Приходи на Паддингтонскую ярмарку (ЛП) - Смит Дерек

Лоуренс улыбнулся:

– А мне эта история нравится. Достаточно тонкая и достаточно маловероятная, чтобы быть правдой.

Касл заворчал, демонстрируя нетерпение.

Лоуренс продолжил:

– Давайте взглянем на эту проблему под другим углом. Признайте, что нет никакого прямого доказательства относительно личности человека, который напал на Бейли... Теперь, как этот неизвестный вошел в театр?

– Мы не знаем,– согласился старший инспектор. – Не было никаких признаков взлома.

– Тогда давайте предположим, что у злоумышленника был дубликат ключа или отмычка. Кроме того, у него была дубинка. И он покинул театр, имея при себе некий украденный документ. Вы нашли хоть что-то из этих трех предметов у Трента?

– Нет,– признал Касл. – Но это ничего не значит. Он мог спрятать их... или бросить в реку.

– Да, наверное.

Касл нахмурился и сжал кулаки:

– Трент хорошо заметает следы... Я уверен, что он замешан в том ограблении банка семь лет назад. Но доказать не могу.

– Едва ли это сейчас имеет значение.

– Возможно, нет. Но почему он должен быть на свободе, тогда как бедняга Мервен... – Касл замолчал и уныло покачал головой. – Мервен даже сейчас не знает, что именно Трент был тем человеком, который обманул его.

– Тогда и не говорите ему,– посоветовал Лоуренс. – Нам не нужно еще одно убийство.

– Такой опасности нет,– возразил Касл. – Мервен потерял свободу. Ему придется ответить на два обвинения: стрельба с намерением вызвать тяжкие телесные повреждения и незаконное владение огнестрельным оружием. Этого достаточно, чтобы надолго отправить его назад в тюрьму.

– Бедняга.

– Я не могу позволить себе волноваться о нем,– заявил Касл почти с вызовом.

Глаза Лоуренса ничего не выражали:

– Мервен может нам помочь.

–Как?

– Есть пара вопросов, которые я хотел бы, чтобы вы ему задали. Подождите, я запишу. – Лоуренс схватил ручку и бумагу со стола Касла и начал быстро писать. – Вот, Стив.

Касл глянул на вопросы:

– Не понимаю, почему...

Лоуренсусмехнулся. Он начал растягивать слова:

– Марионетка сама по себе невинна. Но если проследить за ниточками, привязанными к ее конечностям, то можно найти кукловода.

Прежде, чем Касл смог потребовать объяснений, в дверь кабинета постучали.

– Войдите!

Старший инспектор встал навстречу Виктору Фрайерну. Казалось, директор после смерти Лесли Кристофер значительно постарел. Прямой осанки не было и в помине, а на лице появились горестные морщины. Но голос его звучал все так же спокойно и уверенно:

– Мне только что сообщили о ночных событиях. И, как я понимаю,– внезапно лицо его стало гневным,– как я понимаю, вы удерживаете участника моей труппы в этом здании.

Старший инспектор шумно вздохнул и спокойно заявил:

– Майкл Трент не заключенный.

– Вы не арестовали его?

– Нет. Но... – Касл сделал короткую паузу,– я был бы не честен с вами, если бы не признал, что он находится под самым серьезным подозрением.

Вспышка гнева прошла. Фрайерн провел рукой по дергающимся губам:

– Просто не могу поверить...

– Возможно, мне следует объяснить,– перебил Касл. Он кратко, но полно обрисовал ситуацию и закончил словами: – Видите? Мистеру Тренту нужно на многое дать ответ.

Виктор Фрайерн неохотно кивнул, но затем упрямо заявил:

– Не хочу выглядеть мелодраматичным, но со всей искренностью утверждаю: я готов поставить жизнь за невиновность Трента.

                                       ***

Биг-Бен пробил одиннадцать раз, когда Олджи Лоуренс вышел из Нью-Скотланд-Ярда.

Задумчивым взглядом голубых глаз он осмотрел набережную. Затем, удивленный и обрадованный, быстро направился к одной из скамеек.

– Пенни! О-о, мисс Валентайн.

Она была одета просто и неброско, и на ее прекрасном лице было очень мало косметики. На ней был берет и плащ с поясом, а в пальцах – простая серая сумочка. Лазурные глаза казались почти слепыми.

Она чуть улыбнулась приблизившемуся молодому человеку. Но улыбка тут же исчезла.

Лоуренс с напускным легкомыслием произнес:

– Для актрисы такое отсутствие косметики выглядит почти маскировкой.

