Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)
Возник спор, ибо эксперт был не расположен к письму. Он соглашался подтвердить свое заключение устно, без всяких оговорок. Что же касается письменного подтверждения, сказал он, то таковому должно предшествовать тщательное сравнительное исследование образцов в лаборатории и консультация с коллегами, которые засвидетельствуют справедливость его выводов. Это было не слишком логично, но эксперт не отступал.
В конце концов незнакомец пошел на уступки и согласился удовольствоваться устным заключением, после чего велел клерку компании передать Паркеру ящик и ключи – дубликат ключей от ячейки, в которой хранился сейф. Паркер возразил:
– Нет, их нужно вручить мистеру Дигану.
Но, прежде чем Диган получил ящик и ключи, он расписался в их получении.
– Открывайте, – распорядился помощник окружного прокурора.
Диган, который стоял, положив руку на сейф, обвел быстрым взглядом столившихся вокруг стола.
– Только не в присутствии публики, – заявил он вежливо, но твердо. – Сейф – собственность мистера Моллоя, а я по решению суда являюсь распорядителем его имущества. Будьте любезны выйти. Или же я отнесу сейф в другую комнату.
И снова разгорелся спор. Всем хотелось присутствовать при вскрытии сейфа. Однако помощник окружного прокурора вынужден был согласиться с Паркером, что требование Дигана вполне законно, и покинул комнату в сопровождении телохранителя. За ними последовал дактилоскопист. Клеркам компании такой расклад явно пришелся не по вкусу, однако против закона не попрешь, так что убрались и они.
Диган смерил взглядом незнакомца в очках без оправы.
– А вы, сэр? – изрек он.
– А я останусь, – заявил незнакомец. – Я представляю налоговую комиссию штата Нью-Йорк.
Он стоял на расстоянии вытянутой руки от ящика.
– Смерть и налоги, – вздохнул Паркер. – Законы природы и человеческие установления. Его вы не сдвинете с места. Арчи, закройте, пожалуйста, дверь.
– За собой, – добавил Диган и посмотрел на Паркера: – И вы тоже.
Паркер улыбнулся:
– Бросьте. Мы с мистером Гудвином не принадлежим к разряду публики. У нас есть статус и юридический интерес. Доступ к сейфу вы получили только благодаря нам.
– Знаю. – Диган не убирал руку с сейфа. – Однако теперь я на законном основании несу ответственность за имущество Моллоя. Временно, по крайней мере. И я считаю своим первостепенным долгом его сохранить. Как юрист, мистер Паркер, вы должны это знать. Будьте благоразумны. Известно ли мне на самом деле, чьи интересы представляет Ниро Вульф или вы? Я знаю только то, что вы мне сказали. Я вовсе не утверждаю, будто вам известно содержимое сейфа и я опасаюсь, как бы Гудвин не завладел этой вещью и не скрылся с ней. Просто я не собираюсь подвергать риску имущество, за которое несу ответ. Этой ответственностью меня облекли отнюдь не вы. Разве это не резонно? – вопросил он.
– Чрезвычайно резонно, – признал Паркер. – Не могу этого оспаривать, да и не стану. Но, так или иначе, мы не уйдем. Завладевать чем-либо мы не собираемся, даже ни к чему не прикоснемся без спросу. Но мы должны знать, чт́о лежит в сейфе. Если вы позовете на помощь и потребуете, чтобы нас выставили, боюсь, вы ничего этим не добьетесь. Уйдем мы отсюда только вместе с вами. А потом я навещу судью Ракера и пожалуюсь, что вы отказались открыть сейф в присутствии адвоката вдовы. Думаю, он запретит открывать сейф вплоть до нового решения суда.
Диган обхватил злосчастный ящик руками.
– Оставьте его! – велел я, закрыл дверь и вернулся на свое место. – Мистер Паркер сообщил вам почти все. Вот только он не сказал, чт́о мы сделаем, если вы попытаетесь уйти в другую комнату. Это уже по моей части. Я попросту заблокирую собой дверь. – Что я и продемонстрировал. – Вот таким образом. Я на три дюйма выше вас и на пятнадцать фунтов тяжелее, несмотря на ваш живот. К тому же у вас остается свободной лишь одна рука. Можете, разумеется, попробовать. Обещаю, что не причиню вам увечий. По крайней мере, тяжелых.
Диган смотрел на меня отнюдь не дружелюбно.
– Это фарс, – заявил Паркер.
Он подошел и встал со мной рядом спиной к двери.
– Сейчас или никогда. Давайте открывайте! Если Гудвин бросится на вас, я поставлю ему подножку. Я ведь, в конце концов, поборник закона.
Диган оказался упрямее осла. Даже после слов Паркера он еще секунд двадцать взвешивал все резоны, после чего направился к дальнему концу стола, посмотрел на нас с расстояния в двенадцать футов, поставил ящик и поднял крышку.
Налоговый инспектор не отставал от него ни на шаг и теперь топтался у его локтя. Из-за поднятой крышки мы не видели, чт́о лежит внутри. Зато Диган и представитель налоговой комиссии штата Нью-Йорк прекрасно все разглядели. С полминуты они пялились на содержимое сейфа, потом Диган засунул внутрь руку.
Когда он ее вытащил, в ней оказалась пачка долларов толщиной в три дюйма, стянутая резинкой. Он осмотрел ее со всех сторон, положил на стол рядом с ящиком, снова засунул руку внутрь и вытащил еще одну пачку. И еще одну. Всего их оказалось восемь.
– Господи! – изрек он дрожащим от волнения голосом и посмотрел на нас. – Я рад, что вы остались. Подойдите сюда и взгляните.
Мы последовали его приглашению. Теперь ящик был пуст. В пяти пачках верхние банкноты были стодолларового достоинства, в двух – пятидесяти– и двадцатидолларового. Потертые купюры, плотно схваченные резинкой. Разумеется, на дюйм толщины пачки их приходилось меньше, чем новых (тех насчитывается примерно двести пятьдесят штук), и все равно это было весьма солидно.
– Ничего себе запас! – воскликнул Паркер. – Разумеется, вы рады, что мы остались. Я бы, например, испытал немалое искушение, оказавшись наедине с такой суммой.
Диган имел пришибленный вид.
– Черт побери! Придется их сосчитать, – промямлил он. – Поможете?
Мы, ясное дело, согласились. Я придвинул к столу стулья, мы уселись – Диган с торца стола, мы с Паркером по бокам от него, – и началась работа. Налоговый инспектор стоял за плечом Дигана и, наклонившись, дышал ему в затылок.
Пересчет купюр занял много времени. Диган хотел, чтобы мы все трое проверили каждую пачку денег, что показалось нам вполне разумным. Одну стопку пятидесятидолларовых банкнот мы пересчитывали семь раз, прежде чем пришли к согласию. Завершив работу, к каждой пачке сверху мы приложили листок с суммой и нашими инициалами. На еще одном листке Диган записал все эти данные и вывел общую сумму – 327 640 долларов. Если не верите, могу указать прописью: триста двадцать семь тысяч шестьсот сорок долларов.
