Агата Кристи - Разбилось зеркало, звеня...
— Прошу прощения, старший инспектор, за то, что заставил себя ждать. Меня задержали некоторые непредвиденные осложнения. Будете что-нибудь пить?
— Не сейчас, благодарю вас, мистер Радд.
Лицо клоуна внезапно искривила ироническая гримаса.
— Опасно пить в нашем доме, вы это имеете в виду?
— Нет, об этом я вовсе не думал.
— Нет, нет, конечно нет. Ну хорошо, старший инспектор, что же вы хотите знать? О чем я могу вам рассказать?
— Мистер Престон очень подробно ответил на все вопросы, которые я задал ему.
— И это вам помогло?
— Не так помогло, как мне того хотелось бы.
Джейсон Радд смотрел в недоумении.
— Я разговаривал также с доктором Гилкристом. Он сообщил, что ваша жена все еще чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы отвечать на мои вопросы.
— Марина, — заметил Джейсон Радд, — очень чувствительна. Она, я бы даже сказал, подвержена взрывам эмоций. А такая ужасная смерть в столь близком соседстве, согласитесь, вполне может вызвать нервный приступ.
— Это было не слишком приятным переживанием, — сухо согласился Дэрмот Крэддок.
— Как бы там ни было, я очень сомневаюсь, что моя жена могла бы сообщить что-нибудь такое, чего не мог бы с тем же успехом рассказать и я. Я стоял рядом с ней, когда все это случилось, и, честно признаться, я гораздо наблюдательнее ее.
— Прежде всего я хотел бы спросить вас, — начал Дэрмот, — вот о чем. Вам уже наверняка задавали этот вопрос, но все равно я хочу задать его снова. Не были ли вы или ваша жена прежде знакомы с Хесей Бедкок?
Джейсон Радд покачал головой.
— Никоим образом. Я определенно не встречался раньше с этой женщиной. Я получил от нее два письма касательно госпиталя Святого Джона, но увидел ее впервые за пять минут до того, как она умерла.
— Однако она, кажется, утверждала, что встречалась с вашей женой?
Джейсон Радд кивнул.
— Да, лет десять — двенадцать назад, если не ошибаюсь. Как только ее представили, она сразу же принялась за нескончаемую вздорную историю о том, как ее уложил в постель грипп, но она все же встала и ухитрилась увидеть мою жену и даже получить ее автограф.
Ироническая улыбка снова появилась на его лице.
— Вы понимаете, конечно, старший инспектор, что в этом нет ничего особенного. Толпы людей порой окружали мою жену в надежде на автограф, и именно об этом помнят всю жизнь. С другой стороны, совершенно естественно, что Марина просто не в состоянии запомнить всех охотников за автографами, с которыми она встречалась. Разумеется, она не сохранила никаких воспоминаний и о своей встрече с миссис Бедкок.
— Это вполне понятно, — согласился Крэддок. — Следующий вопрос. Один из присутствующих на приеме гостей сообщил мне, что ваша жена ненадолго утратила свою обычную внимательность в разговоре с миссис Бедкок и не сразу ей ответила. Вы согласны со мной?
— Очень возможно, что так оно и было. Марина не особенно сильна физически. Она, конечно, привыкла к тому, что можно назвать ее общественными функциями, и исполняет их обычно автоматически. Однако к концу дня она иногда склонна расслабляться. Возможно, так произошло и в этот раз. Я сам, правда, ничего не заметил. Хотя нет, подождите, это не совсем так. Вспомнил: она действительно немного задержалась с ответом миссис Бедкок. Мне пришлось Даже слегка подтолкнуть ее.
— Может быть, что-нибудь отвлекло ее внимание? — предположил Дэрмот.
— Не исключено, но я все же думаю, что это явилось следствием ее усталости в тот вечер.
Несколько минут прошло в молчании. Дэрмот Крэддок выглянул в окно, откуда открывался довольно мрачный вид на леса, окружающие Госсингтон-холл. Затем он посмотрел на картины на стене и, наконец, перевел взгляд обратно на Джейсона Радда. На лице кинорежиссера было написано вежливое внимание и ничего больше. Никаких указаний на его подлинные чувства. Он казался спокойным и прекрасно владевшим собой человеком, но, подумал Крэддок, все это могло быть только маской. Нет, очевидно, из него не удастся ничего вытянуть, пока не откроешь собственные карты. И Дэрмот принял решение — он сделает именно так.
— Не приходило ли вам в голову, мистер Радд, что смерть Хеси Бедкок в некотором роде могла оказаться случайностью? А что, если предполагаемой жертвой была ваша жена?
Снова наступило молчание. Лицо Джейсона Радда совершенно не изменилось. Дэрмот ждал. Наконец, Джейсон Радд издал глубокий вздох.
— Да, — спокойно сказал он, — вы абсолютно правы, старший инспектор. Я был уверен в этом с самого начала.
— Но ведь вы ничего не сказали об этом ни инспектору Корнишу, ни на дознании?
— Нет.
— Почему, мистер Радд?
— Я мог бы ответить вам, и это было бы достаточно убедительным, что у меня не было никаких доказательств. Факты, которые привели меня к подобному заключению, были в равной мере известны представителям закона, которые, очевидно, имеют в данной ситуации большее право решать, нежели я. Я абсолютно ничего не знал о миссис Бедкок. У нее могли быть личные враги, кто-нибудь мог подсыпать ей яд в бокал с коктейлем в тот вечер, хотя это, казалось бы, произошло в очень неподходящих для такого преступления обстоятельствах. Но убийца мог избрать именно эти обстоятельства по той причине, что на таком большом приеме, где собралось множество народа, и круг подозреваемых был бы чрезвычайно широк. Все это так, но я хочу быть с вами откровенным, старший инспектор. Не по этой причине я хранил молчание. Я скажу вам о настоящей причине. Я не хотел, чтобы моя жена хотя бы на мгновенье подумала, что она едва избежала смерти от яда.
— Благодарю вас за откровенность, — сказал Дэрмот. — Но должен сознаться, что мне все же не вполне ясны ваши мотивы.
— Нет? Возможно, это немного сложно для постороннего человека. Чтобы понять, необходимо знать Марину. Она чрезвычайно нуждается в счастье и спокойствии. В материальном отношении ей не на что жаловаться, она прославленная актриса. Но в личной жизни она глубоко несчастна. Много раз она была уверена, что нашла свое счастье, но затем все ее надежды шли прахом. Она неспособна, мистер Крэддок, к рациональному, осторожному взгляду на жизнь. Всякий раз, вступая в новый брак, она, как ребенок, читающий забавную сказку, верила, что все будет хорошо…
Очередная ироническая улыбка придала безобразному лицу клоуна выражение странной нежности.
— Но брак — это далеко не сказка, старший инспектор. Восторги брачной жизни не могут длиться вечно. Конечно, мы стремимся к спокойной жизни с любимым человеком, к жизни, полной любви и безоблачного счастья, но… — Он перебил себя. — Скажите, вы женаты, старший инспектор?
