Найо Марш - В мишуре и блестках
— Значит, вы полагаете, сэр, что у него не было причин кружить? И никто не видел, как он поднимался наверх?
— Никто. Но в этом нет ничего удивительного. Слуги были заняты приготовлением ужина для детей. Холл, по моему настоянию, освещался только свечами, стоявшими на столе. Как вы заметили, на галерею ведут две лестницы. Стол находился рядом с той, что дальше от раздевальни. Прислуга могла и не заметить Молта, а он, возможно, не стал привлекать к себе внимание. Дело в том, что Молту, — Хилари снова слегка передернуло, после чего он торопливо продолжил: — Молту было отдано распоряжение помочь с ужином, однако распоряжение он получил до того, как ему пришлось срочно заменить полковника Форестера.
— Да, сэр, ситуация мне понятна. Имеются ли в раздевальне пальто и другая верхняя одежда, сэр? — осведомился Рэйберн. — Плащи, зонты, резиновые сапоги и прочее?
«Молодец, Джек», — мысленно похвалил коллегу Аллейн.
— Да. Имеются. Вы полагаете, — быстро спросил Хилари, — что он мог?..
— Мы должны рассмотреть все версии, не так ли, мистер Билл-Тасман?
— Конечно, конечно.
— Не известна ли вам, сэр, какая-либо причина, хотя бы самая отдаленная, которая могла бы подвигнуть мистера Молта уйти из дома и — прошу прощения за выражение — дать деру?
— Нет. Нет, не известна. И… — Хилари затравленно взглянул на Аллейна, — это еще не все. Послушайте…
И Хилари выложил историю о японском сундучке и его содержимом. Мистер Рэйберн, как ни пытался, не смог скрыть своего изумления. Кульминацией повествования стала демонстрация кочерги.
Аллейн ждал этой минуты. Он отметил, усмехнувшись про себя, мгновенную и резкую перемену, происшедшую с Рэйберном. Манеры суперинтенданта стали подчеркнуто официальными. Он глянул на Хилари, затем быстро перевел взгляд на предмет, лежавший на столе, и долго не сводил с него глаз. Лупа лежала у него под рукой.
— Вы позволите? — попросил он разрешения и, взяв лупу, принялся тщательно рассматривать кочергу. Затем воззрился на Аллейна. — Полагаю, вы видели?
Аллейн кивнул.
Хилари повторил рассказ о том, как он нашел кочергу, а мистер Рэйберн, выглядывая в окно, задавал вопросы и делал заметки. По ходу процедуры он пытался окольными путями вовлечь в дискуссию Аллейна и был разочарован упорным молчанием старшего коллеги.
Хилари избегал смотреть на предмет разговора. Повернувшись спиной к столу, он нагнулся к камину, намереваясь поворошить угли, но, взявшись за кабинетную кочергу, вдруг с невольной брезгливостью отдернул руку, и кочерга со звоном упала на каминную плиту.
— Да, да, — несколько раз повторил Рэйберн безразличным тоном, а затем добавил, что ситуация, кажется, немного усложнилась и ему нужно подумать, какие меры следует предпринять. Он сказал Хилари, что хотел бы забрать кочергу, и спросил, нет ли у него картонной коробки. Хилари вызвался послать за коробкой кого-нибудь из слуг, но Рэйберн предложил пока не будоражить прислугу. Покопавшись в бюро, Хилари извлек картонный футляр, в котором хранились карты. По извлечении карт Рэйберн затолкал в футляр завернутую в газету виновницу переполоха и заметил, что на данном этапе не стоит предавать находку гласности. Хилари с лихорадочной поспешностью согласился. Затем Рэйберн выразил желание «покалякать» со старшим суперинтендантом о тех самых вновь возникших сложностях, столь существенно изменивших ситуацию. Хилари вздрогнул. Рэйберн попросил Аллейна о любезности показать ему раздевальню. Хилари начал было предлагать свои услуги, но вдруг резко умолк и пожал плечами.
— Понятно, — произнес он. — Очень хорошо.
Аллейн двинулся к двери, за ним Рэйберн с футляром.
— Мистер Рэйберн! — громко окликнул Хилари.
— Сэр?
— Уверен, вы собираетесь беседовать о моих слугах.
— Я всего лишь собирался, — торопливо заверил его Рэйберн, — узнать имена ваших гостей и прислуги. Обычная процедура, сэр. Мы… э-э… мы обязаны расспрашивать о таких вещах.
— Возможно. Отлично, расспрашивайте. Но предупреждаю, что какая бы версия по поводу исчезновения Молта у вас ни зародилась, не может быть и речи, несмотря на любые обстоятельства, ни в коем случае не может быть и речи о том, что мои слуги, хотя бы самым косвенным образом, замешаны в деле. Мое убеждение в их непричастности непоколебимо и таковым пребудет всегда.
— Сильно сказано, — заметил мистер Рэйберн.
— Иначе нельзя, — твердо заявил Хилари.
Глава 6
Погода портится
— Очень впечатляющий дом, однако, — заметил суперинтендант Рэйберн.
Он и Аллейн стояли в пустынном холле. Великолепные еловые гирлянды все еще свисали с галереи. В огромных каминах пылал огонь.
— Нет, я серьезно, — продолжал Рэйберн. — Впечатляет. — И добавил через секунду: — Взгляните-ка.
Рядом с дверью висел вставленный в рамку план Холбердса.
— Пригодится, — сказал суперинтендант.
Изучая план, дабы, как выразился Рэйберн, «ориентироваться на местности», они стояли спиной к главному входу. Позади простирался открытый двор, ограниченный с двух сторон крыльями здания. Слева от них располагалось западное крыло; в коридор, начинавшийся из холла, выходили двери библиотеки, комнаты для завтраков, будуара, кабинета и, в самом дальнем углу, часовни. Коридор справа вел в гостиную, столовую, кладовые и заканчивался кухней. Двери под галереей, между двумя пролетами лестниц, — одна из дверей была по традиции обита зеленым сукном — открывались в проход, откуда можно было попасть в различные служебные помещения, включая цветочную комнату.
Аллейн посмотрел вверх, на галерею. Она была слабо освещена, но и в бледно-зеленом сумраке можно было угадать изящнейшие пропорции. «Она создана Для того, чтобы любоваться ею, — подумал Аллейн. — Изумительно».
— Так как, покажете мне раздевальню? — спросил Рэйберн. — Похоже, начинать нужно с нее.
— Почему нет? Идемте.
Раздевальня находилась в углу, между парадным крыльцом и гостиной, и, как и говорил Хилари, в нее вели две двери — из холла и с крыльца.
— На плане видно, — заметил Аллейн, — что на западной стороне есть такая же комната. Дом симметричен.
— Значит, когда он вышел, — размышлял Рэйберн, — он должен был пройти прямо вперед к правой лестнице и подняться на галерею, так?
— А из галереи по западному коридору прошел в гостевое крыло и там растворился в воздухе.
— Бывает… Ладно, давайте посмотрим!
Они вошли в раздевальню, закрыли за собой дверь, но остались стоять у порога.
Аллейн словно перенесся за кулисы. В раздевальне пахло кремом для лица и гримировальным клеем. У стены стоял ничем не покрытый стол, над ним висело зеркало. На столе валялось полотенце, рядом золотым опахалом лежала борода Друида и усы. Парик с высокой короной из омелы напялили вместо болванки на настольную лампу.
