Александр Трапезников - Мышеловка
— Откуда синячище? — деловито спросил Марков. Он был небольшого роста, но жилистый и спортивный, а когда надо, то мог справиться и с тремя здоровенными отморозками.
— Из леса, вестимо, — отозвался я. — Дровишки собирал, да полено одно подпрыгнуло — и хрясь в глаз.
— Ты меня познакомь с этим поленом, я его обстругаю.
— Нет, это его какая-нибудь местная голубка клюнула, — предположила Ксения, дотрагиваясь до моего синяка. — С лиловой губной помадой.
— Не смей касаться моего мужа! — заявила Милена. — Своего заведи и трогай тогда сколько влезет.
— Нужен он мне больно, твой Вадик!
— Ах, значит, тебе мой муж не нужен? А ну забирай его немедленно.
— А что это за дырка такая на карте — Полынья? — спросил Комочков. Он был высокий и веснушчатый. Писал в свою газету в основном на бытовые темы и вел колонку уголовной хроники.
— Там живут вампиры, монстры и прочие чудовища с клыками, — пошутил Сеня Барсуков, который отличался веселым и незлобивым характером, а его супруга, изящная и подвижная брюнетка, Машенька, тут же сочинила стишок:
Мы приплыли в Полынью,
Где нам сунули свинью.
Хрюша симпатичная,
Как Вадим — отличная.
— Ты угадала, — отозвался я. — На ужин у нас будет поросенок с хреном.
— Если ты его приготовил сам, то я заранее отказываюсь, — сказала Милена.
— Можно подумать, что в нашем семейном гнездышке ты никогда не ела из моих рук ничего. По-моему, я не отходил от плиты ни днем ни ночью.
— Ночью надо заниматься другим делом, а не ловить кайф на кухне, — вставила Ксения, чьи волосы красились столь часто, что я уже забыл, каков их настоящий цвет. У нее были мелкие, но привлекательные черты лица, а тренированная шейпингом фигура — почти идеальная для тридцатилетней женщины. Когда-то у меня с ней был небольшой романчик, закончившийся неудачей и на который Милена посматривала сквозь пальцы.
— Берите свои сумки — дальше нам топать пешком, — сказал я, подхватывая вещи жены.
Мы тронулись в путь, весело переговариваясь и перебраниваясь. Так было всегда: стоило лишь нам собраться всем вместе, и легкое подтрунивание друг над другом не кончалось. Пока мы шли, беззаботно дурачась, мимо нас протарахтел на своем мотоцикле Петр Громыхайлов, глаза которого уже были налиты водкой и кровью. Да и транспортом своим он управлял как-то по наитию, вихляя из стороны в сторону. А потом в направлении города проехал джип «чероки» с тремя охранниками Намцевича. Они внимательно оглядели всю нашу процессию. И веселье мое почему-то пошло на убыль. Я вспомнил, что нас может ожидать в Полынье. И с тревогой подумал, имею ли я право подвергать жизнь своих друзей и жены опасности. Ведь совершенно неизвестно, как начнут развиваться события в этом поселке дальше. Не обернется ли все трагедией? Но мосты позади нас уже были сожжены…
Впереди показались черепичные крыши Полыньи, над которыми кружили вороны. Откуда они взялись, эти черные предвестники смерти? Но мои друзья продолжали веселиться, нисколько не проникнувшись внезапно поразившим меня унынием. Я по инерции отвечал что-то шутливое, а сердце продолжало сдавливать какое-то предощущение беды. Наконец мы подошли к моему дому. Возможно, за последнюю неделю я уже свыкся с его неказистым и мрачным видом, и он даже стал вызывать у меня нечто похожее на отеческую нежность к уродливому ребенку, но у друзей и жены это пристанище вызвало обидный для меня смех.
— Это и есть твое наследство? — спросила Милена, фыркнув.
— Его наследство в штанах, — тут же вставила Ксения довольно бесцеремонно. — А это какой-то ангар для искалеченных самолетов.
— Дом Эшеров, как у Эдгара По, — поправил Комочков. — Он не рухнет, когда мы войдем внутрь?
— Входите, входите, не бойтесь, — сказал я, открывая дверь. — Сейчас я покажу вам ваши апартаменты. Предупреждаю заранее: все комнаты проходные, так что не обессудьте. Все они соединяются друг с другом коридором, а третья дверь ведет в общий зал. Есть в некоторых помещениях еще и люки, через которые можно попасть в подвал или на чердак. Такая вот странная планировка, придуманная моим дедом. Все претензии по этому поводу — к нему.
— Наверное, он был большой шутник, коли построил такое чудище, — произнес Сеня Барсуков.
— А привидения в доме водятся? — спросила его жена. — Страсть как люблю заигрывать с нечистой силой.
— Еще наиграешься, — мрачно сказал Комочков и клацнул перед ее носом зубами.
— А мне нравится, — невозмутимо высказался Марков, и я благодарно взглянул на него. Хоть один человек не вытер ноги о детище деда. Но, оказывается, я поспешил с выводами. — В этой темнице наверняка произошло не одно убийство, — добавил Марков. — Я чую это.
— А может быть, еще и произойдет, — уточнил Комочков.
Я махнул рукой и начал разводить их по комнатам. Капитана Маркова поместил в первой, где был главный вход; Комочкова рядом с ним, на кухне; в третьей, с верандой, расположились супруги Барсуковы; в четвертой — с выходом на задний дворик, Ксения; ну а пятую я уже давно приготовил для нас с Миленой. Шестая комната оставалась незанятой. Я всем им дал ровно один час на отдых, а потом мы должны были собраться в общем зале.
Выпавший нам час отдыха мы с Миленой, не сговариваясь, решили использовать по-своему. Едва мы остались одни, как она прильнула ко мне, просунув руки под рубашку, а я приподнял ее и закружил по комнате. Иногда мы начинали вести себя как сумасшедшие, особенно если долго не виделись. Потеряв равновесие, я свалился вместе с ней на кровать. Потом в воздух полетела одежда, плавно опускаясь на пол… Но, очевидно, я слишком понадеялся на свои силы, которые были небеспредельны и чей запас сильно поизрасходовала ночная ведьмочка. Порох перед встречей с женой надо держать сухим.
— Ты сегодня не в форме, — разочарованно произнесла Милена, приподнимаясь и поправляя прическу.
— Извини, — сказал я. И добавил: — Я по тебе очень соскучился.
— Не заметно. Наверное, нашел здесь уже какую-нибудь крыску?
— А ты? Чем занималась в Москве ты? Ездила по знакомым?
— Будем ссориться? Начинай.
— Нет. Иди ко мне.
— Вот это уже другой разговор.
И мы вновь прильнули друг к другу. Все-таки мы представляли довольно странную пару, с абсолютно разными характерами и темпераментами, и, по идее, давно должны были разбежаться в разные стороны. Но, наверное, наши магнитные поля были заряжены на «плюс» и «минус», и вот это-то крепко-накрепко и сцепляло наши сердца. Другой такой ненормальной пары не было во всем свете. Взмокшие, уставшие от любви, мы так и уснули обнаженными, держа друг друга в объятиях.
