Сергей Сидорский - Осознание ненависти
По широкой деревянной лестнице они поднялись на второй этаж. Половицы скрипели под их ногами. Хозяйка разместила их в одной из комнат в конце коридора и сразу же зажгла там свечу.
— Горничная уже приготовила вам постель. Устраивайтесь поудобнее и отдыхайте. Эта дверь ведет в ванную комнату. Вот, кажется, и все. Я уверена, что вам у нас понравится. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи! — Холмов проводил хозяйку и закрыл дверь.
Оставшись вдвоем, Холмов и Женя осмотрелись. Комната была просторная, с высоким потолком и двумя небольшими окнами. Один угол занимала двуспальная кровать, покрытая белым покрывалом, в другом углу стоял комод, возле одного из окон — письменный стол и два стула.
Холмов укрепил свечу в подсвечнике и занялся разборкой чемоданов.
Через полчаса они легли и, обменявшись впечатлениями, сразу уснули — сказалась усталость.
Посреди ночи Женя вдруг проснулась. Приоткрыла глаза, пытаясь сообразить, что же ее потревожило: дурной сон или что-то другое?
Сердце ее лихорадочно забилось. Сдерживая дыхание, Женя напряженно вслушивалась. За окном протяжно завывал ветер, далеко в небе вспыхивали молнии. В доме было абсолютно тихо. Несколько минут Женя пролежала неподвижно, затем веки ее опять стали слипаться. Но вдруг этажом выше скрипнули половицы. Послышались чьи-то осторожные шаги, словно кто-то неспешно пересек комнату сначала в одном направлении, затем в другом. Женя замерла от страха. Она посмотрела на дверь, словно боялась, что та вдруг сама собой распахнется, затем повернулась к окну. За стеклом мелькнула чья-то тень. Женя зажала рот рукой, чтобы не закричать. Наверху снова заскрипели половицы, и почти одновременно с улицы донесся режущий слух звук. Женя вскрикнула и разбудила Холмова.
— Что случилось? — Он приподнялся, часто моргая. — Тебе снились кошмары?
— Нет. — Женя нащупала его руку в своих ладонях. — Наверху кто-то ходит!
Холмов посмотрел на часы и зевнул.
— Тебе показалось. Столько впечатлений за один день, да еще эти разговоры о привидениях…
— Но я отчетливо слышала чьи-то шаги!
— Глупости. Давай спать.
Холмов накрыл голову одеялом, но Женя снова его растолкала.
— Александр, мне еще никогда не было так страшно. Давай уедем отсюда, прошу тебя!
— Что с тобой? — он привлек Женю к себе и ласково взъерошил ей волосы. — Хочешь, я поднимусь наверх и посмотрю, кто это нагоняет на тебя страх?
— Нет! Ради Бога! Обещай мне, что ты не выйдешь из комнаты!
Холмов пристально посмотрел на Женю и с сомнением покачал головой.
— Мне кажется, ты что-то преувеличиваешь. Посмотри, что творится на улице! Ветер так ревет, что при всем желании ничьих шагов не услышишь!
— Ты мне не веришь?
— Дело не в том, верю я тебе или нет, просто ничего подобного и быть не могло. Мне кажется, история с привидениями взбудоражила твое воображение, только и всего. Постарайся уснуть. Примешь снотворное?
Женя смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно решала, стоит прислушиваться к его доводам или нет, затем тихо произнесла:
— Да, пожалуй.
Холмов встал с кровати, налил воды в стакан и вместе с таблеткой подал Жене. Она нехотя выпила и, откинувшись на подушку, закрыла глаза. Холмов присел рядом, попытался заговорить, но она не ответила. Он недоуменно пожал плечами и забрался под одеяло.
Женя тут же открыла глаза. Она лежала совсем тихо и слушала. Иногда ей начинало казаться, что этажом выше снова слышатся чьи-то таинственные шаги, но она уже не была в этом уверена. Потом сверху донесся какой-то другой звук. Женя попыталась определить поточнее, откуда он исходит, но не смогла.
За окном снова пошел дождь. Прислушиваясь к его равномерному шуму, она уснула.
Глава II
С восходом солнца
Откуда-то из глубин подсознания в ее спящий мозг снова ворвался страх. Даже во сне Женя безошибочно определила причину его появления: скрипнула дверь, и кто-то осторожно пересек комнату. Женя заворочалась, почувствовав, как по ее лицу пробежал легкий ветерок, но не проснулась. Чья-то влажная ладонь легла на ее волосы.
— Доброе утро! Пора вставать.
Женя узнала и руку, и голос.
— Доброе утро, Александр, — открыв глаза, с улыбкой сказала она. — Я не думала, что ты уже встал, и страшно перепугалась, услышав, что в комнату кто-то вошел.
— Я спустился вниз и расплатился с хозяйкой за две недели вперед. — Холмов раздвинул гардины, и комната наполнилась ярким светом. — Вчера ты перенервничала, и я не хотел рано будить тебя.
— Спасибо. Но… разве мы остаемся здесь?
Холмов нахмурился и произнес с явным неудовольствием.
— А ты по-прежнему хочешь уехать?
— Да, — твердо ответила она.
— Но почему? Мы даже не осмотрели дом! Неужели ты поддашься этим суеверным страхам!
— Надеюсь, что нет.
— Тогда что же?
— Не знаю. Просто мне как-то не по себе. Я плохо спала этой ночью. Мне казалось, что кто-то ходит по неосвещенному коридору, пытается попасть в нашу комнату. Как это ни глупо, но с того момента, как я вошла сюда, мою душу терзают дурные предчувствия. Жаль, что ты уже все решил за нас обоих.
— Ну что ты, Женя, ничего я не решил, — возразил Холмов. — Меня очень тревожит твое состояние. Но, может быть, оно вызвано переменой обстановки, ночной грозой, впечатлениями от рассказов полковника Можаева? Мне кажется, что этот старый болтун просто помешан на привидениях. Пройдет немного времени, и ты успокоишься. Вот увидишь. А пока, если не возражаешь, мы могли бы немного прогуляться. Сегодня такая прекрасная погода!
— Как хочешь, — равнодушно ответила Женя.
День был солнечный. Они шли по узкой тропинке в сторону леса и негромко переговаривались между собой.
— Ты заметил, что лестница, ведущая на третий этаж, перегорожена, но там есть дверь, запертая на навесной замок? — Взгляд Жени был сосредоточен и устремлен в одну точку. Во всем ее облике чувствовалась какая-то подавленность, отчужденность.
— Ты по-прежнему думаешь только об этом? — Холмов задержался, чтобы прикурить сигарету.
— Ночью я слышала шаги наверху, а подняться на третий этаж можно только по этой лестнице.
— Отсюда вывод, что если дверь была заперта, то…
— Я не делала никаких выводов, — перебила его Женя.
Холмов пожал плечами.
— Хорошо. После завтрака мы уедем.
Ему показалось, что Женя не обратила на его слова никакого внимания.
— Странный дом, — еле слышно произнесла она. — Пустой и странный.
Они молча прошли еще несколько метров и повернули обратно. Теперь дом предстал перед ними как на ладони. Они невольно остановились, очарованные его холодной красотой.
