отца или матери. В данном случае у меня нет сомнений, что ваше состояние связано с произведенной в 1954 году перевязкой маточных труб.
Люк прервал чтение. Перевязка труб – это стерилизация, к ней прибегают женщины, не желающие иметь детей. Когда он спросил Элспет, почему у них нет детей, она ответила, что не знает. Ложь. Ей прекрасно известно, почему они не могут иметь детей – она сделала операцию, после которой не могла забеременеть. Люк взглянул на следующий абзац письма.
После такого хирургического вмешательства у женщины в любом возрасте может развиться депрессия, но в вашем случае, когда оно было проведено за полтора месяца до свадьбы…
Немыслимо. Ее обман начался еще до того, как они поженились. Всю их совместную жизнь она ему лгала. Он хотел детей, а она сознательно лишила его возможности их иметь. И четыре года морочила ему голову.
По-видимому, он плохо разбирается в людях. Продолжал дружить с Энтони, который пытается его убить, но при этом разошелся с Берном, доказавшим, что он настоящий друг. Поссорился с Вилли и женился на Элспет, однако именно Вилли помогала ему, забыв про собственные заботы, в то время как Элспет его обманывала.
Большая бабочка билась в оконное стекло, и этот легкий стук вернул Люка к действительности. Взглянув на часы, он с ужасом увидел, что уже восьмой час. Время поджимало. Ракета стартует через три часа. Если он намерен раскрыть тайну собственной жизни, то следует начать с таинственной папки. Здесь ее нет, значит, остается только Редстоун-Арсенал. Возможно, там отыщется ниточка, потянув за которую он распутает весь клубок.
17.30. Когда Вилли подъехала к дому Люка, ее встретили темные окна. Что это может означать? Одно из трех: либо в доме никого нет, либо Энтони выключил свет и, затаившись во мраке, ждет, когда появится хозяин, либо, наконец, он уже убил Люка и тот лежит в луже крови. Неопределенность и страх сводили ее с ума.
Она допустила жуткую ошибку, возможно смертельную. Несколько часов назад у нее были все шансы предупредить Люка и спасти ему жизнь, а она отправилась неведомо куда, купившись на бесхитростную приманку, и потеряла драгоценное время – только на обратный путь до Хантсвилла и поиски дома Люка у нее ушло два с лишним часа.
Как ей теперь быть? Что делать? Единственным человеком, который мог ответить хотя бы на часть ее вопросов, была Маргарет. Из ближайшего автомата Вилли позвонила в справочную и попросила дать ей номер Маргарет Кларк. А если у нее нет домашнего телефона? – подумала Вилли. К счастью, на этот раз ее волнение оказалось напрасным.
Когда она набрала номер, трубку снял мужчина.
– Маргарет на репетиции хора, – сказал он.
– Мне срочно надо с ней поговорить. Как вы полагаете, ничего, если я на минутку прерву их занятия?
– Думаю, ничего страшного не случится. Они поют в евангелической церкви на Милл-стрит.
Вилли села в машину, отыскала на карте нужную улицу и включила зажигание. Церковь из красного кирпича выделялась среди бедных домишек. В хоре было всего человек тридцать, но звучал он мощно и слаженно.
Закончив на высокой ноте, руководительница хора обернулась и, увидев Вилли, объявила:
– Сделаем небольшой перерыв.
– Извините, что помешала, – сказала Вилли, – но мне необходимо поговорить с Маргарет Кларк.
– Маргарет Кларк – это я.
– Я вам недавно звонила. Меня зовут Вилли Джозефсон.
– А, доктор Джозефсон. Добрый вечер.
– У вас нет никаких известий от Люка?
– С тех пор как он позвонил сегодня утром – нет. Я ожидала, что он приедет на базу, но он так и не появился. Вы думаете, с ним что-то случилось?
– Не знаю. Я ездила к нему домой, но там никого не было. Боюсь, его могли убить.
Маргарет в ужасе замотала головой:
– Двадцать лет работаю в военной организации, но никогда не слышала ни о чем подобном.
– Ему грозит большая опасность. – Вилли посмотрела Маргарет в глаза. – Вы мне верите?
– Да, мэм, верю.
– Тогда вы должны мне помочь.
21.30. На базе Редстоун-Арсенал Энтони сидел в «форде», который ему выделил полковник Хиккэм, и держал под наблюдением вход в вычислительную лабораторию. Он знал: Люк сейчас внутри, ищет папку. Только зря старается, Энтони уже побывал в лаборатории и убедился, что ее там нет.
Время играло на руку Энтони. С каждой минутой Люк становился для него менее опасным. Через час состоится запуск «Эксплорера». Неужели за этот час ему удастся все испортить?
Люк вышел из дверей лаборатории и направился к стоявшему невдалеке черному «крайслеру». Подождав, пока он сядет в машину и тронется, Энтони включил фары и двинулся следом. Проехав около двух километров, Люк притормозил перед длинным одноэтажным зданием и свернул на расположенную рядом стоянку.
По дороге в вычислительную лабораторию Люк почти не сомневался, что найдет там папку, но его ожидания не оправдались. Существовала еще одна возможность. По словам Маргарет, в понедельник он заходил в конструкторский корпус. Это была его последняя надежда.
По сравнению с вычислительной лабораторией здесь была совершенно другая атмосфера. Если во владениях математиков поддерживалась стерильная чистота, необходимая для нормальной работы огромных вычислительных машин, то у инженеров и техников было довольно неряшливо, воздух пропитан запахами смазки и резины.
Люк быстрым шагом прошел по коридору, который привел его в большую комнату с полудюжиной металлических столов. В дальнем конце комнаты была настежь распахнутая дверь в лабораторию, а вдоль стены тянулся ряд шкафчиков для одежды – каждый помечен табличкой с именем сотрудника. На одной из них было написано: ДОКТОР ЛУКАС. Может, в нем он и спрятал папку?
