Дж Коннингтон - Трагедия в Равенсторпе
— Но, возможно, в сейфе лежит труп мистера Чейсвотера! Может, это было двойное убийство.
— Что ж, в таком случае мы его найдем, когда откроем — легкомысленно ответил сэр Клинтон. — Если он внутри — вряд ли ему удастся сбежать.
Глава 10. Выстрел на прогалине
Когда на следующее утро после убийства в Равенсторпе сэр Клинтон пришел в свой кабинет, его уже ждал инспектор Армадейл.
— Я прихватил все, что показалось мне заслуживающим внимания. Я подумал, что вы захотите посмотреть эти вещи еще раз, хотя уже видели.
— Очень хорошо, инспектор. Я действительно хотел бы кое на что взглянуть. Начнем с отпечатков пальцев, они могут подсказать свежие идеи.
— Они подсказывают столько идей, что все не умещается у меня в голове, пожаловался инспектор. — Честное слово, это самое запутанное дело в моей жизни. Армадейл развернул большой сверток, обернутый в коричневую бумагу.
— Снять их не составило труда. Мы их вчера же сфотографировали и увеличили. Все здесь. — Это Фосс?
— Да, а еще мне удалось найти несколько отпечатков Мориса.
— Оперативно, — похвалил подчиненного сэр Клинтон. — Но почему вы уверены, что они его? — Я попросил его бритвенный прибор и снял отпечатки с лезвий. На обеих сторонах и на ручке есть отпечатки пальцев, не все четкие, но, по-моему, вполне пригодные. Он разложил на столе три фотографии, под ними положил еще две.
— Первый отпечаток — па пистолете. Как видите, это большой палец. Теперь смотрите сюда; это большой палец Фосса. С первого взгляда видно, что он идентичен тому, что на пистолете. Один в один, я измерял. Чьих-либо еще отпечатков на пистолете нет.
— Отлично, — сказал сэр Клинтон. — С пистолетом Разобрались. Дальше, пожалуйста.
— Пистолет я осмотрел. Магазин полон, плюс патрон в стволе. Я увидел, что недавно из него не стреляли.
— Что насчет следующей пары отпечатков?
— Большой палец на мече, или как вы там его называете, — сказал инспектор, — и на нем же два пальца правой руки. Второй снимок в этой паре показывает идентичные отпечатки из совершенно другого источника. Большие пальцы не совсем совпадают, потому что па мече остался только край пальца, а на втором снимке он полностью, но я думаю, вы видите, что они одинаковые. Я их тоже измерял. Они другого типа, не того, что у Фосса. На краю большого пальца есть крохотный шрам, он виден на обоих снимках. Сравните сами, сэр.
Сэр Клинтон взял оба снимка и внимательно рассмотрел, сравнивая шаг за шагом.
— Ошибиться невозможно, эти два отпечатка идентичны, и шрам — лишнее подтверждение.
— Значит, вы признаете, что их сделала одна рука? — Инспектор как-то по-особенному смотрел на сэра Клинтона.
— Вне всякого сомнения. Чьи они?
Инспектор продолжал смотреть на шефа с тем же странным выражением.
— Второй набор отпечатков взят с бритвенных лезвии Мориса Чейсвотера, сказал он.
Начальник полиции сжал губы, лицо его помрачнело.
— Я вижу, придется кое-что прояснить, инспектор, — резко сказал он. Видимо, вы считаете, что я поражен. Поскольку мистер Чейсвотер — из круга моих друзей. Да, я действительно поражен. Но если вы думаете, что это как-то влияет на ход расследования — а судя по вашему лицу, вы именно так и думаете, — то выбросьте эту чушь из головы. Долг полиции — поймать убийцу, кто бы он ни был. Дружба тут ни при чем, инспектор. Так что будьте любезны в дальнейшем не подозревать меня во всяких сантиментах. Вы, разумеется, понимаете, что я имею в виду, и разъяснять подробнее не стоит.
Не дав Армадейлу ответить, он взял последний снимок.
— Это что?
— Это набор отпечатков с пальцев камердинера. Я их больше нигде не встречал. Видите, бороздки совсем не такие.
Сэр Клинтон посмотрел снимок и отложил.
— А на коробке и часах из бандероли?
Лицо инспектора выразило величайшее изумление.
— На них вообще нет отпечатков! Но ведь человек, который их укладывал, должен был брать обе эти вещи!
— Очевидно, в перчатках.
— Но зачем?!
— Зачем перчатки? — не без ехидства спросил сэр Клинтон. — Чтобы не оставлять отпечатки пальцев. Это очевидно.
— Но зачем стараться не оставлять отпечатки на предмете, который посылаешь в ремонт?
— Подумайте, инспектор. Не стану оскорблять вас подсказками. Перейдем к следующему пункту. Часы у вас с собой?
Инспектор протянул ему часы, сэр Клинтон достал карманный нож и открыл крышку.
— Ничего, — объявил он, рассмотрев поверхность. — Никогда не были в ремонте. Нет царапин, которые обычно оставляет часовщик. Если б были, можно было обмозговать этот вариант. Кстати, вы проверяли ход, как я вас просил?
— Они идут правильно, — ответил Армадейл. — За двенадцать часов не отстали и не убежали ни на йоту.
— Практически новые часы; идут хорошо; до сих пор не требовали ремонта; посылаются по почте без отпечатков пальцев отправителя — вы, конечно, понимаете, что это значит?
Инспектор Армадейл покачал головой.
— Может быть, тайное послание, — неуверенно сказал он. — Заранее договорились об условном знаке.
— Может быть, — согласился сэр Клинтон. — Единственное возражение: я совершенно уверен, что это не так.
Армадейл сердито посмотрел на него.
— Боюсь, сэр, я не столь умен, чтобы поспевать за вами.
Выражение лица сэра Клинтона на мгновение стало жестким, но лишь па мгновение.
— Инспектор, это такое расследование, где две головы лучше одной. Если я скажу вам, что думаю, вы можете начать смотреть на вещи так же, как я, и мы потеряем ценное преимущество работы вдвоем: разность суждений и интерпретаций. Лучше факты складывать в общий котел, а интерпретацию каждый предлагает свою порознь.
Дружественный тон сэра Клинтона успокоил уязвленную гордость инспектора, к тому же довод показался убедительным.
— Извините, сэр. Я понял суть вашего метода.
Сэр Клинтон умел вовремя пресекать все обиды подчиненных. Почти неуловимым образом изменив манеру общения, он восстановил дружелюбную атмосферу.
— Вернемся к фактам, инспектор. Мы будем смотреть на них каждый по-своему, но ничто не мешает нам вместе их изучать, не давя друг на друга. Вы получили от шофера дополнительные сведения?
Инспектор Армадейл и сам хотел скорее забыть о легкой стычке с шефом, это было ясно по его голосу:
— Нет, сэр. По-моему, он довольно тупой малый. Вбил себе в голову, что Фосс уедет насовсем. То, что он упаковал свои пожитки, показывает, что он в это всерьез поверил.
— Ну, возможно, что Фосс специально внушил ему, что он уезжает. У вас может быть собственная интерпретация, инспектор, но не надо мне ее говорить.
