Эллери Куин - Последний удар
И немедленно в гостиную через раскачивающуюся дверь столовой устремилась вся публика. Расти, казалось, вот-вот расплачется. Крейг поглаживал ее с беспомощным видом.
— Ничего не понимаю, — повторял он. — Сэм, лучше я к нему один поднимусь…
— Чепуха, Артур, — сказал доктор Дарк. — Я его вдоль и поперек изучил, когда он еще шкетом был в коротких штанишках. Мы пойдем вместе.
— Не думаю, — негромко произнес Эллери, — что в этом есть необходимость.
И верно — Джон сбегал по лестнице вниз. Озабоченные и брюзгливые складки на лице его разгладились. Он улыбался, быстрыми шагами входя в гостиную.
— Я, наверное, всех вас перепугал, — сказал он. — Расти, детка, прости меня. Конечно, я все вспомнил. Моментально. Я выглядел полным кретином? А тебе, Мариус, не в чем извиняться. Любить Расти — что же тут постыдного? Я и сам ее люблю. Давайте забудем обо всем.
На сей раз Мариус растерялся, не зная, что сказать.
— Джон Себастиан, — решительно заявила Расти. — Ты мне скажи только одно: когда сержант Девоу вошел в домик, чтобы разнять вас с Мариусом, что именно он сделал? Конкретно, как он поступил с тобой?
Джон ухмыльнулся.
— Он ухватил нас своими лапищами за загривки и выволок нас на снег, как парочку сцепившихся котят. — Он сокрушенно потер шею. — Все еще болит.
— Значит, помнишь? — Расти бросилась ему на шею. — Ой, милый, ты меня так напугал!
Все заговорили одновременно.
Эллери незаметно вышел из комнаты. Он плотно прикрыл за собой двери библиотеки, уселся возле отводного телефона и позвонил в Нью-Йорк лично инспектору Ричарду Куину из нью-йоркского полицейского управления.
— Папа, это Эллери. Слушай, сделай мне одолжение.
— Погоди-ка, — сказал инспектор. — Что там у вас происходит?
Эллери, несколько торопливо, рассказал ему.
— Бред какой-то, — сказал его отец. — Я рад, что никакого отношения к этому не имею. Или имею?
— Мне нужно только, чтобы ты для меня добыл кой-какие сведения. Расти Браун, невеста Джона Себастиана, сделала эскизы для рождественских подарков всем гостям, а Джон раздал их в рождественское утро. Каждый подарок был в форме определенного знака зодиака.
— Знака чего?
— Зодиака.
— Ой, — сказал инспектор.
— …и их всех изготовили по особому заказу у Мойлана — это ювелирная мастерская на Пятой авеню. Восемь подарков — зажимчики для денег, а четыре — брошки. Не расспросишь ли о них у Мойлана?
— Лично, я полагаю?
— Необязательно. Пошли Вели, или Гессе, или Пиггота, или еще кого-нибудь.
— Известно ли тебе, сынок, что у тебя пет чувства юмора?
— Что?
— Ну, неважно. Какие вопросы надо задавать? Или придумывать их по ходу беседы?
— Я даже не знаю. Я, папочка, действую по наитию, а оно говорит мне что-то дикое, ни с чем не сообразное. Просто пусть у Мойлана тебе все расскажут об этом заказе. Особенно, если в нем было что-то необычное. Ясно?
— Нет, — ответил отец, — но кто я такой, чтобы понять причуды гения? Полагаю, что расспросы должны быть конфиденциальными. Без утечек?
— Вот именно.
Инспектор вздохнул и повесил трубку.
После полудня заскочил лейтенант Луриа.
— Нет, — ответил он на их вопросы. — Пока что с опознанием мертвеца дело не сдвинулось. Мы начинаем рассылать его фото за предел штата. Как вы все поживаете? Слыхал я, мистер Себастиан, что вы все еще получаете подарки каждый вечер.
— Вы сильны в древнегреческом, лейтенант? — спросил Джон.
— То есть что-то вроде «Timeo Danaos et dona ferentis» [ «Боюсь данайцев, даже приносящих дары» (лат.).]? — Луриа ухмыльнулся.
— Это по-латыни, но суть вы, по-моему, уловили.
— Я вас понимаю. В общем, так, господа, — лейтенант повысил голос. — Ужасно любезно, что вы согласились не разбегаться. Денек славный — не хотелось бы вам сходить покататься на коньках пару часиков? Я ведь и представить себе не могу, чтобы кто-то из вас пожелал от меня улизнуть. — Он рассмеялся. — По дороге сюда я видел, как люди катались на элдервудском пруду, и они мне сказали, что кататься сегодня — одно удовольствие.
Девушки пришли в восторг. Даже доктор Дарк позволил уговорить себя, правда, только при условии, что его доставят обратно к началу игры армейцев со Стэнфордом. У молодежи были с собой коньки, а Артур Крейг решил, что, имея в наличии старую кладовку Джона с заброшенным спортивным снаряжением, а также и соседа с большой семьей, он сумеет экипировать тех, кто прибыл без коньков. Все устремились наверх переодеться в теплое.
— А вы не идете, Куин? — спросил лейтенант Лурпа.
— Я досыта накатался еще тогда, когда прочел «Ганса Бринкера», — Эллери раскурил трубку и уселся. — Из лаборатории ничего, лейтенант?
— Ничегошеньки. — Луриа пристально посмотрел на него. Эллери ответил тем же. — Ладно, не силком же вас тащить. Только от советов воздержитесь, ладно?
— Вы видите перед собой образец того, что великий Бард называл «голубиным яичком рассудительности». Что отпечатки?
— Никаких посторонних отпечатков в библиотеке, кроме убитого.
— Кинжал?
— Отпечатки мистера Крейга, но старые и смазанные. Убийца был в перчатках.
— Как всегда, nicht wahr [Ничего (нем.). // Эллери обнаружил Расти во дворе. Джон наблюдал,]?
Перед уходом Эллен сказала Эллери:
— Я могла бы догадаться, что вы поступите не как все. Остаетесь дома, чтобы следить, не украла бы чего полиция?
— Вроде того. — Эллери улыбнулся. — Ну, пока! И будем надеяться, что никого на тонкий лед не потянет.
Эллен фыркнула.
— Ей-богу, мистер Куин, вы и вполовину не так умны, как воображаете… — И она удалилась, взяв под руки Мариуса Карло и доктора Сэма Дарка, словно это были два самых желанных мужчины во вселенной.
Как только вся компания уехала в автомобилях Крейга и Фримена, лейтенант Луриа зашел на кухню.
— Ну-ка, дамы, одевайтесь потеплее. Кататься поедете.
— Мы, что ли? — просияв, сказала Мейбл.
— Вы. Вы тоже имеете право на свежий воздух. Это касается и вас, Фелтон. Сержант Девоу всех вас покатает.
— Это очень мило с вашей и сержантской стороны, — улыбнулась миссис Янссен. — Но как же мне быть с ужином?
— У вас уйма времени. Футбольная трансляция начнется около пяти часов.
Луриа подождал, пока полицейская машина не выехала из владений Крейга. Затем он вошел в гостиную.
Эллери вынул трубку изо рта и спросил:
— Санта?
— К черту Санту, — сказал Луриа. — Теперь заткнитесь и не мешайте отрабатывать мне жалованье.
