Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
– Очень даже получилось.
– В таком случае зачем вы написали те письма?
Рот Джейн невольно приоткрылся. Она показалась смехотворно жалкой, потеряв на мгновение всю свою привлекательность.
– Вы их видели? Вы их…
– Да.
Джейн как-то странно всхлипнула и потянулась руками к воротнику формы медсестры, словно он ее душил.
– Поймите, – продолжил Аллейн, – самое лучшее – рассказать мне правду.
Она горько расплакалась.
– Простите, ничего не могу поделать. Все так ужасно – не в состоянии совладать с собой.
Аллейн снова повернулся к свету.
– Все в порядке, – сказал он. – Не обращайте на меня внимания. Не забывайте: я всего лишь автомат.
Она быстро взяла себя в руки, еще пару раз всхлипнула, а затем послышался шелест материи, будто Джейн сделала порывистое движение.
– Мне уже лучше, – пробормотала она.
Когда старший инспектор обернулся, Джейн Харден сидела и смотрела на него, словно их разговор не прерывался.
– Осталось совсем немного, – учтиво и по-деловому произнес он. – Никто вас ни в чем не обвиняет. Меня интересует, как проходила операция. Итак, вы не видели сэра Дерека с июня до того момента, когда его привезли в операционную. Помимо двух писем, вы никак иначе с ним не общались. Хорошо. Следовательно, единственный эпизод – когда вы взяли шприц с сывороткой против гангрены. Замешкались. Вам стало дурно. Вы уверены, что взяли тот шприц, который требовался?
– Да. Он был больше других.
– Прекрасно. Теперь, если получится, попробую обобщить. Как я понимаю, на столе находились сосуд, бутылочка или колбочка, с сывороткой…
– Она была в ампуле! – перебила Джейн инспектора.
– Хорошо, в ампуле. Потом какая-то емкость, пробирка или что-то еще, с гиосцином. Не могли вы, чувствуя себя плохо, взять вместо сыворотки гиосцин?
– Как вы не понимаете? – Джейн стала терять терпение. – Инъекция была приготовлена заранее.
– Так меня и проинформировали, но я хотел получить подтверждение. Вот, например, вы убеждены, что не вылили содержимое шприца и не наполнили его другим составом?
– Абсолютно убеждена.
– Вы помните, как брали шприц? Не могло случиться так, что, совсем расклеившись, вы взяли его как бы на ощупь?
На сей раз Аллейн попал в цель, и на лице Джейн Харден опять появился испуг.
– Да, я плохо себя чувствовала, но знаю, точно знаю, что не совершала ошибки.
– Ладно. За вами кто-нибудь наблюдал? – В этот момент он сам за ней пристально наблюдал. На улице стемнело, но тусклый свет из окна все еще освещал ее лицо.
– Наверное. Должны были. Я не заметила.
– Мне говорили, что мистер Томс жаловался на задержку. Может, он обернулся и посмотрел, что вы делаете?
– Он всегда смотрит. Прошу прощения, это не имеет отношения к тому, что вы расследуете.
– Что вы хотите сказать?
– Только то, что у мистера Томса вообще неприятная привычка глазеть на других.
– Вы, случайно, не заметили, сколько раствора гиосцина было до операции в пузырьке?
Джейн немного подумала.
– Кажется, он был полный.
– С тех пор этим составом пользовались?
– Один раз.
Аллейн резко отвернулся от окна, нащупал выключатель и зажег свет. Джейн поднялась. Ее руки дрожали, на лице остались следы слез.
– На этом все. Взбодритесь, сестра Харден.
– Постараюсь.
Инспектор открыл перед ней дверь. Джейн задержалась на пороге и посмотрела на него, будто хотела что-то сказать, но затем, не произнеся ни слова, вышла из комнаты.
Проводив ее, Аллейн некоторое время, не двигаясь, смотрел на противоположную стену, а поймав взглядом свое отражение в богато украшенном зеркале, состроил себе кривую мину.
– Черт бы все побрал!
Томс в операционной
Вторник, шестнадцатое. День
В операционную Аллейна провел мистер Томс. Расставшись с Джейн, инспектор вышел в коридор и наткнулся на плотного, приземистого ассистента хирурга. Аллейн объяснил ему, кто он, и Томс немедленно принял выражение чрезвычайной серьезности, отчего стал похож на клоуна в пародийно-трагической маске.
– Вот как! А вы не по поводу смерти сэра Дерека О’Каллагана?
– Да. Его убили, – устало ответил Аллейн.
Томс возбужденно забормотал что-то, но инспектор поднял худощавую руку и объяснил:
– Гиосцин. Почти четверть грана. Преднамеренное убийство.
– Ого! – воскликнул хирург.
– То-то и оно, что «ого!». Я только что закончил надоедать медицинским сестрам и хотел бы осмотреть операционный зал. «Операционный зал» – кстати, подобное сочетание слов мне раньше не приходило в голову.
– Осмотреть зал? – повторил хирург. – Да, конечно. Прошу сюда. Операционная сейчас свободна. Сэр Джон ушел. Если хотите, я вас проведу.
– Будьте любезны, – кивнул Аллейн.
Томс показывал дорогу и непрерывно болтал.
– Ничего подобного не слыхивал. Черт возьми, грязное дело. Господи, надеюсь, вы не подозреваете, будто я впрыснул несчастному наркотик? Я так понимаю, раз полицейские проводили дознание, у них есть про запас какой-то козырь. Как же иначе? Теперь вот сюда. Это предоперационная, где мы моемся и одеваемся для работы. Там наркозная палата. А операционная тут.
Он толкнул створку двустворчатой двери.
– Секунду, – произнес Аллейн. – Расскажите, как все происходило. Здесь вы с коллегами собрались перед началом операции?
– Да. Мы с сэром Джоном пришли вместе. Затем на минуту заглянул доктор Робертс и удалился в наркозную палату, куда к нему привезли пациента.
– Кто еще был здесь в то время?
– Вы имеете в виду, с сэром Филиппсом и со мной? Сестра-хозяйка Мэриголд, вы ее знаете. Она одновременно является старшей хирургической сестрой. Клиника у нас маленькая, но наша старушенция Мэриголд воображает, будто на операциях она незаменима. Еще… дайте вспомнить… Еще болтались две другие сестры. Эта, как ее… ну, в общем, большевичка. И другая смазливая девчушка, которая грохнулась в обморок, – Харден.
– О чем вы говорили?
– О чем? У Томса была привычка принимать изумленный вид, когда ему задают простейшие вопросы, словно любой из них заставал его врасплох. Врач выпучил глаза, приоткрыл рот и, к досаде инспектора, грубовато хохотнув, еще раз переспросил: – О чем? Сейчас вспомню. Я спросил сэра Джона, не видел ли он спектакля, который дают на этой неделе в «Палладиуме», и… – Он запнулся и покосился на инспектора.
– И что?
– Он ответил, что не видел. – Хирург выглядел комически смущенным, словно чуть не сказал нечто неприличное.
– Я сам пропустил на этой неделе «Палладиум», – заметил инспектор. – Хотя мне говорили, что представление выдающееся.
– Ясно… – пробормотал Томс. – Недурное. А вообще-то мура.
