Найо Марш - Смерть в белом галстуке
— Я не успел одеться и — вы можете мне не верить — был потрясен, услышав о смерти дяди.
— Несомненно. Как и ваша мать. Удивляюсь, почему она вам не позвонила.
— Не работала телефонная линия, — сказал Доналд.
— Правда? А что случилось?
— Я забыл оплатить этот чертов счет. Уитс оставил его мне. Я позвонил ей из телефона-автомата.
— Понимаю. Фокс, один из наших людей тут неподалеку. Попросите его сходить по адресу Слинг-стрит, Грэндисон-Мэншнс, сто десять, и сообщить капитану Уитерсу, что через пять минут я позвоню ему и буду крайне обязан, если он никуда не отлучится.
— Хорошо, мистер Аллейн, — сказал Фокс и вышел.
— Продолжаем, — сказал Аллейн. — Я так понимаю, что вы были среди тех, кто последними уходил этим утром из Марздон-хаус. Верно?
— Да.
— Я хочу, чтобы вы в деталях рассказали мне о том, что происходило перед тем, как вы ушли. Давайте-ка, попытайтесь нарисовать мне ясную картину.
Доналд почувствовал себя несколько раскованнее. Тем временем вернулся Фокс и занял свое прежнее место.
— Я, конечно, попытаюсь, — проговорил Доналд. — С чего, вы хотите, чтобы я начал?
— С того момента, когда вы спустились в холл, чтобы выйти из дома.
— Я был с Бриджет О'Брайен. Мы с ней станцевали последний раз, а затем направились в буфетную, внизу, за супом.
— Там кто-то еще был?
— Ее отчим. Я пожелал ему доброй ночи, и мы с Бриджет вышли в холл.
— Кто находился в холле?
— Я не запомнил. Кроме, разве что…
— Да?
— Там был дядя Банч.
— Вы разговаривали с ним?
— Нет. Очень жаль, что нет.
— Что он делал?
— Надевал свой плащ. Вы же знаете, как необычно он одевался! Мне кажется, я слышал, как он спрашивал, не видел ли кто миссис Хэлкет-Хэккет.
— Вы ее видели?
— Какое-то время нет, не видел.
— Стало быть, никого в холле, кроме вашего дяди и мисс О'Брайен, вы не помните?
— Да, именно так. Я пожелал Бриджи доброй ночи и ушел.
— Один?
— Да.
— Разве капитан Уитерс не был на балу?
— Был, но он ушел.
— Почему вы не ушли вместе?
— Уитс куда-то торопился. У него было назначено свидание.
— Где и с кем, вы не знаете?
— Нет.
— Выйдя из Марздон-хаус, что вы стали делать?
— На улице несколько человек ждали такси и предложили мне отправиться с ними в «Соусник», но мне не захотелось. Чтобы отделаться от них, я пошел на угол и стал там ловить такси.
— На какой угол?
— Первый слева, как выйдете из Марздон-хаус. По-моему, это на Белгрэйв-роуд.
— Кого-нибудь еще видели?
— Не знаю. Не думаю. Повсюду лежал такой тяжелый, точно одеяло, густой туман.
— Так, но нам еще надо поймать ваше такси.
— Да, но я не поймал такси!
— Вот как!
Доналд заговорил быстро, слова налезали одно на другое, словно вдруг прорвавшись в какие-то двери:
— Такси на углу не было, и я пошел пешком, и шел, и шел через Итон-сквер, было поздно, больше трех, такси, конечно, проезжали, но они были заняты, а я думал о разном, о Бриджет, она здесь ни при чем, но полагаю, вы все равно обо всем услышите, все затягивалось и выглядело чудовищно, и Бриджи, и дядя Банч, и мои медицинские занятия, все, все, все, я едва замечал, куда иду, продираюсь сквозь фантастический туман, странно звучат шаги, все вокруг кажется бесплотным и однородным, не могу этого описать, я шел и шел, а такси больше вообще не было, я оказался на Кингз-роуд, то есть попросту пришел домой, прошел Челси-Пэлэс, взял вправо и прямо на Слинг-стрит. Вот и все.
— Никого не встретили?
— Наверное, кого-то должен был встретить. Но я ничего не замечал.
— Когда вы добрались до дому?
— Не заметил.
Аллейн сурово посмотрел на него:
— Я очень вас прошу напрячь всю свою память и вспомнить, не встретили ли вы кого-нибудь, пока шли, особенно в первые минуты после того, как вы вышли из Марздон-хаус. Полагаю, у меня нет причин скрывать от вас важность того, что вы припомните. Ведь мы уже выяснили, что ваш дядя вышел из дома спустя несколько минут после вас. Он также отправился короткой дорогой, через площадь. Он остановил такси, но в последнюю минуту к нему присоединился некто в вечернем костюме и сел в такси вместе с ним. Установить личность этого человека — вот что нас больше всего сейчас заботит.
— Не думаете же вы, что это был я! — воскликнул Доналд. — Этого не может быть, чтобы вы так думали! Вы же были нашим другом. Вы не можете относиться ко мне так, будто я под подозрением. Вы же нас знаете! Слава богу…
Ледяным тоном Аллейн прервал эти протесты:
— Я — следователь, сотрудник полиции. Работая над этим делом, я обязан вести себя так, как если бы у меня вообще не было друзей. Если вы хоть на секунду задумаетесь над этим, вы поймете, что иначе и быть не может. Рискуя показаться высокопарным, скажу вам больше: если бы я поставил дружбу вашего дяди, вашей матери или даже вашу в зависимость от ведения этого дела, я был бы обязан от него отказаться и подать рапорт об освобождении от работы. Я уже обращался к вам как друг и сказал, что я этого обычно не делаю. Если вы невиновны, вам ничто не грозит, если вы, конечно, не приметесь увиливать или менять показания, особенно в том, что связано с вашим знакомством с капитаном Уитерсом.
— Вы не можете подозревать капитана Уитерса! Зачем ему убивать дядю Банча? У него нет ничего с ним общего.
— В таком случае, чего же ему опасаться?
— Он, конечно, ничего и не опасается. То есть… О, черт!
— Где именно случилось так, что вы стали его должником?
— В одном частном доме.
— В каком?
— Где-то в районе Лисерхеда. Мне кажется, он назывался Шэклтон-хаус.
— Это его дом?
— Спросите у него. Спросите у него! Почему со всем этим вы цепляетесь ко мне? Господи, разве у меня мало других дел? Я больше не могу здесь оставаться. Позвольте мне уйти.
— Разумеется, вы можете идти. Позднее вам придется подписать свои показания.
Доналд встал и направился к двери. Потом обернулся и посмотрел на Аллейна.
— Я так же, как и вы, — сказал он, — заинтересован, чтобы убийца был пойман. Я хочу этого, естественно, как и любой другой.
— Хорошо, — сказал Аллейн.
Лицо Доналда сморщилось в гримасу, какая бывает у маленького мальчика, когда он удерживается, чтобы не заплакать. Каким-то образом это придавало ему сильное сходство с дядей. Сердце у Аллейна облилось кровью. Он встал, шестью длинными шагами пересек кабинет и схватил Доналда за руку.
— Слушайте! — сказал он. — Если вы ни при чем, вам не за что опасаться. Что же до другой передряги, в которую вы вмазались, держитесь правды, и мы сделаем для вас все, что можно будет сделать. И передайте маме, что пока мы из дома уходим. Все. Теперь марш!
