Александр Трапезников - Мышеловка
Взглянув на него, я послушно нагнулся, схватил оружие и отбежал назад.
— Старайся не допустить больше такой оплошности, — произнес дед. — В следующий раз я не прощу.
— Хорошо, — пообещал я. И со всей яростью бросился вперед, нанося колющие и режущие удары, стремясь задавить противника своим натиском. И на первых порах мне это удалось. Я попал ему в локоть и бедро, и на этих местах проступила кровь.
— Ага! — ликующе выкрикнул я. — Значит, ты не так неуязвим, как кажется!
— Ты тоже ранен, — хладнокровно заметил он.
— Пустяки! — отозвался я. — Царапины.
— А вот так? — спросил он, и я не успел уследить, как его клинок коснулся моих ребер, пронзив меня острой болью. Дед отступил назад. — Так лучше?
Мой правый бок стало заливать кровью.
— Гораздо, — через силу согласился я. Сжав зубы, я попытался взять себя в руки, чтобы не потерять координации. С новой, отчаянной злостью я бросился на него, моля Бога помочь мне… Я призывал на помощь своих мертвых друзей — Маркова, Комочкова, всех погибших здесь, в Полынье, вступивших в сражение со злом. Я знал, что и Милена сейчас находится рядом со мной, направляет мою руку. Мой клинок ткнулся в грудь деда, и он тяжело вскрикнул. Алое пятно расползлось по рубашке. С нескрываемым удивлением он посмотрел на меня, а затем перехватил меч в левую руку и начал атаковать так стремительно, что я снова вынужден был отступить. Мы уже оба обливались кровью, но продолжали бой. Никто из нас не мог уступить другому. Никто.
Я не знаю, сколько прошло времени, но мне показалось, что начинает темнеть. Или чернота стала заполнять мои глаза? Я чувствовал, что теряю силы. Но и дед уже не выглядел так, как перед поединком. Усталость настигла и его тоже. Нас обоих пошатывало, но мы снова и снова сходились и отступали, бросались друг на друга и уворачивались от ударов, отражая смертельные выпады. Звон мечей и отчаянный хрип, вырывавшийся из двух глоток, разносились по залу. И мне уже казалось, что этой схватке не будет конца…
Эпилог
Человек с сединой в волосах, обессиленный, сидел в кресле. У ног его лежал труп противника с пронзенным мечом сердцем. Деревянная мебель в зале была изрублена, а пол залит кровью. Кровь сочилась и из ран победителя. «Вот и все, — думал он, пытаясь закрыть глаза, но его блуждающий взгляд продолжал скользить по стенам, возвращаясь к мертвому, успокоившемуся лицу. — Все кончено… И все начинается заново». Откуда-то издалека доносился шум ликующей толпы. Человек усмехнулся, взглянул на меч, который он продолжал сжимать в руке. С трудом разогнув неподдающиеся пальцы, он отбросил оружие в сторону. И оно зазвенело, упав на второй меч, скрестившись с ним, словно поединок продолжался и после смерти. Но так, должно быть, оно и было. Этому сражению, ведущемуся в душах людей, не будет конца никогда. И может ли быть иначе, пока не наступит рассвет?
