Эрл Гарднер - Дело обеспокоенного опекуна
— Фрэнк — это одно из ваших имен?
— Да, мое полное имя Фрэнк Керри Даттон.
— Вы сказали, что узнали свой револьвер?
— Я подумал, что это мой.
— Тот, который вы дали мисс Эллис?
— Да.
— Вы пытались защитить Дезире Эллис в…
— Возражаю, — раздался голос Гамильтона Бюргера. — Вопрос неуместный, несущественный, неприличный, имеющий целью привести судебное разбирательство к беспочвенным прениям.
— Поддерживаю, — кивнул судья Альварадо. Мейсон только пожал плечами.
— Перекрестный допрос.
Окружной прокурор Гамильтон Бюргер, скрывая свои истинные чувства под маской изысканной любезности, приблизился к свидетелю и сказал:
— У меня к вам несколько вопросов, мистер Даттон. Необходимо прояснить некоторые подробности этого дела для обвинения и для присяжных. Надеюсь, у вас нет возражений?
— Конечно, пожалуйста! — ответил Даттон, приятно удивленный любезностью прокурора. Мейсон предупредил, что Бюргер использует любую возможность, чтобы разорвать свою жертву в клочки.
— Начнем с обнаружения тела… Вы добрались до седьмой лунки, если я не ошибаюсь, через одну, может быть, через две минуты после десяти часов вечера?
— Да.
— На щитке вашей машины есть часы?
— Да.
— Они точные?
— Да, я проверяю их по радио.
— Я полагаю, вы человек пунктуальный?
— Стараюсь.
— Поскольку вы очень торопились, можно предположить, что вы неоднократно посматривали на часы, после того как вышли из телефонной кабины и направились в клуб? — Низкий голос прокурора в сочетании с подчеркнутой вежливостью оказывал завораживающее воздействие.
— Да. Останавливая машину у входа в клуб, я заметил, что было двадцать два часа одна минута.
— Хорошо. Сколько времени вам понадобилось, чтобы дойти до седьмой лунки?
— Думаю, минуты три.
— Значит, вы были у лунки в четыре или пять минут одиннадцатого?
— Да.
— И столько же времени вам понадобилось, чтобы вернуться от лунки в здание клуба?
— Да.
— Вы слышали показания сыщика Фултона о том, что вы вышли из здания клуба в двадцать два часа двадцать две минуты?
— Да, сэр.
— Вы заметили случайно, во сколько вернулись в машину?
— Нет. Я был очень взволнован. Но я помню, что взглянул на часы, когда остановился у сточной трубы.
— И который был час? Даттон улыбнулся.
— Честно говоря, я забыл, мистер Бюргер. И я не думаю, что это имеет какое-то значение. Хотя мне кажется, было около двадцати пяти минут одиннадцатого. Правда, я не очень уверен.
— А почему вы посмотрели на часы?
— Ну, это же обыденное, автоматическое действие. Можно сказать, рефлекс.
— Да, да, конечно, — кивнул Гамильтон Бюргер. И затем неожиданно добавил: — А кстати, вы к тому времени уже решили, что поедете в Энсенаду?
— Да, я думал об этом.
— Значит, — словно бы невзначай спросил Бюргер, — вы, по-видимому, посмотрели на часы, чтобы засечь, сколько времени у вас уйдет на дорогу?
— Ну да, наверное…
— Пока все вполне правдоподобно. Когда вы подошли в начале одиннадцатого к седьмой лунке, вы предполагали увидеть там Роджера Палмера?
— Да, сэр.
— Небо было достаточно ясным, чтобы позволить вам ориентироваться?
— Да, ночь была лунная.
— Значит, если бы Палмер ждал вас на месте, вы смогли бы различить его силуэт?
— Да, сэр. Думаю, он бы меня первым заметил.
— Вы были удивлены, не увидев его?
— Да. Именно поэтому я и сделал несколько шагов, разглядывая землю вокруг.
— Землю? — переспросил Бюргер. — Вы искали человека, с которым у вас было назначено свидание, на земле?
— Не увидев его, я подумал: что-то случилось, может быть, он плохо себя почувствовал…
— Понимаю. Итак, придя на место и не обнаружив Палмера, вы тут же занялись его поисками на земле…
— Я не сказал «тут же».
— Этого вы не сказали, но это очевидно… Не увидев силуэта Палмера на фоне неба, вы начали искать его на земле… В десять часов пять минут?
— Да.
— Вы меня простите, мистер Даттон, я просто хочу быть с вами откровенным. Мне нужно, чтобы присяжные как следует разобрались со всеми обстоятельствами этого дела.
— Да, конечно, я понимаю.
— Вы огляделись и увидели тело, которое лежало на земле?
— Не сразу.
— Нет? Сколько же вам понадобилось времени, чтобы отыскать его? Десять, двадцать секунд?
— Не знаю, может, восемь, может, десять.
— Допустим, — сказал прокурор. — А теперь я хотел бы попросить вас сойти со свидетельского места и сделать кружок по залу. А я вам скажу, когда будет десять секунд.
Даттон начал прохаживаться кругами. Наконец Бюргер остановил его:
— Десять секунд. Теперь представьте, что вы начали ходить от седьмой лунки. Тело Палмера лежит внутри сделанного вами круга?
Ну, возможно, там я обошел больший круг.
— Может быть, вы прохаживались двадцать секунд, после того как стали приглядываться?
— Пожалуй, даже тридцать.
— Тридцать — самый больший срок?
— Да, сэр, думаю, да.
— Прекрасно. Значит, вы обошли круг за тридцать секунд, пока не наткнулись на тело?
— Я увидел что-то темное на земле и толкнул этот предмет ногой.
— И поняли, что это человеческое тело?
— Да, сэр.
— И вы тотчас опустились на колени возле него?
— Да.
— Я буду считать с запасом. В десять часов шесть минут вы оказались на коленях около трупа… Вы согласны?
— Да.
Что вы сделали после этого? Убедились, что он мертв? Для этого вам хватило десяти секунд?
— Приблизительно.
— А потом?
— Я поспешил, чтобы позвонить в полицию, но споткнулся обо что-то, лежавшее в траве… Нагнувшись, я понял, что это револьвер, мой револьвер…
— Вы были уверены, что это именно ваш револьвер?
— Я был почти убежден в этом.
— И тогда?
— Тогда я понял, что попал в чрезвычайно щекотливое положение…
— Я бы сказал… как нельзя более щекотливое положение!!!
— Да, сэр.
— И вам захотелось немного подумать, прежде чем что-либо предпринимать?
— Совершенно верно.
— И наконец вы решили как можно скорее покинуть место происшествия и не сообщать полиции, что обнаружили труп?
— Да, сэр.
— Приняв это решение, вы быстро вернулись в здание клуба, пробежали через него насквозь, вскочили в свою машину и рванули прочь на предельной скорости?
— Да, сэр.
— Мы знаем, что вы выехали в двадцать две минуты одиннадцатого. Тело вы обнаружили в десять часов шесть минут. Таким образом, между двумя этими событиями прошло пятнадцать минут. Целых пятнадцать минут, мистер Даттон!
— Я не имел понятия, как долго это продолжалось.
