Приходи на Паддингтонскую ярмарку (ЛП) - Смит Дерек
– Сегодня вечером у него будет компаньон. Я оставлю кого-нибудь, чтобы присмотреть за делами. Вимисс! Вы выделили человека для охраны?
– Да, сэр. Остается Бейли.
– А вы уже закончили работу?– поинтересовался Фрайерн.
– На сегодня всё. Все могут уходить.
Вимисс и Фрайерн вышли.
Касл встал и хлопнул кулаком по пачке заявлений:
– Черт те что! Какое дело!
Лоуренс усмехнулся. Касл с подозрением взглянул на молодого человека. Олджи подошел к книжным полкам. Стив следил за белокурым затылком друга:
– Отойдите от этих чертовых книг! Напрасно тратите время.
– Отнюдь,– возразил Лоуренс. – Никакое дело не полно без хотя бы одного отвлекающего маневра. – Он повернулся, держа в руках тяжелый том. – И он здесь!
Он раскрыл книгу на закладке и положил на стол перед старшим инспектором. Касл устало посмотрел на страницы:
– Что это?
– Подшивка «Журнала джентльмена».
– Та чертова книга, о которой вы долдонили несколько часов назад?
– Прочтите это, Стив,– спокойно попросил Лоуренс.
Поворчав, Касл подчинился. Его взгляд упал наугад на старый шрифт.
...От Ньюгейта до Тайберна он держался с большим самообладанием. Когда надевали петлю, все его тело, казалось, содрогнулось. Когда священник отошел, он обратился к народу:,Добрые люди, я прошу вас помолиться о спасении моей отлетающей души; пусть мой пример научит вас избегать плохих действий, которые я совершал; держитесь хороших людей и живите по слову Божию".
Касл выглядел озадаченным:
– И что здесь такого интересного?
– Посмотрите на дату: 7 ноября 1783 года.
– И что?
– Это дата и описание последней казни в Тайберне.
Касл прищурился:
– Да, полагаю, вы правы.
– Ага. Я уже проверил. Позвонил знакомому библиотекарю.
– Это уже интересно. Но мы не хотим, чтобы эта Паддингтонская ярмарка проела наши мозги.
Глаза Лоуренса вспыхнули:
– Вы обратили внимание на имя человека, которого повесили?
– А? Что там за имя...
Касл нашел его.
– Но это... – потрясенно произнес он.
– Да,– кивнул Олджи Лоуренс.
Глава 16
Был час ночи. Снаружи на улице моросил мелкий дождь. Он создавал вокруг каждого фонарного столба световой нимб и превращал тротуары в черные блестящие зеркала.
Колеблющийся лунный свет играл на лицах двуликого Януса, духа-хранителя, царящего над дверным проемом. Ниже этого языческого символа виднелись сейчас не горящие неоновые трубки рекламы «Последнего трофея», пьесы Герберта Виндзора. Еще ниже появилась более темная тень, движущаяся вдоль стены театра, затем она исчезла.
***
– ...И в результате получаем тридцать одно.
Бейли мрачно посмотрел на своего компаньона – сторожа, который склонился над картами, пересчитал их и записал результат на доске, и недовольно сказал:
– Надоело. Вы не против, если мы закончим игру?
Том Перретт сдвинул трубку в угол рта:
– Нет, не против. Так или иначе,– он поглядел на часы,– время обхода.
Двое мужчин сидели в комнатке ночного сторожа в задней части театра. На конфорке в углу чайник испускал клубы пара.
Перретт поглядел на него и спросил:
– Хотите чашку чая?
– Предпочел бы чего-нибудь покрепче,– ответил Бейли, правда без особой надежды.
Перретт чуть подмигнул:
– Может, я смогу помочь!
Он встал, почесал бедро и направился через комнату. Открыв шкафчик под раковиной, он нащупал и извлек пивную бутылку. Она оказалась пустой. Перретт с сожалением осмотрел ее, пробормотал: «Должно быть, прикончил ее вчера вечером»,– и вернул в шкаф.
Затем выпрямился и расправил плечи:
– Может, оно и к лучшему. Пиво вгоняет в сон... а на моей работе предполагается, что надо бодрствовать. – Он поглядел на своего компаньона. – Но не вижу никаких причин, почему мы должны оба не спать. Почему бы вам не покемарить, пока я делаю обход?
