Эллери Квин - Расплата дьявола
Фитц замер в кресле.
— Действуйте, Глюк. Вы меня неверно поняли. Не освобождайте его, а просто скажите, что обвинение снимается. Я хочу знать, как он на это отреагирует.
— Черт побери, — пробормотал инспектор и направился отдавать приказание.
Риса Джардена доставили в кабинет Глюка примерно через двадцать минут. Инспектор был один.
— У меня для вас новость, Джарден, — резко произнес инспектор.
— Что ж, выслушаем вашу новость, — улыбнулся Рис.
— Мы с Ван Эвери пришли к выводу, что ошиблись насчет вас.
— Ошиблись? — Рис настолько удивился, что не знал, что сказать.
— Мы только что кончили обсуждать ваше дело и пришли к выводу, что необходимо снять с вас обвинение. Вы будете выпущены на свободу, как только будут соблюдены необходимые формальности.
— Инспектор… у меня к вам необычная просьба.
— Какая?
— Не снимайте обвинения.
— Вы хотите остаться в камере? — изумился Глюк.
— Я не могу вам всего объяснить, но на это имеются определенные причины.
Инспектор аж раскрыл рот, затем качнул головой и открыл дверь. Два детектива тотчас же увели Джардена обратно. После этого Глюк отворил дверь одной из комнат и в кабинете возникли Эллери и Фитц.
— Вы верите в это? — поинтересовался инспектор.
— Да, — проронил Фитц.
— Клянусь, что я впервые встречаю человека, который жаждет, чтобы его держали в тюрьме по обвинению в убийстве!
— Все ясно, — удовлетворенно произнес Эллери. — Это я и хотел выяснить. Телефонный звонок в 5.35 в понедельник из «Ла Салле» плюс поведение Риса Джардена — все это проясняет для меня эту историю.
— А для меня все это китайская грамота.
— Почему Джарден так старается остаться в тюрьме? Почему он хочет, чтобы его обвинили в убийстве?
Фитц понимающе скорчил физиономию.
— Боже мой! — завопил он. — Джарден вне игры!
— Вне игры? — побледнел инспектор.
— Конечно, — подтвердил Эллери. — Возможно, у него железное алиби. Я узнал, что он предупредил дочь, чтобы та велела Мибс Остин держать язык за зубами. Если этот телефонный звонок в 5.35 был сделан самим Рисом или его дочерью в присутствии самого Риса Джардена и это известно дежурной телефонистке, то все мгновенно проясняется.
Глюк выглядел так, как будто только что покинул пределы больницы после многомесячного лечения.
— Это правда, — пробормотал он. — Но странно, что ему пришлось предупреждать дочь о молчании.
— А ведь верно, — сказал Фитц. — Какого черта ему понадобилось держать в секрете свое алиби? Непонятно..
— Все станет ясно, — стал объяснять Эллери, — если предположить, что он хочет защитить кого-то другого. — Присутствующие изумленно уставились на него. — Разве вы этого не понимаете? Он подставил себя под удар, а другой человек находится пока вне подозрений. Я говорю о Вальтере Спете. Джарден защищает именно его.
— Спет! — воскликнул инспектор.
— Конечно. Разве Вальтер не признался вчера, что это он был в пальто Джардена и что именно его видел Франк? Он уже готов был все рассказать, когда возникла Вал Джарден и заткнула ему рот. А после их совещания Вальтер отказался от своего признания. Это означает, что Вальтер не знал об алиби Джардена, пока они ему об этом не сообщили. Да, об этом он не знал… Поэтому он старался защищать Джардена, по крайней мере, он думал, что защищает.
— От чего? — осведомился Фитц.
— Не знаю, — Эллери нахмурился, стараясь добраться до истины, но та пока еще ускользала от него. — Ясно, что они молчат, чтобы защитить Вальтера.
— От чего? — упрямо настаивал Фитц.
— Это известно одному Богу, а я не знаю. Если бы эти идиоты все сказали! В одном я уверен; хотя они и считают, что защищают Вальтера, однако его положение незавидное. Они кажется думают, что он здорово увяз в этом деле. С другой стороны, Джарден не стал бы действовать вопреки здравому смыслу.
— Хм… Спет… — вновь пробормотал инспектор.
Фитц все это время качал головой.
— Да, Спет! — разозлился на них Эллери. — Почему бы вам не спросить, с кем разговаривала Вал Джарден в 5.35 в доме Спета?
— Черт возьми! Вы полагаете, что это был Вальтер?
— А кто же еще? Я уверен, что Вальтер в это время находился в доме отца и что Джардены знают это!
— Если он там был, — воскликнул Глюк, — значит, он попал туда через три минуты после убийства! Может быть, он и не был в комнате, но все равно должен кое-что знать. Это он, а не Джарден был на территории виллы во время убийства. Он надел пальто Джардена, а потом мы нашли это пальто со следами человеческой крови. — Он прищурился и добавил: — И еще одно… Если он прикончил своего старика, тогда ему стоит свалить вину на Джардена.
— Лошадиный навоз, — проворчал Фитц.
— Разве я не отпустил его в понедельник раньше, чем Джарденов? Разве он не мог вернуться в «Ла Салле» и спрятать пальто и рапиру в номере Джарденов? Кроме этого, а я раньше не сообщил вам об этом, на рапире обнаружены отпечатки пальцев не только Риса Джардена, но и Вальтера Спета. Отпечатки на оружии!
— Что!? — в свою очередь удивился Эллери.
— Я не понимаю, чему вы удивляетесь, — смущенно проговорил инспектор Глюк.
— Отпечатки пальцев Вальтера на рапире… — пробормотал Эллери.
— Во всяком случае, в этом деле есть мотив — лишение наследства. И он всегда не ладил с отцом, — инспектор довольно потер руки. — Все ясно, ребята. Все, что нужно Ван Эвери, так это парочку хороших свидетелей.
— Прошу прощения! — выпалил Фитц и кинулся к выходу.
— Ты куда? — кинулся за ним Эллери.
— Из этого можно сделать для газеты хорошенькую сенсацию.
— Фитц! — свирепо прорычал Эллери. — Если ты напечатаешь хоть слово из того, что услышал здесь, то… — Эллери что-то прошептал на ухо Фитцу. Тот сделал воинственный вид, перешедший в удивление. Затем он тоже нахмурился. Эллери хлопнул его по спине и снова усадил в кресло.
В восемь часов вечера в дом Джарденов в «Сан-Суси» начали прокрадываться призраки. От обычных призраков они отличались своей материальностью. Призраки потихоньку расположились в бывшем кабинете Риса Джардена. От электрического фонаря на полу на стенах появились причудливые тени. Главным действующим лицом был Пинк. На его ушах висели наушники, а перед ним стоял маленький аппарат. Рядом находились несколько консервных банок — пустых и полных. Высокая худая тень, принадлежавшая призраку по имени Квин, прилепилась к одной из стен и смешалась с тенью человека по имени Фитцжеральд. Возле тени Пинка находился призрак женщины с длинными волосами.
