Колин Декстер - Тайна Пристройки 3
Сам Льюис слушал с большим интересом, не прерывая рассказ Морса. И вопреки тому, что анализ за исключением времени убийства, не был особенно потрясающим, это был тот самый вид гипотез, который Льюис привык слышать от главного инспектора — связанные в общую схему несовместимые улики и запутанные доказательства. Но в тезисах Морса были один-два пропуска; так, во всяком случае, показалось Льюису.
— Вы сказали, что они провели послеобеденное время в постели, сэр. Но если честно, мы не нашли доказательств, подкрепляющих это утверждение, не так ли?
— Ну, может они это делали на полу — не знаю. Я только сказал, что могло случиться.
— А горничная, сэр — Мэнди, кажется? Не заходит ли кто-то, обычно около семи часов, чтобы поправить покрывала?..
— Покрывала? Льюис! Да вы все еще живете в девятнадцатом веке. И это не «Уолдорф Астория», все-таки.
— Все же это большой риск, сэр — кто-нибудь может войти и обнаружить…
— Персонал был не в полном составе, Льюис, вы же знаете.
— Но Бауманы этого не знали!
Морс кивнул.
— Неет. Но они могли повесить на дверь одну из тех табличек, гласящих «Не беспокоить». В сущности, они это и сделали.
— Но все же, рискованно вешать подобные таблички, когда ты сам на карнавале.
— Льюис! Не понимаете, что ли? Да они все время рисковали.
Всегда, когда Морс раздражался подобным образом, Льюис знал, что лучше не настаивать. Очевидно, то, что Морс утверждал, было верно, но Льюис чувствовал, что некоторые объяснения звучат не убедительно.
— Если все то, что вы говорите верно, сэр, и Бауман был в маскарадном костюме и готов был появиться в той же самой одежде, что и другой человек, то где он прятался?..
— Где? Откуда мне знать. Но я уверен, что ему оставалось закончить совсем немного.
— Думаете, что он сделал это в Пристройке 3?
— Возможно. Или, может, воспользовался мужским туалетом, тем, что у рецепции.
— Но тогда мисс Джонстон должна была его видеть?
— Откуда я могу это знать? Давайте ее спросим, Льюис? Мне что ли спрашивать? А почему вы не спросите — вот мне вы задаете столько досадных вопросов.
— Это лишь потому, что не могу полностью понять некоторые вещи, сэр.
— Думаете, что я все напутал, так? — сказал Морс тихо.
— Нет! Я совершенно уверен, что вы на правильном пути, сэр, но кое-что не сходится, правда?
Двадцать восьмая глава
Понедельник, бго января, до полудня
Что толку бежать, коли ошибся дорогой?
Немецкая поговоркаВ дверь постучали, и Джудит — худенькая и привлекательная помощница Секретаря — внесла поднос с кофе и печеньем.
— Мисс Гибсон подумала, что вы захотите чего-нибудь освежающего. — Она поставила поднос на стол. — Если она вам понадобится, то она у заместителя: внутренний номер телефона 208.
— К нам тут относятся почти как к ВИПам, — прокомментировал Льюис, когда она вышла.
— Ну, тут народ цивилизованный, не так ли? Приятные люди. Большинство из них и мухи не убили бы.
— Вероятно, одна из них это сделала!
— Понимаю, куда гнете, — сказал Морс, дожевывая имбирное печенье.
— Вы не думаете, — сказал Льюис, потягивая кофе, — что все стало слишком сложно, сэр?
— Сложно? Жизнь сложна, Льюис. Не для вас, может быть. Но большинство из нас должны бороться, на пути от завтрака к перерыву на кофе и от перерыва на кофе до…
В дверь постучали, теперь вошла сама мисс Гибсон.
— Я только что видела миссис Вебстер, и она мне сказала, что миссис Бауман все еще не вернулась на рабочее место. Я подумала, что она может быть тут…
Двое детективов переглянулись.
— Разве она не в столовой? — спросил Морс.
— Нет.
— И не в дамском туалете?
— Нет.
— Сколько выходов здесь, мисс Гибсон?
— Только один. В последнее время все озабочены безопасностью…
Но Морс уже надевал пальто. Он поблагодарил секретаря и вместе с Льюисом быстро прошел коридором, который вел к выходу. В вестибюле сидел охранник, мистер Прайер, крепкий человек, бывший тюремный офицер, который поднял широкое интеллигентное лицо от судебной хроники в Дейли Телеграф, когда Морс выстрелил в него залпом вопросов.
— Вы знаете миссис Бауман?
— Так точно, сэр.
— Как давно она ушла?
— Тричетыре минуты назад.
— На машине?
— Так точно, сэр. Красно-коричневое «Метро–1300» с номером…
— Вы знаете номер?
— Не наизусть.
— Налево или направо повернула по Бэнбери-Роуд?
— Отсюда не видно.
— Она была в пальто?
— Так точно, сэр. В черном пальто с меховым воротником. Но она не сменила обувь.
— Что вы имеете в виду?
— Большинство женщин ходят в сапогах в это время, а здесь переобуваются во что-нибудь полегче. Она была в туфлях на высоких каблуках, черных, из черной кожи, я думаю.
На Морса произвела впечатление наблюдательность Прайера. Он спросил, не заметил ли тот еще что-нибудь необычное.
— Не думаю, сэр. Только, может быть, то, что она сказала «Прощайте!»
— Большинство людей не говорят «Прощайте!», когда уходят, так?
— Нет! Обычно говорят «До свидания!» или «До скорого!» или нечто подобное.
Морс вышел из здания, потупив взгляд и наморщив лоб. Снег смело с низких ступенек, которые вели в гараж, а слабое солнце почти высушило бетон. Прогноз предсказывал устойчивое улучшение погоды, но местами попадались опасные наледи.
— Куда? — спросил Льюис, когда Морс сел слева в полицейскую машину.
— Я не уверен, — ответил Морс, когда машина остановилась у шлагбаума в черно-желтую полоску, который препятствовал въезду внешних средств передвижения на узкую улочку, ведущую к Палате. Боб Кинг, учтивый служащий в синей униформе, прикоснулся к фуражке в приветствии, пока нажимал на кнопку, поднимающую шлагбаум. Прежде чем проехать, Морс подозвал его к окошку и спросил, не помнит ли он красно-коричневое «Метро», которое проехало несколько минут назад, и если помнит, куда оно завернуло — направо или налево по Бэнбери-Роуд. Но если ответ на первый вопрос был «да», то на второй вопрос — «нет».
И тогда Морс заставил Льюиса остановить машину: слева от них находилась пекарня («Все выпекаем при вас»), а справа (точно напротив узкой улицы) был большой супермаркет, чьи огромные витрины были облеплены объявлениями, информирующими жителей Саммертауна, что сегодняшняя распродажа — вероятно, самая большая сделка в истории торговли. Машина стояла между этими двумя магазинами; налево проезд к центру Оксфорда, а направо — вверх и из города, или, если быть более точными, в Чиппинг-Нортон.
