Лилиан Браун - Кот, который дружил с кардиналом
– Вы из Пикакса? – осведомился он.
– Да, с недавних пор я там живу.
– Я так и думал.
Растворитель краски. Козий корм. Фитили. Колёсная мазь. Лезвия для бритв. Битуминозный известняк. Ещё один вид рабочих перчаток.
– Похоже, у вас есть всё на свете, – заметил Квиллер.
– Да. Все, что человеку нужно. Никаких безделушек.
– А нет ли у вас случайно глиняных трубочек для мыльных пузырей? Я был бы не прочь приобрести их для своих малышей.
Старик поднялся с бочки и поковылял в другой конец магазина. Неуверенно взобрался на шаткую лестницу, достал с верхней полки доживавшую свой век картонку и таким же неуверенным шагом спустился вниз.
– Поражаюсь я на вас, – с восхищением произнёс Квиллер. – Как вы ловко умудряетесь находить вещи!
– Да они никогда и не теряются.
В картонке лежала дюжина глиняных трубочек, которые первоначально были белыми, но уже посерели от пыли.
– Отлично! Пожалуй, я их возьму.
– Все нельзя – нечего будет продавать, – заявил Катлбринк.
– Ну а если, скажем, штук пять?
– Так и быть, берите четыре.
Квиллер заплатил за четыре трубочки, губку и укропный уксус, и хозяин магазина на допотопном кассовом аппарате, к которому была прицеплена табличка «Куплю браунинг», пробил чек. После чего вернулся на бочку, а путешественники продолжили свой путь.
За пределами Мускаунти на смену каменистым пастбищам пришли зелёные холмы. Это была территория славившегося охотой Локмастера; за окном извивались протянувшиеся на много миль заборы; тут и там на холмах возвышались роскошные амбары и конюшни. Наконец показался ресторан «Конь-огонь» с шикарными автомобилями на стоянке, после чего шоссе превращалось в главную улицу города – Мейн-стрит.
В прошлом веке богатые судостроители и магнаты-лесоторговцы для всеобщего обозрения и восхищения стремились выстроить себе особняки на главной городской дороге. Чтобы перещеголять друг друга, они возводили дома величиной с гостиницы и щедро украшали их башенками, балкончиками, верандами, скруглёнными окнами, консольными крышами, а также узорчатыми коньками и цветными стеклами.
Однако с годами сменились и ценности. Теперь в этих домах сдавались дорогостоящие меблированные комнаты с первоклассным питанием и обслуживанием или же располагались юридические конторы и страховые агентства. Одно из таких импозантных зданий занимало похоронное бюро, другое было превращено в музей, в третьем помещалась фотостудия Бушленда. Получив дом в наследство от родных Вики, Бушленды обустроили его как для проживания, так и для бизнеса. Это было массивное трехэтажное каркасное строение с возвышающейся на юго-восточном углу круглой башенкой.
Квиллер заехал к нему с торца под козырек и остановился у двери.
– Вот мы и прибыли! – сообщил он своим спутникам. – Надеюсь, ближайшие сорок восемь часов настроение у вас не испортится. Если будете паиньками, то можете попасть на страницы блестящего журнала.
Ответа не последовало. Уж не заснули ли они? Он обернулся: пристально и напряженно на него таращились две пары голубых глаз. Казалось, кошкам было известно нечто такое, чего не знал он.
Оставив сиамскую чету в корзине в машине и прихватив с собой дорожную сумку, Квиллер подошёл к двери и позвонил в звонок. Вскоре на пороге появилась Вики в фартуке шеф-повара.
– Прошу прощения за ранний приезд, – извинился Квиллер. – Я подумал, неплохо бы ещё и город посмотреть.
– Отличная мысль! – воскликнула хозяйка. – Заходи же. Буши сейчас проявляет пленки в мастерской, его тревожить нельзя, а я пыхчу над пирогом, но твоя комната тебя ждет. Можешь подняться прямо туда. Мы выделили тебе нашу самую шикарную комнату для гостей в юго-восточной части дома. Кошек можешь разместить по соседству. Я знаю, они привыкли иметь личный угол.
– Честно говоря, я предпочёл бы держать их при себе, – ответил он. – В незнакомой обстановке надо за ними приглядывать.
– Как тебе будет удобно, Квилл. Чувствуй себя как дома.
Он медленно прошёлся по просторному холлу и поднялся по широкой лестнице, с восхищением разглядывая резные деревянные панели, вмонтированные в стены светильники, которые из керосиновых были переделаны в электрические, фамильные портреты в овальных рамках, переливающиеся, как драгоценные камни, витражи. Комната для гостей окнами выходила на улицу и имела полукруглую, выступающую наружу стену, служившую основанием башенки. Внутри было всё необходимое, чтобы гость во время своего недельного пребывания чувствовал себя по-домашнему уютно: кровать с балдахином, письменный стол, стулья, кресла с высокими массивными спинками и подлокотниками, туалетный столик, высокий комод, сундук для одеял и множество ярко-красных восточных ковриков. Каждая вещь была фамильной, и, несмотря на их стилевое несоответствие, вместе они создавали в комнате гостеприимную атмосферу. У выступавшей наружу стены стояли стулья вокруг круглого стола, на столе – ваза с глянцевыми яблоками и блюдо с конфетами-горошком, а также журналы по фотографии и конному спорту. Здесь также лежали последние выпуски еженедельного четырехстраничного бюллетеня, так называемого «Собеседника конюшего», с новостями и слухами из области скачек, издаваемого С. В. О'Хара под редакцией Лизы Амбертон.
Квиллер взял с блюда красную конфетку – единственный цвет, который вызывал у него доверие, – и спустился вниз за корзиной с кошками. Когда же наконец её обитателей доставили в комнату, они осторожно из неё вышли и тут же забились под кровать, откуда больше не вылезали.
– На будущее хочу вас предупредить, – сказал он, обращаясь к кровати, – ваше место на широком стуле. Плошка с водой и туалет в ванной. А я отправляюсь гулять.
Квиллер зашёл на кухню, где Вики для выхода пара натыкала букву «Z» в корке каждого из двух яблочных пирогов.
– Интересно, что значит эта «Z»? – полюбопытствовал он. – Или, может, это перевёрнутая на бок «N»?
– Сама не знаю, – ответила Вики. – Так всегда делала мама, поэтому так же делаю я. Ну, как ты устроился?
– Замечательно. Комната с виду очень удобная. У вас тут настоящая коллекция антиквариата, да и только.
– Все вещи переходили от поколения к поколению по наследству. Не знаю, хорошо это или плохо, но каждая из них добавляла что-то своё. Дом был построен при моей прабабушке Инглхарт. А бабушка Инглхарт сейчас живёт на третьем этаже. Мы зовём её просто бабушкой. Хочешь прокатиться по городу?
– Нет, предпочитаю пройтись пешком. Куда мне для начала направиться?
– Можешь спуститься вниз к зданию суда, а дойдя до Четвёртой улицы, повернуть направо. Там находятся все крупные магазины. Улица упирается в речку. Прежде на её берегах находились лесопильные заводы и корабельные верфи. Теперь же на одном берегу раскинулся Инглхарт-парк, а на другом – дома-совладения.
