Эрл Гарднер - Дело подстерегающего волка
– Есть ли какие-нибудь возражения, – спросил он, – или требование вычеркнуть ответ как основанный на умозаключениях свидетеля?
– Не столько возражения, – ответил Мейсон, – как я бы хотел задать свидетелю несколько вопросов по этому поводу.
– Но ведь нельзя же, ничего не предпринимая, давать возможность заносить в дело досужие измышления, надеясь только на перекрестный допрос, – сказал судья Бэйтон.
– Я не думаю, что это досужие вымыслы, – возразил Мейсон. – Если обвиняемая действительно подложила доказательство, это очень убедительный факт.
– Но ведь свидетель не знал, что она подложила его, – заметил судья Бэйтон. – Я думаю, ваш долг выдвинуть возражения и потребовать, чтобы ответ был вычеркнут.
– С разрешения суда, – сказал Карсон, – я считаю, что свидетель знает. Мы готовы к тому, что этот пункт доказательств будет раскритикован, и будем только приветствовать перекрестный допрос; оба, как свидетель, так и обвинение.
– Ну, в конце концов, суда не касается, как защита намерена вести дело, – сказал судья Бэйтон. – Однако свидетель дает показания на основе своих умозаключений.
– Умозаключение, к которому пришел свидетель, основано на его опыте как эксперта в подобных делах и на его удивительных способностях и достаточно компетентно, чтобы быть принятым во внимание. Возражений со стороны защиты нет, – любезно объявил Перри Мейсон.
Карсон снова вернулся к вопросам:
– Что же вы обнаружили?
– Во-первых, и это было утром седьмого до того, как мы начали допрашивать обвиняемую, мы обнаружили, что кто-то отрезал кусок от подола юбки обвиняемой. Кусок был отрезан ножом. Потом этот фрагмент или сегмент был помещен недалеко от места преступления таким образом, чтобы он сразу привлек внимание. Мы предполагаем, что какая-то женщина подтянулась на насыпь, а потом съехала оттуда вниз по влажной почве, оставляя за собой следы туфель на высоких каблуках, пытаясь создать впечатление, что она пролезла под нижним рядом проволоки изгороди.
– И вы готовы показать с уверенностью, лейтенант Трэгг, что эта женщина оставила следы, не пролезая под проволокой изгороди?
– Могу показать с уверенностью.
– Откуда вы это знаете?
– Потому что позади изгороди земля была достаточно мягкой, чтобы сохранить отпечатки каблуков. Однако по ту сторону изгороди, если считать от дороги, не было абсолютно никаких следов.
– Вы нашли ту юбку, из которой был вырезан кусок?
– Нашли.
– Где?
– Это юбка обвиняемой, и она лежала в квартире таким образом, что не заметить ее было просто невозможно.
– Эта юбка у вас с собой?
– Да.
– Не будете ли вы так любезны предъявить ее?
Трэгг открыл чемоданчик и предъявил юбку, которая была надета на Мадж Элвуд, когда она и Перри Мейсон посетили квартиру Арлины Феррис.
– У вас есть тот кусок, который был вырезан из юбки?
– Да.
– Предъявите его, пожалуйста.
Трэгг предъявил вырванный кусок.
– Этот треугольный кусок совпадает с разрезом на юбке?
– Совпадает.
– Не могли бы вы продемонстрировать это суду?
Трэгг растянул юбку на колене, взял треугольный кусок, вырезанный Мейсоном, и приложил к месту.
Судья Бэйтон, нахмурившись, склонился через скамью, чтобы изучить кусок ткани и юбку с разрезанным подолом, затем с угрозой взглянул на Перри Мейсона.
– Пожалуйста, лейтенант, передайте это суду для изучения, – сказал он.
Трэгг разложил на скамье юбку и вырезанный кусок. Судья Бэйтон тщательно сложил их вместе.
– Мы просим, чтобы юбка и кусок ткани были включены в ряд вещественных доказательств соответственно под номерами «Б-8» для юбки и «Б-9» для фрагмента, – сказал Карсон.
– Защита, – сказал судья Бэйтон, – имеет право допросить свидетеля по ходу дела до того, как предметы будут включены в ряд вещественных доказательств. Адвокат хочет воспользоваться этим правом?
– Адвокат хочет, – отозвался Мейсон.
– Очень хорошо. Можете спрашивать свидетеля по ходу дела.
Мейсон улыбнулся лейтенанту Трэггу.
– Вы сказали, что доказательство было подложено с целью попытаться подтвердить историю обвиняемой?
– Здесь нет никакого другого возможного объяснения, – уверенно произнес лейтенант Трэгг.
– Тогда эта попытка была уж очень неловкой, лейтенант, – улыбнулся Мейсон. – Если кто-то хотел подтвердить версию обвиняемой, то должен был хотя бы побеспокоиться о том, чтобы на той стороне изгороди оставались следы ног женщины, бежавшей вдоль проволоки.
– У них могло не хватить времени.
– И еще, – холодно продолжал Мейсон, – вы показали, что юбка, из которой вырезан этот фрагмент, принадлежит обвиняемой?
– Юбка ее размера и найдена в ее квартире. Я полагаю, что это с достаточной уверенностью указывает на ее владельца.
– Вы пытались узнать, где обвиняемая покупала эту юбку, лейтенант?
– Нет.
– Почему?
– Потому что не видел в этом необходимости.
– Вы не пытались найти метку на юбке? Я имею в виду метку, которую пришивают в чистке?
– Да, мы обнаружили нашивку с номером на юбке.
– Вы пытались проследить эту нашивку из чистки?
– Еще нет.
– А вам известно, что каждая чистка использует свою, отличную от других кодовую марку, что эти марки иногда ставятся несмываемыми чернилами, иногда невидимыми, которые читаются только под ультрафиолетовым светом, и почти всегда по марке возможно определить владельца одежды?
– Эта техника используется в полиции много раз в месяц.
– Но вы пользовались ею в этом случае?
– Еще нет.
– И все же вы утверждаете, что эта юбка – собственность обвиняемой?
– По всем другим доказательствам – я все еще утверждаю, что юбка ее. Это ее размер, и она найдена в ее квартире.
– И теперь об этом маленьком куске, висевшем на колючей проволоке. Он привлек ваше внимание, не так ли?
– Да.
– И заставил вас тщательно изучать следы?
– Правильно.
– А после тщательного изучения вы пришли к выводу, что сделана попытка создать то, что мы могли бы назвать искусственным подтверждением истории обвиняемой?
– Вопрос наталкивает на умозаключение. Я уже сказал свое мнение. Я верю, что обвиняемая убила Лоринга Ламонта. Вероятно, существовали смягчающие вину обстоятельства, но вместо того, чтобы рассказать правду, обвиняемая придумала историю о том, как она пролезла через колючую проволоку, а в поддержку этой истории попыталась подсунуть нам доказательства.
– Это умозаключение свидетеля, – сказал судья Бэйтон.
– Это его мнение как специалиста, – настаивал Карсон. – Сам ход вопросов привел его к такому ответу, и данный ответ очень важен.
