Лилиан Браун - Кот, который любил Брамса
– О чем же вы, эмансипированные женщины, беседовали, пока я прогуливался?
– О тебе. Тётя Фанни считает тебя необыкновенно талантливым, исключительно искренним, добрым и чувствительным. Ей даже нравится твоя оранжевая кепка. Она говорит, что в ней ты выглядишь очень импозантно.
– Ты сказала ей про исчезнувший топор?
– Да. Она объяснила пропажу. Оказывается, Историческое общество попросило топор для своего музеи, и Том забрал его.
– Могла бы и мне сказать. А как насчёт этих исследователей подводного царства?
– Они обратились в мусвиллскую риэлторскую фирму и попросили снять им дом на лето. Но оказались на редкость беспокойными жильцами. Особенно их девицы. Я даже не хочу повторять то слово, которым она их обозвала.
– Ну что ты, скажи!
– Нет.
– Ну хотя бы первую букву.
– Ни за что. Ты нарочно меня дразнишь.
Квиллер хмыкнул. Ему очень нравилось поддразнивать Розмари. Она была живым воплощением настоящей леди образца 1902 года.
– Мне ещё много нужно рассказать тебе, – продолжала Розмари, – но лучше не здесь.
Они продолжили путь домой, и он вернулся к разговору:
– Ну, рассказывай! Кажется, вы с Фанни нашли общий язык.
– Она считает, что мы с тобой помолвлены; и я не стала её разубеждать, потому что хотела заставить её разговориться. Мне польстило, что она отнеслась ко мне с таким доверием.
– Молодец! И что же она тебе поведала?
– Способ, каким добивается своего. Она манипулирует людьми, давая щедрые обещания одним и запугивая других. Каждый к чему-то стремится или что-то скрывает, говорит она. Весь фокус в том чтобы найти у человека его слабое место. Мне кажется, у неё это своего рода хобби.
– Вот старая негодница! Значит, политика кнута и пряника!
– Конечно, эта политика работает лучше, если у тебя денег куры не клюют.
– Ещё бы! А какая не работает?
– Она показала мне золотой пистолетик, который носит с собой, чтобы при случае пугнуть кого надо. Как бы в шутку.
– Своеобразное чувство юмора. А что она говорит об убийстве Данфилда?
– О господи! Она яростно его ненавидела. Так разошлась, что я испугалась, как бы её не хватил удар.
– Бак оказался единственным, кем она не смогла манипулировать.
Розмари хмыкнула:
– Он обвинил её в том, что она выращивает у себя во дворе марихуану. Представляешь?
– Вполне.
– А об убийстве она сказала: тот, кто играет с огнём, рискует обжечься, а потом употребила очень грубое выражение. Я пришла в ужас.
Квиллер улыбнулся в усы. Он вспомнил, что Розмари очень легко «приходит в ужас».
– Такая милая старая дама, – продолжала Розмари. – Где она набралась подобных слов?
– Вероятно, в Нью-Джерси.
Рассказывать можно было ещё о многом: библиотека из четырёх тысяч переплетенных в кожу и непрочитанных томов; четыре шкафа с экзотическими нарядами тети Фанни; коллекция стаффордширской керамики в комнате для завтрака, предмет зависти трех крупнейших музеев; старинное серебро в столовой…
– Стоп! – воскликнула Розмари, когда они подъехали к индюшачьей ферме, – Пойду посмотрю, нет ли у них разделанной индейки. Тогда я тебе приготовлю её перед отъездом.
Квиллер въехал во двор, остановил машину рядом с неизбежным синим грузовиком.
– Только побыстрей. Уже скоро семь.
Возле рядов птичьих клеток стоял металлический сарай с табличкой на дверях: «Оптовая и розничная продажа». Внутри кто-то ходил.
Розмари влетела в сарай и ровно через две минуты выскочила обратно с объёмистым пакетом в пластиковом мешке. На ней, что называется, лица не было.
– Увези меня отсюда, пока меня не вырвало, – потребовала Розмари; бросив пакет на заднее сиденье, – Вонь там невероятная!
– А почему на индюшачьей ферме должно пахнуть как в розарии?
– Можешь не рассказывать мне о птичниках, – возмутилась Розмари. – Я выросла на ферме. Это что-то совсем другое.
До самого дома она была необычно молчалива.
– Я хочу переодеться до их приезда, – сказала она. – Такое ощущение, что на мне надето что-то красное.
Квиллер протянул ей ключ:
– Иди в дом и переодевайся. Я принесу птицу. Надеюсь, она влезет в холодильник.
Розмари поспешила к дому и вошла на веранду. Через мгновение раздался её отчаянный крик.
– Розмари! Что случилось? – бросился за ней Квиллер»
– Смотри! – показала она на запертую дверь.
С балки веранды свисала веревка, на которой болталось повешенное за шею маленькое животное…
– О боже! – простонал Квиллер. Он почувствовал приступ тошноты. – Это же дикий кролик! – изумлённо произнес он.
– Я сначала подумала, это Юм-Юм.
– Я тоже.
Кто-то застрелил маленького коричневого зверька, из тех, что грызли сосновые шишки около сарая, и сунул в петлю.
– Пройдись по пляжу и успокойся, Розмари, – велел Квиллер. – Я уберу его сам.
«Что это? Угроза? Предупреждение? – размышлял он. – Или просто чья-то дурацкая выходка?» Кто-то, пройдя лесом, поднялся на дюну и вышел на то место, за которым все время наблюдают кошки. Любой, кто захочет тайком подобраться к дому, изберёт именно этот путь.
Он оставил жалкий комочек меха висеть и вошёл в дом с другой стороны. Коко и Юм-Юм в чрезвычайном возбуждении выскочили ему навстречу, Коко рычал, Юм-Юм взвизгивала. Они видели злоумышленника со своего любимого подоконника. Слышали выстрел. Чувствовали присутствие мертвого животного.
– Если бы ты мог говорить! – воскликнул Квиллер, обращаясь к Коко.
Послышался шум приближающегося автомобиля, и Квиллер вышел встречать гостей. Выражение его лица было так серьёзно, что весёлая улыбка Ника тут же исчезла.
– Что-то случилось, мистер Квиллер? – Позвольте Показать вам кое-что, скажу прямо, весьма неприятное.
– Фу! Какая гадкая шутка! – воскликнул Ник. – Лори, иди сюда, посмотри!
Она ахнула:
– Бедный хвостишка! На мгновение мне показалось, что это одна из ваших кошек, мистер Квиллер.
Ник посоветовал позвонить шерифу.
– Где у вас телефон? Я позвоню ему сам. Не трогайте вещественное доказательство.
Пока Ник звонил. Лори, опустившись на четвереньки, мурлыкала над взволнованными сиамцами. Постепенно они стали откликаться на её успокаивающий голос и даже играть золотистыми волосами, которые она носила заплетёнными в две длинные косы и перевязывала синими ленточками.
Розмари подала на стол сырые овощи и йогурт, а Квиллер занялся напитками. Лори предпочла выпить виски.
– Осторожнее, малыш, – предупредил её муж, прикрыв рукой телефонную трубку. – Помни, что сказал тебе доктор.
– Я пытаюсь забеременеть, – объяснила она, – но пока у нас есть только котята.
Ник убрал телефон в кухонный шкаф.
