Майнет Уолтерс - Уздечка для сварливых
Кейт потянулся к своему портфелю.
– Существует ли какая-нибудь причина для столь спешного принятия решения, – спросил он резонно, – или я могу предложить не торопиться с этим делом неделю-другую, пока полиция не придет к каким-то выводам? Думаю, доктору Блейкни будет проще сделать выбор после того, как расследование будет завершено?
На том и порешили. Правда, для Сары это было лищь отсрочкой уже принятого решения.
Кейт и Сара пообедали в маленьком ресторане у подножия холма. Кейт наблюдал за приятельницей поверх своего бокала с вином.
– Ты на самом деле боишься, что тебя арестуют, или это была игра?
Сара пожала плечами:
– Какая разница?
Кейт отметил про себя, насколько же глубоко ее задел отъезд Джека. Раньше он никогда не видел столько горечи в глазах Сары.
– Большая, – ответил он резко. – Если ты на самом деле обеспокоена, я могу пойти с тобой в полицию и выяснить этот вопрос. Зачем терзаться от того, что может никогда не произойти?
Она слабо улыбнулась:
– Это была игра. Мне надоело, что мои дела обсуждают так, словно меня там нет. С тем же успехом я могла лежать сейчас рядом с Матильдой. Их интересуют только деньги.
«Это несправедливо, – подумал Кейт. – Оба юриста из кожи вон лезли, сочувственно вникая в тяжелую ситуацию, в которой оказалась Сара. Однако она во всех видела лишь врагов. И во мне тоже?» Он повернул бокал и посмотрел, как приглушенный свет настенных ламп пробивается сквозь красное вино.
– Ты хочешь, чтобы Джек вернулся? Поэтому ты так злишься? Или просто ревнуешь?
– Разве можно просто ревновать?
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Она вновь улыбнулась, но улыбка вышла горькой.
– Не знаю, Кейт. Я ревновала годы. Ревновала его к искусству, к женщинам, к таланту, ревновала к его способности ослеплять своим блеском каждого, кого он встречает. То, что я чувствую сейчас, не похоже на ту ревность. Может, она никуда не делась, но теперь к ней примешивается столько чувств, что ревность уже трудно определить. Кейт нахмурился:
– Что ты имеешь в виду: «способность ослеплять своим блеском каждого»? Я его терпеть не могу.
– Ты думаешь о нем. Большую часть времени с раздражением и злостью, но все-таки думаешь. Ты о многих мужчинах столько размышляешь? Полицейский, расследующий дело, очень хорошо сказал: «Он оставляет после своего ухода вакуум». – Сара выдержала взгляд Кейта. – Это одно из лучших описаний Джека и одновременно истинная правда. Сейчас я живу в вакууме; впервые в жизни я не знаю, что делать, и меня это пугает.
– Тогда обруби концы и оформи развод. Начни все сначала. Путает неопределенность. Определенность же – никогда.
Со вздохом Сара отодвинула тарелку в сторону.
– Ты говоришь, как моя мать. У нее тоже есть наставление на каждый случай. Попробуй сказать приговоренному человеку, что определенность не пугает. Вряд ли он с тобой согласится.
Кейт знаком попросил у официанта счет.
– Хотя я рискую вновь подмочить свою репутацию, но все же советую тебе погулять вдоль моря, чтобы выкинуть темные мысли из головы. Чувства мешают тебе размышлять разумно. В подобное время лучше помнить две вещи: первое – это ты попросила Джека уйти, а не наоборот; и второе – у тебя были на то веские причины. Не важно, насколько одинокой и покинутой ты себя чувствуешь сейчас, самое главное – вы с Джеком больше не можете жить как муж и жена. Мой совет – найди нормального мужа, который поддержит тебя в трудную минуту.
Сара неожиданно рассмеялась:
– Ну, на это мало надежды. Всех нормальных уже разобрали.
– И кто виноват? У тебя был шанс, но ты предпочла его упустить.
Кейт отдал официанту кредитную карточку и перевел взгляд на Сару:
– Думаю, ты так никогда и не узнаешь, как мне было больно. Правда, возможно, сейчас ты чувствуешь нечто подобное.
Сара ответила не сразу.
– И кто из нас теперь сентиментальничает? – сказала она наконец, однако Кейту показалось, будто глаза Сары снова увлажнились. – Ты забыл, что по-настоящему захотел обладать мной, только когда потерял. А было уже поздно.
«Самое ужасное, – подумал Кейт, – что она права».
В ответ на звонок Кейта входная дверь в «Кедровом доме» приоткрылась на несколько дюймов. Юрист дружелюбно улыбнулся.
– Миссис Лассель?
Небольшая складка перерезала ее лоб.
– Да.
– Я адвокат Джека Блейкни. Мне сказали, он живет здесь. Джоанна не ответила.
– Могу я войти и поговорить с ним? Я специально приехал из Лондона.
– Его сейчас нет.
– Вы знаете, где его можно найти? Это очень важно. Она неопределенно пожала плечами.
– Как вас зовут? Я передам Джеку, что вы заходили.
– Кейт Смоллетт. Джоанна закрыла дверь.
Вайолет Орлофф помахала Кейту из-за угла дома, когда он уже направился к своей машине.
– Вы только не подумайте, что я лезу не в свое дело, – прошептала она, – но я случайно услышала ваш разговор. Она сейчас в странном настроении, ни с кем не говорит, а раз вы приехали из самого Лондона...
Кейт кивнул:
– Так и есть. И если вы скажете, где Джек Блейкни, я буду очень вам признателен.
Вайолет бросила нервный взгляд на входную дверь в «Кедровом доме», потом быстро кивнула на тропинку, заворачивающую за дальний угол дома.
– В саду. В летнем домике. Он использует его как студию. – Она покачала головой. – Только не ссылайтесь на меня. Я-то раньше думала, что у. Матильды злой язык, но у Джоанны... – Вайолет закатила глаза. – Она называет мистера Блейкни гомосексуалистом. Теперь идите, не то она увидит, как мы с вами разговариваем, да и Дункан будет в ярости.
Несколько ошеломленный таким эксцентричным поведением, Кейт кивком выразил благодарность и направился по указанной тропинке.
Несмотря на холод, двери в летний домик были распахнуты настежь, и оттуда доносился женский голос, поющий песню Коула Портера [19]. Этот голос, сильный и запоминающийся, под аккомпанемент единственного пианино, нельзя было перепутать ни с чьим другим.
При каждом расставанье я чуточку умираю, При каждом расставанье я удивляюсь, почему Всеведущие боги ко мне столь равнодушны, Что позволяют тебе уйти...
Кейт задержался в дверях.
– С каких пор ты стал фанатом Клео Лейн [20], Джек? Я думал, это Сара ею увлекается. – Он нажал на кнопку магнитофона и вынул кассету с рукописной подписью. – Ну-ну. Если не ошибаюсь, эту кассету я записал для нее еще до вашей свадьбы. Сара знает, что ты ее забрал?
Джек наблюдал за адвокатом из-под полуприкрытых век. Он уже собирался посоветовать гостю не распушать свои перья – его обычная реакция на постоянные критические замечания Смоллетта, но потом передумал. Впервые он был рад увидеть этого напыщенного ублюдка. На самом деле, признался себе Джек, настолько рад, что даже готов изменить шестилетней привычке и встретить его как друга, а не как злого гения семьи.