– У меня приказ бодрствовать,– с сожалением ответил Бейли.
Том Перретт фыркнул:
– Как хотите. – Он зажал в кулаке тяжелый ручной фонарь и вышел из комнаты.
Бейли вздохнул. Он собрал засаленные карты и, чертыхнувшись, бросил колоду на стол.
Ему было скучно и тоскливо. Рутинная работа, подобная этой, никогда не даст ему возможность перейти в C.I.D. Если бы только существовал способ продемонстрировать свою ценность...
Он задумался. Где-нибудь в театре может находиться ценная улика, которая только и ждет, чтобы ее нашли...
Его одолели сомнения. Возможно, такие его действия начальство не одобрит. Его работа – следить, чтобы ничего не трогали, пока старший инспектор и его команда не вернется, чтобы закончить расследование. Но...
Искушение оказалось слишком велико. Не имея в голове никакого плана, но мечтая значительно продвинуть расследование, что приведет к его мгновенному продвижению, Бейли выбрался из комнаты и пошел вдоль темных коридоров в направлении артистических уборных.
От луча его фонаря по бокам возникали тени. При входе в коридор Бейли остановился и прислушался. Где-то сзади и выше него что-то перемещалось и поскрипывало. Возможно, старая ткань, потревоженная залетевшим порывом ветра, который проник откуда-то из под крыши театра.
Совершенно невинный звук. Он ничего не означал, разве что театр живет и... ждет.
В коридоре что-то двигалось.
Сердце у Бейли тревожно забилось. Он дико замахал фонарем. Луч метался по черному коридору, как лезвие ножа. Коридор был пуст. Но одна из дверей оказалась чуть приоткрыта: дверь с золотой звездой.
– Кто здесь?
Голос Бейли сорвался. Он откашлялся и снова спросил:
– Кто здесь?
Тишина. Бейли обрадовался, что на нем форма. Он сжал полицейскую дубинку и осторожно двинулся вперед. Не было никаких звуков, кроме его собственных мягких шагов.
Бейли начал успокаиваться. Возможно, это ложная тревога.
Он поравнялся с уборной номер один. Прислонившись к стене, он протянул руку и дубинкой толкнул дверь со звездой. Она полностью распахнулась.
Ничего не произошло.
Бейли направил луч фонаря во внутреннюю черноту. Комната была пуста.
Бейли рассмеялся. Он начал поворачиваться...
И тогда жестокий удар в затылок швырнул его в туннель боли и беспамятства.
***
Том Перретт вернулся в свою комнатку. Он нахмурился, увидев, что она пуста.
Чайник все еще пыхтел на конфорке. Сторож рассеянно посмотрел на него. Затем подошел и повернул вентиль, перекрывая газ.
Некоторое время он стоял в нерешительности. Затем, казалось, решил действовать.
Он вновь взял тяжелый фонарь и тяжело зашагал из комнаты, захлопнув за собой дверь. Монотонным голосом он принялся звать: «Мистер Бейли! Мистер Бейли!»
Его голос устрашающим эхом отзывался вдоль темных коридоров. Призраки отвечали, словно передразнивая.
Перретт остановился на темной сцене. Беспокойно повертел фонарь. Ему не очень-то хотелось идти дальше.
– Мистер Бейли! Где вы?
Кто-то застонал.
Сторож сделал глубокий вдох и издал что-то вроде протяжного «А-а-а». Он бросился к коридору с уборными.
Луч фонаря лихорадочно заметался и остановился. Он сосредоточился на человеческом теле на полу.
– Черт!
Бейли лежал лицом вниз, а голова и плечи – на пороге уборной номер один. Перретт прошаркал к нему и практически упал на колени около распростертой фигуры.
Старый Том осторожно протянул руку. Задняя часть головы полицейского была мягкой, теплой и липкой. Перретт уставился на собственные пальцы в свете фонаря. Они были покрыты кровью.
Бейли снова застонал. Перретт осторожно поставил фонарь рядом. Он подсунул руки под плечи полицейского и перевернул его.
Веки Бейли дрогнули. Рот беспомощно задрожал: «А-а-а...»
– Как вы?– спросил Перретт прерывающимся голосом.
Глаза Бейли открылись, но смотрели, не понимая. Затем он вновь застонал, и голова мягко скатилась набок.
