Эрл Гарднер - Ледяные руки
— Они неправдоподобны до дикости, — ответил Мейсон. — Концы с концами не сходятся. У меня в ушах буквально звенит полный откровенного сарказма голос окружного прокурора: «Не затруднит мисс Бэнкс еще раз повторить этот эпизод — как представители власти застали ее у мусорного бака, откуда она извлекала коробки с оставшимися на них отпечатками своих пальцев. Если вы дадите вразумительное объяснение этой фазе событий, я закончу перекрестный допрос».
— Настолько плохо? — посочувствовала Делла.
— Хуже не бывает, — согласился Мейсон.
Послышался условный стук Дрейка. Делла Стрит распахнула перед ним дверь.
Дрейк начал прямо с порога:
— Плохие новости, Перри.
— Ничего не получается с инспекцией?
— Не получается. Они не могут пойти нам навстречу, даже если бы очень захотели, а они совершенно не хотят, раз к делу причастна прокуратура.
Мейсон нахмурился:
— Сегодня утром они будут вскрывать потайное хранилище. Им надо установить, сколько там денег.
— В котором часу?
— Как только прибудет представитель инспекции.
— Вот все, чего удалось добиться, — сообщил Дрейк. — Они обещали тянуть канитель сколько можно, а потом позвонить нам и сообщить время инвентаризации. Полиция, разумеется, вправе заявиться туда в любой момент — не ради имущества, так ради улик.
— Ясное дело, — откликнулся Мейсон. — Но, учитывая, что в деле фигурируют крупные суммы, полиция будет ходить на мягких лапах, осторожничать… Улики подождут… Что удалось разузнать о Фремонте?
— Практически ничего. Голая статистика. Сорок один год. Женат. С женой не живет. Развод не оформлен. Детей нет. Он…
— Не разведен? — переспросил Мейсон.
— Не разведен.
Мейсон прищелкнул пальцами.
— А вдова? Что мы знаем о вдове?
— Инес Фремонт, — начал декларировать Дрейк, поглядывая в свой блокнот, — работает кассиром в кафетерии Грилла и Голда. Время работы — с восьми утра до четырех пополудни… На десять или одиннадцать лет моложе мужа. Поженились они три года назад. Расстались год назад. Но не развелись.
Мейсон резким движением отодвинул кресло.
— Поехали, Пол, — и повернулся к Делле: — Пожалуй, тебе пора присоединиться к нам. Прихвати блокнот, Делла. Когда будешь стенографировать мое выступление, постарайся точно зафиксировать акценты — я не набиваюсь со своими услугами, а выступаю как защитник обвиняемой в убийстве ее мужа. Поехали.
— В твоей машине или в моей? — уточнил Дрейк.
— В моей, — сказал Перри. — Машину поведу я. Ты знаешь, где расположен кафетерий?
— У меня записано, — ответил Дрейк. — Может, сперва позвонить?
Поколебавшись, Мейсон возразил:
— Лучше свалиться как снег на голову. Она ведь может оповестить полицию, что я еду к ней, а у полиции того и гляди возникнут идеи, крайне для меня нежелательные.
Они быстро спустились вниз и сели в машину Мейсона. Адвокат искусно преодолел заторы уличного движения, и вот уже добрались до места. Благо, час выдался ненапряженный для кафетерия.
Они прошли к кассе. Блондинка с недоверчивым взглядом больших серых глаз отложила журнал, который только что читала.
— Чем могу быть полезна?
— Вы Инес Фремонт? — спросил Мейсон.
Довольно долго она молчала с каменным лицом. Потом ответила:
— Да. В чем дело?
— Меня зовут Перри Мейсон, — представился адвокат. — Это мой секретарь Делла Стрит. Пол Дрейк, частный сыщик… Я хочу говорить прямо и откровенно. Во-первых, должен сообщить о смерти вашего мужа и…
— Об этом мне известно, — перебила Мейсона женщина. — Полиция успела побывать здесь. Их интересовала хоть сколько-нибудь значительная информация.
— Есть у вас таковая?
— Нет.
— Вам известны обстоятельства его смерти?
— Да.
— Вопрос сугубо личный. Вы жили врозь?
— Да.
— Вы не хотите затрагивать эту тему?
— Не хочу.
— Миссис Фремонт, — сказал Мейсон, — я склонен выложить карты на стол. Я представляю юную леди, мисс Нэнси Бэнкс, которую обвиняют в убийстве вашего мужа. Я не считаю ее виновной, но вещественные доказательства рисуют ее роль в весьма мрачных тонах. Я пытаюсь собрать недостающие факты. Не ставлю перед собой задачу ввести вас в заблуждение или каким-то образом подвести или скомпрометировать. Мне хотелось бы получить у вас кое-какую информацию, если не возражаете.
— Если убила она, — Инес Фремонт оставалась все так же лаконична, — ей причитается медаль.
— Не думаю, что она его убила, миссис Фремонт, но, чтобы ее защитить, я должен получить максимум информации.
— Чего вы хотите от меня?
— Мистер Фремонт был ранее женат?
— Что вы!
— А вы были замужем?
— Да.
— И брак рухнул?
— Совершенно верно…
Мейсон выжидал. Но она передумала и замолчала. Пауза становилась тягостной.
— Вряд ли я смогу быть вам полезна, — произнесла наконец Инес Фремонт.
— У вас есть право собственности, — сказал Мейсон. — Вы советовались с юристом?
— Никакого права и никакой собственности. Я вынуждена была подписать один документ…
— В каком смысле были вынуждены?
— Он меня заставил.
— Не объясните ли подробнее?
— Послушайте-ка, мистер Мейсон, зачем сыпать соль на раны. Об этом хочется забыть как можно скорее.
— Вы поженились три года назад? — уточнил Мейсон.
— Приблизительно.
— И любили друг друга?
— Мистер Мейсон, мне сорок лет. И выгляжу на сорок. За свою жизнь я немало перенесла. Я старая кляча-трудяга. Мне нужен покой. Как и любой женщине. Выходя замуж в последний раз, я надеялась на тихую пристань. И мне казалось, что мой будущий муж меня любит.
— Он вас не любил? — спросил Мейсон.
— Для него это был брак по расчету.
Мейсон недоуменно поднял брови.
Опять возникла неловкая пауза, и все тянулась, тянулась… Наконец миссис Фремонт заговорила:
— В конце концов, почему и не сказать? Я была нужна ему ровно вот столечко, — она показала кончик ногтя.
— Зачем же он женился? — спросил Мейсон.
— Он женился на мне потому, что прекрасно усвоил истину — жена не может свидетельствовать против мужа. Он женился потому, что я располагала информацией, которая грозила ему тюремным заключением. Он женился потому, что боялся наказания за скупку краденого, а так он заткнул мне рот… Тогда я ни о чем не догадывалась. Правда открылась позднее.
— Отказ от права на собственность вы подписали до замужества?
— После разрыва наших отношений.
— Но почему? — удивился Мейсон. — При сложившихся обстоятельствах вы имели право…