Улыбка вернулась:

– Этим утром я не в настроении блистать.

Лицо вновь стало печальным.

Лоуренс сел рядом с ней.

– Вы не должны волноваться,– ласково сказал он.

В ее ответе чувствовалась лишь печаль, но не было упрека:

– Легко сказать. Но... – Она замолчала, а затем с усилием выдавила: – Они арестовали его, да?

– Нет. Они лишь считают, что Майкл может помочь им в расследовании.

Пенни горько улыбнулась:

– Я видела эту фразу в газетах достаточно часто, чтобы понимать ее значение.

Лоуренс достал серебряный портсигар и предложил его девушке. Она взяла сигарету. Олджи поднес зажигалку, расположенную на ребре портсигара.

– Я могу заверить вас,– спокойно сказал он,– что в сложившейся ситуации Майкла невозможно арестовать за убийство.

Казалось, Пенни его не слышит.

– Что-то произошло в театре вчера ночью,– глухо сказала она.

– Да. Но как вы узнали?

– Я... мне сказали. – Голос девушки снизился до шепота.

Лоуренс задумчиво смотрел на ее прекрасное лицо. Она была очень красива.

– Думаю, вам нужен друг, которому вы смогли бы довериться,– ласково сказал он.

Она кивнула. Лоуренс терпеливо ждал.

Пенни отвернулась. Вдруг она заговорила приглушенным тоном:

– Есть кое-что...

–Да?

– Что я должна сделать. – Дыхание ее сбилось. – Видит Бог, как я этого не хочу! Я сидела здесь и смотрела... ждала... пыталась решиться...

Она повернулась к нему. Он увидел в глазах ее слезы.

– Пенни, дорогая...

Она отчаянно воскликнула:

– Не останавливайте меня. Вот... берите... быстро!

Она открыла сумочку и достала сложенную бумагу. Дрожащими пальцами она сунула ее в руку Лоуренса, а затем молча смотрела, как он разворачивает и изучает ее. На листе стояла дата приблизительно пять лет назад. Это было свидетельство о браке между Майклом Трентом и Лесли Барр.

Глава 18

Лоуренс осторожно заметил:

– Не следует переоценивать важность этой вещи. Старшего инспектора это свидетельство о браке, конечно, заинтересует. Но он не выпишет ордер на арест только на этом основании.

Пенни слабо улыбнулась.

– А теперь,– Лоуренс ободряюще улыбнулся в ответ,– объясните все с самого начала.

Девушка кивнула. Она покачивала в руке чашку с дымящимся кофе.

Молодые люди сидели в вестминстерском кафе. Лоуренс настоял, чтобы они с Пенни ушли со скамьи на набережной, и они нашли уединенный уголок в ресторане, где могли поговорить без помех.

– Это будет нелегко,– вздохнула Пенни,– но лучше я расскажу вам, чем полицейскому. Я...

Она замялась.

– Не торопитесь,– улыбнулся Лоуренс.

Пенни начала снова:

– Майкл... Майкл не говорил мне, что Лесли была его женой. Я знала, что у нее имелась некая власть над ним, но сначала казалось, что это не имеет значения. Она относилась к нему требовательно, а он... вел себя тактично. Он знал, как держаться с ней. И думаю, у нее были причины не демонстрировать на людях свои права на него.

Лоуренс медленно кивнул.

Пенни немного покраснела:

– Мы с Майклом... стали любовниками несколько месяцев назад. Встречались тайно. Он объяснил, что Лесли ничего не должна знать. Не говорил, почему, а я слишком его любила, чтобы требовать объяснений.

– Любили?

– И сейчас люблю. – Румянец Пенни стал гуще. – Майкл для меня – единственный на свете. Если придется его потерять...

– Вы его не теряете,– сказал Лоуренс.

Она поблагодарила его теплой улыбкой:

– Мы пытались держать нашу связь в тайне. Но это было нелегко. Мы жили в малочисленной, очень тесной группе, а наша жизнь вращалась вокруг пьесы. Это – один из недостатков, когда пьеса долго не сходит с афиш: вы узнаете своих коллег слишком хорошо. Дуглас Дензил вскоре обнаружил нашу тайну. Думаю, Труди Энн тоже знала. Мало что проходит мимо нее, благослови Господь ее маленькое сердечко. – Тон Пенни был вполне снисходителен, а в словах не чувствовалось никакого жала. – К счастью, сама Лесли узнала последней. Лишь вчера днем в уборной Майкла...