Агата Кристи - Загадка Ситтафорда
— Пожалуйста, помогите мне, — просто сказала она. — Я так подавлена, так несчастна.
— Верю, дорогая моя, верю. Итак, насколько я понимаю ситуацию, старший племянник Тревильяна арестован и содержится под стражей, улики против него довольно просты и очевидны по сути. Я, разумеется, с вами откровенен. Вы должны мне позволить это.
— Конечно, — сказала Эмили, — И отчего бы вам верить в его невиновность, когда вы о нем ничего не знаете.
— Совершенно справедливо, — сказал мистер Рикрофт. — А вы, мисс Трефусис, вы сами — наинтереснейший предмет для изучения. Между прочим, у вас ведь корнуэльское имя, как у нашего бедного друга Тревильяна?
— Да, — сказала Эмили. — Отец у меня был корнуэлец, мать — шотландка.
— Ах вот как! — сказал мистер Рикрофт. — Очень интересно. Обратимся, однако, к нашей небольшой проблеме. Итак, для начала мы допустим, что молодой человек по имени Джим — его ведь зовут Джим, не так ли? — мы допустим, что этот Джим остро нуждался в деньгах, он приехал навестить дядю, он попросил у него денег, а дядя отказал. И тут Джим, вне себя от гнева, хватает это самое орудие убийства, что было у двери, и ударяет дядю по голове. Преступление было непредумышленное — глупая, безрассудная штука, к великому сожалению осуществленная. Значит, все это могло быть так. Но, с другой стороны, он, может быть, и рассердился на дядю, однако ушел. А какой-то человек зашел вскоре после него и совершил преступление. Это то, что предполагаете вы или, несколько иначе говоря, на что надеюсь я. Меня не устраивает, чтобы преступление было совершено вашим женихом, это было бы слишком неинтересно. Поэтому я выбираю второе: преступление совершено кем-то другим. Знал ли этот другой о ссоре, которая только что произошла? Может быть, ссора и на самом деле ускорила убийство? Вы меня понимаете? Кто-то задумал избавиться от капитана Тревильяна и хватается за эту возможность, рассчитывая, что подозрение обязательно падет на молодого человека.
Эмили посмотрела на события под этим углом зрения.
— В таком случае… — медленно начала она. Мистер Рикрофт закончил за нее фразу.
— В таком случае, — живо сказал он, — убийца должен быть обязательно тесно связан с капитаном Тревильяном. Он должен проживать в Экземптоне. По всей вероятности, он должен был быть в доме либо во время ссоры, либо сразу после нее. И так как мы не в зале суда и можем свободно называть имена, имя слуги Эванса возникает перед нами как имя человека, отвечающего нашим условиям. Человека, который, вероятно, мог быть в доме, слышать ссору и ухватиться за представившуюся возможность. Наша следующая задача — узнать, выигрывает ли что-либо Эванс от смерти своего хозяина.
— По-моему, он получает кое-что по завещанию, — сказала Эмили.
— Это и может и не может быть достаточным мотивом. Нам придется выяснить, была ли у Эванса острая необходимость в деньгах. Нам следует также учесть и миссис Эванс. Я слышал, что недавно появилась миссис Эванс. Если бы вы, мисс Трефусис, изучали криминологию, вам был бы известен странный эффект браков между кровными родственниками, особенно в сельской местности. В Бродмуре[19] есть, по меньшей мере, четыре молодые женщины, с приятными манерами, но обладающие одной странностью характера — жизнь человека для них почти ничего не значит. Нет, нам нельзя не учитывать миссис Эванс.
— А что вы думаете, мистер Рикрофт, по поводу этой истории со столоверчением?
— Да-а, удивительная история. Чрезвычайно удивительная. Признаюсь, мисс Трефусис, я просто потрясен ею. А ведь я — возможно, вы уже слышали об этом, — я допускаю существование таинственных проявлений психики. До некоторой степени я верю и в спиритизм. Я уже написал подробный отчет и послал его в Общество психических исследований. Вполне достоверный и поразительнейший случай. Присутствует пять человек, и никому из них и в голову не могло прийти, что капитан Тревильян убит.
— А вы не думаете, что?.. — И Эмили запнулась. Не так-то легко было сказать ему, что, возможно, кто-то из этих пятерых причастен к преступлению, заранее знал о нем: ведь мистер Рикрофт сам был в числе их. И не то чтобы она заподозрила, что мистер Рикрофт каким-либо образом связан с трагедией, нет, просто она почувствовала, что прямо сказать об этом было бы не совсем тактично. И она избрала окольный путь:
— Все это меня очень заинтересовало, мистер Рикрофт, это действительно, как вы сказали, поразительное явление. А вы не думаете, что кто-то из присутствовавших, исключая, конечно, вас, был своего рода медиумом?
— Моя милая юная леди, я-то уж не медиум[20]. Я не обладаю для этого необходимой силой. Я всего лишь заинтересованный наблюдатель.
— А как насчет этого мистера Гарфилда?
— Неплохой малый, — сказал мистер Рикрофт. — Но не представляет собой ничего особенного.
— Хорошо обеспечен, наверное? — осведомилась Эмили.
— Мне кажется, полностью разорен, — сказал мистер Рикрофт. — Надеюсь, я правильно применяю это выражение. Приезжает сюда вытанцовывать перед своей тетей, на которую, как я выражаюсь, возлагает большие надежды. Мисс Персехаус — весьма проницательная леди и, видимо, понимает, чему обязана таким вниманием. А поскольку ей присущ особый сардонический юмор, она и заставляет его плясать под свою дудку.
— Мне бы хотелось познакомиться с ней.
— Да, вам придется познакомиться с ней. Она, несомненно, пожелает встретиться с вами. Увы, любопытство, дорогая мисс Трефусис, любопытство!
— Расскажите мне об этих дамах Уиллет, — попросила Эмили.
— Очарование, — сказал мистер Рикрофт. — Совершенное очарование. Разумеется, колониальное. Нет должной уравновешенности, надеюсь, вы меня понимаете. Несколько чрезмерно и их гостеприимство, всякие потуги на роскошество. Ну а мисс Виолетта — очаровательная девушка.
— Странно. Поселиться в таком месте на зиму… — сказала Эмили.
— Да, есть в этом что-то необычное. Но, с другой стороны, это даже логично. Мы, живущие здесь, часто тоскуем по солнцу, жаркому климату, нас манят качающиеся ветви пальм. Так и живущих в Австралии или в Южной Африке влечет наше старомодное Рождество со снегом и морозами.
«Интересно, — подумала про себя Эмили, — которая же из них сказала ему это?» Она-то считала, что нет никакой необходимости хоронить себя в деревне среди болот, для того чтобы встретить старомодное Рождество со снегом и морозами. Несомненно, мистер Рикрофт не видит ничего подозрительного в выборе дамами такого зимнего курорта. «Однако, — продолжала размышлять она, — это вполне естественно для орнитолога, занимающегося еще к тому же криминологией. По-видимому, Ситтафорд — идеальное место для мистера Рикрофта, и он не может и допустить, что оно для кого-нибудь может быть неподходящим».
