Найо Марш - Смерть в белом галстуке
Аллейн поднял взгляд.
— А где в это время был Димитрий? — спросил он. — Он словно растворился.
— Я спрашивал его, — ответил Фокс. — Он сказал, что направился в буфетную примерно тогда же, когда уходил сэр Дэниел, и провел там некоторое время. Буфетная расположена внизу, возле лестницы.
— Кто-нибудь это подтверждает?
— Один из его персонала помнит его в буфетной, но не может сказать точно, когда именно он там появился и сколько времени находился. Он разговаривал с сэром Гербертом Каррадосом.
— С Каррадосом? Понимаю. Как выглядел Димитрий, когда вы его видели?
— Н-ну, — помедлил Фокс, — он ведь довольно-таки хладнокровный тип, не так ли? Иностранец — наполовину итальянец, наполовину грек, но на его речи это практически не сказывается. На вопросы он отвечал очень спокойно и постоянно повторял, что все происшедшее достойно всяческого сожаления.
— Даже больше, чем сожаления. Думаю, он в этом еще убедится, — заметил Аллейн и возвратил Фоксу блокнот.
— Остальные, — сказал Фокс, — ушли после лорда Роберта и, насколько мы смогли выяснить, гораздо позже. Остаются три фамилии, и хотя мне трудно представить себе, как эти люди могут нам помочь, я думаю, нам лучше опросить и их.
— Когда ушли Каррадосы? Полагаю, самыми последними?
— Да. Сэр Герберт и леди Каррадос большую часть времени стояли наверху, у входа в бальную залу, прощаясь с гостями, но сэр Герберт должен был спускаться в буфетную, если верить тому, что с ним там разговаривал Димитрий. Сэра Герберта я оставил на вас, мистер Аллейн. Судя по тому, что я слышал о нем, с ним надобно особое обхождение.
— Чрезвычайно мило с вашей стороны, — сурово сказал Аллейн. — А что, из буфетной нет другого выхода кроме того, что ведет в холл?
— Есть. Там дверь открывается на черную лестницу, ведущую в подвал.
— Значит, можно предположить, что Димитрий был в состоянии выйти этим путем прямо на улицу?
— Да, — согласился Фокс, — это вполне возможно. И возвратиться.
— Он мог отсутствовать по крайней мере сорок минут, — сказал Аллейн, — если он и есть тот, кого мы ищем. Если, если, если! Способен ли он приобрести цилиндр? Убийца носил его. Что он должен был сказать Банчи, дабы убедить подбросить его на такси? «Я хочу поговорить с вами о шантаже»? А что? Это могло сработать.
— Судя по тому, что нам известно, — возразил Фокс, — это не могут быть ни гости, ни Димитрий.
— Вот именно. Судя по тому, что нам известно. Тем не менее, Фокс, выглядит это именно так. Очень нелегко вписать какого-нибудь постороннего в те факты, которыми мы располагаем. Попытайтесь-ка! Целый вечер некто, одетый в пальто и в цилиндр, дожидается, пока лорд Роберт выйдет из здания, и имеет минимальные шансы на то, что он возьмет его в свое такси. Когда выйдет лорд Роберт, он не знает и потому вынужден болтаться там чуть ли не три часа. Он не знает, появится ли у него возможность хотя бы заговорить с лордом Робертом, выйдет ли лорд Роберт из здания с группой или один, поедет ли в частном автомобиле или в такси. Не знает он и того, что к часу ночи весь Лондон окутается невероятно густым туманом.
— Он мог бы воспользоваться любой возможностью, — заметил Фокс и тут же добавил: — Нет-нет, сэр, все правильно. Я не настаиваю на этом. У нас достаточно фактов, чтобы искать внутри, а мысль о постороннем, готов признать, довольно искусственна.
— По моему мнению, вообще все, что произошло, также чертовски искусственно, — сказал Аллейн. — Мы имеем дело с убийством, которое, по всей вероятности, было непредумышленным.
— Как вы это докажете?
— А как же иначе, Фокс? Что нас сейчас раздражает? То, что действия лорда Роберта было невозможно предугадать. До меня только сейчас дошло, что он собирался уехать гораздо раньше, вместе со своей сестрой, леди Милдред Поттер, и мисс Трои.
— Мисс Агатой Трой?
— Да, Фокс, — Атлейн отвернулся и посмотрел в окно. — Она друг этой семьи. Я разговаривал с ней. Она здесь.
— Подумать только! — сказал Фокс с довольным видом.
— Мне кажется, — продолжал Аллейн после паузы, — Что когда убийца вышел из ярко освещенного дома в этот жуткий ночной туман, он, по-видимому, знал, что Банчи — лорд Роберт — возвращается один. Возможно, он видел его одного в холле. Вот почему ваш краткий список так важен. Если этим человеком был Димитрий, он вышел с обдуманным намерением совершить свое преступление. Если это был один из гостей, ему это могло прийти в голову, только когда он вдруг заметил, что Банчи в одиночестве стоит посреди тумана и поджидает такси. Возможно, он намеревался угрожать, уговаривать или умолять. По-видимому, столкнувшись с упрямством Банчи, он поддался импульсу и убил его.
— Как же тогда, на ваш взгляд, ему удалось это сделать? Чем?
— Вспомним юридические максимы, — слегка улыбнувшись, сказал Аллейн. — Quis, quid, ubi, quibus auxiliis, cur, quomodo, quando?[13]
— He зная латыни, — ответил Фокс, — я никогда не мог этого запомнить. Но двустишие старого Гросса полностью доносит смысл: «Что за преступление? Кто? Где? Когда свершил? Как? По какой причине? Вину кто разделил?»
— Правильно, — сказал Аллейн. — У нас есть quid, quomodo и ubi, но мы не столь уж уверены в quibus auxiliis. Доктор Кертис утверждает, что ссадина на виске длиной в два с половиной дюйма и шириной в одну двенадцатую дюйма. Он полагает, что удар был необязательно очень тяжелым, но резким и предельно аккуратным. Какой инструмент, Фокс, вам приходит на ум?
— Я бы предположил, что это….
В этот момент зазвонил телефон. Аллейн снял трубку.
— Алло?
— Мистер Аллейн? Скотленд-Ярд. Позвонил сэр Дэниел Дэйвидсон, он говорит, что мог бы кое-что вам рассказать. Он будет весь день.
— Где?
— В своей квартире. Харли-стрит, Сент-Люси-Чамберс, пятьдесят.
— Скажите ему, что в два часа я позвоню. Поблагодарите. — Атейн положил трубку и сообщил Фоксу: — Дэйвидсон полагает, что у него есть что рассказать. Держу пари, он немало колебался, прежде чем решился позвонить.
— Почему? — спросил Фокс. — Вы полагаете, он чувствует что-то за собой?
— Я полагаю, что он — модный врач, а они не любят такую рекламу, какая неизбежно создается в связи с уголовным расследованием. Если он парень умный и полагает, что должен сделать все, чтобы остаться там, где он есть, он не может не понимать, что он был одним из тех, кто последним видел лорда Роберта. И он решил прийти к нам прежде, чем мы придем к нему. Согласно вашим записям, Фокс, сэр Дэниел был одним из тех троих, что ушли перед лордом Робертом. Двое других — это поддатый юный джентльмен и секретарша. Сэр Дэниел видел лорда Роберта стоявшим в одиночестве и собиравшимся уходить. Как и любой другой, он мог подождать на улице, в тумане и попросить подвезти его на такси. Интересно, понимает ли он это?
