Джеймс Чейз - Что лучше денег?
Может быть, если вести наблюдение из окна, мне удалось бы ее увидеть и выследить, где она живет.
Я понимал, что для этого потребуется время. Послезавтра я должен сидеть за своим рабочим столом. В моем распоряжении оставался лишь один день. Возможно, мне повезет, и я ее увижу. На том я и порешил, хотя не слишком надеялся, что именно завтра она придет в банк.
Мне необходимо было соблюдать осторожность и держаться в тени. Если она увидит меня раньше, чем я ее, все мои планы рухнут. Поэтому я решил не искушать судьбу и никуда не отлучаться.
Я распаковал свои вещи, принял душ, переоделся и спустился в холл. Там не было ни души. На всякий случай я полистал телефонный справочник и адресную книгу. Рима в них не значилась. Я вернулся в свою комнату и растянулся на кровати. Теперь оставалось только ждать следующего утра, когда откроется банк.
Время тянулось бесконечно долго.
Позже я спустился в ресторан и кое-как управился с невкусным и плохо сервированным обедом. Сразу после обеда я лег спать.
За завтраком я предупредил тучную женщину, что у меня много писанины и я намерен поработать в своем номере. Она сказала, что меня не будут беспокоить.
Я поднялся к себе в комнату и устроился у окна на стуле.
Банк открылся в девять. Судя по всему, это был какой-то захудалый филиал. За первые два часа туда вошло лишь пять человек. Потом посетителей несколько прибавилось. Я продолжал наблюдать.
Надежда не оставляла меня до тех пор, пока банк не закрылся. После этого у меня наступила такая депрессия, что впору было вешаться.
Я должен был уехать на следующее утро, потеряв всякие шансы найти Риму до срока второго платежа.
Остаток вечера я ломал голову над тем, есть ли еще какой-нибудь способ найти ее, кроме наблюдения за банком в расчете на случайную удачу, но так ничего и не придумал.
Ходить по улицам в надежде встретить ее было бы пустой затеей, к тому же и опасной. Легко может случиться, что она увидит меня первой и тогда бесследно исчезнет.
Внезапно меня осенило. А что, если попытаться найти Риму с помощью частного сыскного агентства?
В первый момент идея так меня захватила, что я бросился было вниз отыскивать в справочнике название и адрес агентства, но вовремя спохватился.
Ведь я ищу ее, чтобы убить.
В сыскном агентстве меня запомнят. Они расскажут полиции, что я нанимал их для ее розыска, и полиция начнет охотиться за мной.
Нет, дело касалось только меня и Римы. Никто не сможет мне помочь. Я должен справиться с этим сам.
Вот тогда, лежа на кровати в своем номере, я впервые отчетливо осознал, что, даже и разыскав Риму, я должен буду еще придумать, как ее убить, не подвергая себя никакому риску.
Я думал об этом убийстве со спокойной совестью. На чашу весов брошено наше с Саритой будущее против никчемной жизни выродка. Но это надо сделать так, чтобы не осталось никаких улик, которые могли бы навести на мой след.
А вдруг она посвятила кого-нибудь в свое намерение шантажировать меня? Как это узнать? Как распутать этот дьявольский узел, где одна трудность цепляется за другую?
Во-первых, я должен найти ее. Затем, действуя по обстановке, убить. После этого я должен быть целиком и полностью уверен, что меня не смогут заподозрить в этом убийстве.
На следующее утро я вернулся самолетом в Холланд-Сити и вскоре после одиннадцати вошел в нашу контору.
Джек разговаривал по телефону. Увидев меня, он сказал в трубку:
— Я вам перезвоню. Да. Через десять минут.
Положив трубку, он взглянул на меня, и я сразу понял, что стряслась какая-то беда. Он был бледен, под глазами синяки, будто ночь не спал, и на его всегда веселом лице я увидел выражение, от которого у меня мороз пробежал по коже.
— Ты еще не был дома, Джефф?
— Нет. Я только что с самолета.
Я поставил чемодан и бросил плащ на стул.
— Я все время пытался тебя разыскать, — сказал Джек хриплым срывающимся голосом. — Где тебя черти носили?
— Что произошло?
Он замешкался, потом медленно встал.
— Сарита…
Сердце у меня прыгнуло, потом бешено застучало.
— Что Сарита?
— Плохо дело, Джефф. Несчастный случай… Где только я тебя не искал…
Меня трясло, как в ознобе.
— Она жива?
— Да, но в очень тяжелом состоянии. Какой-то пьяный водитель врезался в ее автомобиль. Боюсь, Джефф, что она действительно в очень тяжелом состоянии.
Я неподвижно смотрел на него, чувствуя на душе пустоту, холод и страшное одиночество.
— Когда это случилось?
— В то утро, когда ты уехал. Она делала покупки. Этот пьяный выскочил на встречную полосу…
— Джек, скажи мне! Она совсем плоха?
Он вышел из-за стола и положил руку мне на плечо.
— Врачи делают все, что можно. Теперь остается только ждать. Ты не сможешь ее увидеть, этого никому не разрешают. Как только будет что-нибудь новое, они сюда позвонят. У нее есть шанс, но он невелик.
— Где она?
— «Стейт-Хоспитал». Постой!..
Я выбежал из кабинета, мельком увидел бледное лицо Клары и помчался по коридору к лифту. Не помня себя, я выскочил на улицу и неистово замахал руками.
— «Стейт-Хоспитал», — сказал я, рванув дверцу затормозившего такси. — Скорей!
Водитель взглянул на мое лицо, захлопнул за мной дверцу и погнал такси переулками в объезд уличного движения. Я сидел словно окаменелый, сцепив руки на коленях.
Меня сверлила мысль, что человек, который был для меня всем на свете, лежал на больничной койке, я же в это время охотился за Римой. Моя ненависть к ней превратилась в холодную смертельную ярость.
Через десять минут отчаянной гонки мы подъехали к больнице. Когда я расплачивался с водителем, он спросил:
— Жена?
— Да.
Я взбежал по лестнице, прыгая через три ступеньки и слыша, как он кричит мне вслед:
— Желаю удачи, приятель! Желаю удачи!
Глава четвертая
Сестра в приемной, когда я назвал ей свое имя, тут же проводила меня в кабинет врача.
Доктор Вейнборг был высокий сутулый человек с крупным ястребиным носом, нервным ртом и темными проницательными глазами еврея, который знает, почем фунт лиха. Я сидел перед ним, слушая его гортанный голос.
— Это вопрос времени, мистер Холлидей. Я сделал для вашей жены все, что можно — во всяком случае, на данный момент. К сожалению, вас не было, когда ее привезли. Почти весь день она была в сознании и спрашивала вас. Сейчас она в бессознательном состоянии. Придет ли она в себя, зависит от целого ряда факторов. Насчет этого я хотел бы с вами поговорить. У нее тяжелые повреждения головного мозга. Есть один хороший специалист по таким операциям. Это опасно и очень трудно, но у него за плечами большой опыт. Я думаю, доктор Гудиер даст ей пятьдесят шансов из ста. Операция стоит три тысячи. Будут, конечно, и другие расходы. Всего придется заплатить не менее пяти тысяч долларов, причем без гарантии успеха.
