Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
Он замолчал. Мистер Кэмпион не проронил ни слова. Вдруг дядя Уильям грузно опустился в кресло, взгляд у него был почти жалобный.
— А вы как думаете — я и впрямь вляпался по самые уши?
Мистер Кэмпион оттаял.
— Вляпались — это да. Но вряд ли все уж настолько плохо. Пока мне трудно судить. Простите за вопрос, эта история с Гордоном Вудторпом — чистая правда?
— Да, да, к сожалению, — ответил дядя Уильям, до сих пор не понимая, как ему повезло со свидетелем. — Да и не мог я это сделать! Не мог убить Эндрю! Уж веревку-то я с собой в церковь не брал, могу поклясться.
Он задумчиво поморгал.
— И между прочим, у меня весьма тесное пальто. По теперешней моде. В него и молитвенник-то не засунешь — обязательно подумают, что это у меня фляжка выпирает. А моток веревки тем более не спрячешь, кто-нибудь бы непременно заметил. Да и я сам бы заметил. С памятью у меня беда, но мозги-то пока на месте.
Почти все сказанное дядей Уильямом имело прямое отношение к делу и было весьма кстати.
— И потом, — рассеянно проговорил мистер Кэмпион, — еще не факт, что вашего брата действительно убили в воскресенье.
— Вот именно! — радостно закивал дядя Уильям. — Тогда ко мне вообще не может быть никаких вопросов. Память я больше не терял, слава богу, и отлично все помню. Погода была настолько скверная, что из дома я выходил от силы раз пять. Между нами, после исчезновения Эндрю здесь воцарились такая тишина и покой, что от камина не очень-то хотелось отлучаться.
— Еще один момент, — медленно произнес мистер Кэмпион. — Эндрю ведь застрелили. У вас когда-нибудь был револьвер?
Старик задумался.
— Ну, когда я воевал, понятное дело, был. Я служил в Монтрой-сюр-мере, хотя морем там и не пахло. Такой бардак у этих иностранцев с названиями городов — сам черт ногу сломит! Я был… штабным работником. — Он свирепо покосился на Кэмпиона, давая понять, что распространяться на этот счет не намерен. — Так вот, оружие, конечно, у меня было. Но с тех пор я его в глаза не видел. Черт подери, кому может понадобиться эта штука в мирной жизни!
— Верно, — согласился мистер Кэмпион. — А что случилось с вашим револьвером?
— Он должен лежать вместе с формой. Кажется, я все запихнул в сундук, что стоит в старой детской на третьем этаже. Да-да.
— Пойдемте взглянем, — предложил мистер Кэмпион. При слове «детская» он сразу вспомнил слова Джойс про потолочное окно и пропавший шнур.
— Что — прямо сейчас? — Уильяму явно не хотелось вылезать из кресла. — Инспектору я сказал, что в доме нет оружия. И никогда не было. А то полезут с нотациями, терпеть этого не могу…
Однако мистер Кэмпион не сдавался.
— Рано или поздно они его найдут. Пойдемте лучше посмотрим, ведь завтра они обыщут весь дом.
— Обыщут дом?! — в ужасе переспросил дядя Уильям. — Да какое они имеют право?.. Или чертовы лейбористы им уже все разрешили? Помню, как говорил Эндрю: «Если эти подлецы придут к власти, дом человека перестанет быть его крепостью».
— Когда вы сами обращаетесь в полицию — а в подобных случаях это необходимо сделать, — вы фактически приглашаете их в свой дом. Так где лежит револьвер, говорите? В детской?
Уильям, ворча и пыхтя, встал на ноги.
— Ладно. Только тихо. Все уже спят — по крайней мере, должны спать. Не понимаю, почему это не может подождать до утра. Наверху чертовски холодно, прямо ледник. В спальнях топят, только если кто-нибудь заболеет. Спартанские условия… — Он умолк и с надеждой взглянул на мистера Кэмпиона, однако тот был непреклонен. Вздохнув, дядя Уильям плеснул себе напоследок виски с содовой, выпил и зашагал прочь из гостиной.
Кэмпион поднялся по лестнице вслед за отдувающимся стариком. На втором этаже было темно, тихо и немного душно. Дядя Уильям свернул за угол и начал подъем на третий этаж.
Здесь оказалось гораздо теснее, чем на первом и втором этажах: узкие коридоры, скошенные потолки.
— В том крыле живут слуги, — прошептал дядя Уильям, показывая пальцем в другой конец коридора. — А старая детская — здесь. Не детская даже, просто чердак.
Загорелся свет. Они стояли в таком же коридоре, как этажом ниже: по одну сторону три двери, по другую — три окна. Ковры были потертые, краска на стенах облезла, и мистеру Кэмпиону пришло в голову, что здесь ничего не изменилось с тех пор, как маленький Уильям носился за Джулией по коридору, который заканчивался небольшой дверцей на черную лестницу.
Они вошли в первую из трех дверей.
— Вот мы и на месте. Эти две комнаты объединены в одну. За третьей дверью раньше была детская спальня, а теперь чулан.
Дядя Уильям включил свет. Они стояли в просторной пыльной комнате, по-прежнему обставленной викторианской мебелью для детской. На полу лежал потертый красный ковер, а у стены, оклеенной ужасными зелено-голубыми обоями, громоздились коричневый шкаф и комод. Большой кованый экран закрывал камин; на стенах висели гравюры с библейскими сюжетами и разноцветные тексты. Комната наводила тоску. Окна для безопасности были забраны железными решетками, лишенными каких-либо украшений. Кэмпион инстинктивно обратил взгляд к потолочному окну. Все было так, как описала Джойс: с пыльной рамы свисал обрывок толстого и грубого шнура, больше похожего на бельевую веревку.
Уильям как будто ничего не заметил. Он молча осмотрелся по сторонам и увидел искомое.
— Ага, вот сундук.
В углу стояло древнее, обтянутое кожей сооружение, на котором громоздились книги и глобус. Дядя Уильям крадучись пошел к нему. Кэмпион зашагал следом; они сняли с сундука все лишнее и подняли крышку.
Изнутри пахнуло плесенью и вылетела моль. Уильям стал по очереди доставать и складывать на пол сапоги, китель, галифе, брюки, портупею и фуражку.
— А, да вот он!
Мистер Кэмпион опередил дядю Уильяма, взял со дна сундука кобуру и расстегнул. Внутри оказались две промасленные тряпки — и больше ничего.
— Силы небесные! — охнул дядя Уильям.
Глава 11
Засим в постель
Лишь когда они спустились обратно в малую гостиную, дядя Уильям немного пришел в себя и начал соображать. Силы его явно были на исходе, на лице проступила сеточка кровеносных сосудов.
— Ну прямо испарился… — сипло проговорил он. — В этом доме творится какая-то бесовщина!
Его собеседник не стал упоминать, что все уже давно это поняли, и тактично промолчал.
— Там ведь были и патроны, — проговорил дядя Уильям. — Это я сейчас только вспомнил. Валялись врассыпную на дне сундука. Если полиция пронюхает, чую, мне несдобровать. — Он уставился на Кэмпиона мутными голубыми глазками и прошептал: — А они знают, из какого пистолета убит Эндрю? Вы ничего про это не слышали? Ужас… ужас!
