Найо Марш - Игра в убийство
Неожиданно Найджел услышал свой собственный голос.
— …это невозможно, невозможно, — проронил он. — Все это время вы находились в ванной, я разговаривал с вами, я точно знаю — вы были там. Боже мой, Уайлд, зачем вы это говорите?… И кроме того, как вы это сделали?
Он внезапно замолк, осознав всю неуместность своих слов. Наконец заговорил Аллейн.
— Да, мистер Уайлд, — мягко произнёс он, — когда и как вы это сделали?
— Прежде чем подняться к себе. Мы были с ним одни.
— А как насчёт горничной Мэри? Она видела его живым, после того как вы ушли.
— Она… она все перепутала. Я ещё был там.
— В таком случае как вы могли одновременно разговаривать через эту дверь с мистером Батгейтом?
Уайлд молчал.
— Вы говорили мне, — Аллейн повернулся к Найджелу, — что беседовали с ним и его супругой непрерывно, пока не погас свет?
— Да.
— И ещё, мистер Уайлд. Вы погасили свет и взяли на себя труд ударить в гонг, оповестив тем самым весь дом о том, что вы совершили убийство? Зачем?
— Так ведь это была игра. Я… я вовсе не хотел его убивать. Это произошло случайно…
— Вы хотите сказать, что, беседуя с мистером Батгейтом наверху, вы одновременно находились в холле и перед самым носом у горничной, которая, впрочем, ничего не заметила, взяли и в шутку ударили мистера Ренкина в самое сердце острейшим кинжалом?
Молчание.
— Ну так в чем же дело, мистер Уайлд? — сочувственно спросил Аллейн.
— Вы что, мне не верите? — визгливо выкрикнул Уайлд.
— Если честно, то нет, — Аллейн открыл дверь. — Но должен предупредить: вы затеяли очень опасную игру. Батгейт, я буду в кабинете через минуту.
Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Уайлд подошёл к окну и перегнулся через подоконник. Внезапно он уронил голову на раскрытые ладони. Найджел подумал, что более трагической позы ему прежде видеть не доводилось.
— Послушайте, — произнёс он быстро, — у вас просто разыгрались нервы. Я абсолютно уверен: вашу жену никто не подозревает. Аллейн тоже знает, что это невозможно. Мы все трое — вы, я и она — вне подозрений. Понимаете? А сейчас вы поступили, несомненно, очень храбро, но одновременно и очень глупо. Возьмите себя в руки и забудьте обо всем.
Он ласково погладил его по плечу и вышел.
Внизу, в кабинете, его ждал Аллейн.
— Я собрался с мужеством и осмелился спросить мисс Анджелу, не против ли она, чтобы мы втроём попили вместе чаю, — сказал инспектор. — Она принесёт его сюда сама, поскольку беспокоить слуг я счёл нецелесообразным.
Странно, но Найджел не удивился, а только проронил:
— Как вам нравится выступление Уайлда?
— Весьма огорчён.
— Вообще говоря, когда у человека нервы на пределе, он вполне может выкинуть такой фортель. Я ведь и сам что-то подобное пытался говорить вначале.
— Да, конечно, но у Уайлда на это было больше оснований. Бедняга.
— И все же я считаю, он достоин восхищения.
— Я тоже.
— Его жена, разумеется, невиновна? Аллейн не ответил.
— А как насчёт её алиби? — спросил Найджел.
— Да, — ответил Аллейн, — алиби у неё есть. И очень милое, надо сказать, алиби. Появилась Анджела с чаем.
— Итак, мистер Аллейн, — вопросила она, ставя поднос на стол, — что вы затеваете на этот раз?
— Садитесь, мисс Анджела, — предложил Аллейн, — и налейте нам, пожалуйста, по чашечке чая. Для меня очень крепкий и без молока. А теперь вопрос: вам известна женщина по имени Сендилендс?
Анджела застыла с чашкой в руке.
— Сендилендс? Н-нет, не думаю. Хотя погодите… сейчас… Вам достаточно крепкий?
— О да, вполне. Благодарю вас.
— Сендилендс? — задумчиво повторила Анджела. — Да, я помню эту фамилию. Но где же я её видела?..
— Может быть, это было в… — начал Найджел.
— Молодой человек, пейте свой чай и помолчите, — посоветовал Аллейн.
Найджел посмотрел на него и замолк.
— Все, вспомнила, — оживилась Анджела. — Это старая дева, мисс Сендилендс, портниха. Иногда она что-то шила для Марджори.
— Так, начало положено, — весело произнёс Аллейн. — А шила она для неё случайно не в Танбридже?
— В Танбридже? Но Уайлды никогда не жили в Танбридже.
— Но, может быть, миссис Уайлд посещала его, останавливалась там — для лечения, например?
— Я никогда об этом не слышала, — решительно заявила Анджела. — К тому же Танбридж Марджори никогда не нравился.
— Ладно, оставим это, — сказал инспектор. — Теперь ещё один вопрос: рассказывала ли вам мисс Грант, где она была, пока вы принимали ванну?
Анджела грустно посмотрела на него и повернулась к Найджелу.
— Прошу вас, мисс Анджела, — настаивал инспектор.
— Она мне ничего не рассказывала, но… я и без того знаю. Я уверена, что она была в комнате Чарльза.
— Да? И что даёт вам такую уверенность?
— На следующее утро вы попросили меня запереть его комнату, а ключ передать вам. Я пошла сделать это сама. У Розамунды есть домашние тапочки, без задников, ну, знаете, такие…
— Да, да, зеленые, а сверху пушистые.
— Да, — удивлённо согласилась Анджела. — Так вот, ключи эти были в комнате, и, когда я зашла туда их взять, то увидела на ковре клок зеленого пуха с её тапочек.
— Мадемуазель, — торжественно объявил Аллейн, — вы гениальны. Итак, вы подняли этот клочок пуха, и… Ведь не выбросили же вы его?
— Нет. Но я сделаю это, если вы используете его против Розамунды.
— Вот это да! Начинается шантаж. Вы сохранили его, потому что надеялись тем самым помочь ей. Верно?
— Да.
— Хорошо. Оставим это. И наконец, третий вопрос: в каких отношениях находились мистер Ренкин и мисс Грант?
— Я не хочу обсуждать эту тему, — холодно заявила Анджела.
— Дитя моё, сейчас не время для таких демаршей Я вполне оцениваю ваше благородство и принципиальность, но грош им цена, если они помогают скрывать истинного убийцу или бросить тень на невинного человека. Если бы это не было необходимо, я бы вас никогда не просил. Позвольте рассказать вам, как я сам представляю это. Между Ренкиным и Розамундой Грант были близкие отношения. Он просил её выйти за него замуж. Она отказалась, так как знала о его отношениях с другой женщиной. Я прав?
— Боюсь, что да.
— Она любила его?
— Да
— Именно это я и хотел знать. Она ревновала его?
— Нет, нет! Это не ревность. Просто она была глубоко уязвлена.
Аллейн раскрыл блокнот, вынул оттуда обрывок промокательной бумаги и передал его Анджеле.
— Возьмите лупу и посмотрите на это.
Анджела повиновалась, а затем передала лупу и бумагу Найджелу. Тот без труда прочёл вслух.
— "…10 октября. Дорогая Джойс! Извини, что морочу тебе голову, но…"
— Чей это почерк? — спросил Аллейн.
