Адива Гефен - Алмазная пыль
— Ты не спишь? — пробормотал он.
— Я сплю, — прошептала я, поглаживая выпуклость. — И ты тоже спишь.
Душка страстно вздохнул. Затвердевший выступ в моей руке — как волшебная палочка. Это именно то, что мне нужно после этого ужасного дня. Но уже проснулся мой мерзкий внутренний цензор…
Габриэла!
Что-о-о?
Только не он! Найди себе для удовольствий кого-то, кто не привязан к твоей душе.
Поцеловав его в ухо, я юркнула в спальню. Легла на живот и сильно сжала ноги. Моя пучина наслаждений бурлила и требовала своего. Раздвинув ноги, я погладила затвердевший клитор. Только бы успокоить его… Чтобы перестал посылать волны желания… Но требовательная киска не успокаивалась. Я смазала ей губы прохладным кремом и начала считать лошадей, овец, свечи… Завтра же, пообещала я себе, куплю вибратор на батарейках. Такой, который только дрожит тихонько, без эмоций, без чрезмерных чувств, без души…
9
Душка стоял возле кровати с чашкой ароматного кофе в руке.
— Держи, — протянул он мне дымящуюся чашку. — Мне надо бежать.
— Так рано? Кто тебя ждет?
— Не так уж и рано. Я договорился с Топазом, он хочет мне что-то показать.
Я вдруг почувствовала себя очень неуютно, будто где-то готовится секретная вечеринка, о которой мне не сообщили.
— И что теперь? Вы с ним отправитесь на гастроли?
Он удивился:
— В чем дело, Габи?
— Ни в чем. Просто ты и этот Топаз… Что ты в нем нашел?
— Да что с тобой?
— С тобой — что?!
— Хочешь поссориться?
— Нет. Я хочу спать. Убери свой кофе, еще слишком рано.
Он наклонился ко мне, чтобы взять горячую чашку, и я ощутила медовый запах его кожи.
— Вчера ты хотела со мной о чем-то поговорить.
— Я забыла — о чем…
— Хорошо… Так я пойду… — Его глаза сделались серыми. — Да, кстати, звонила Сюзан. Они уже успели вывесить объявление о кастинге для спектакля, и теперь весь Яффо бурлит. Все хотят быть прекрасной Марией или великолепным Тони. Она просила, чтобы ты пришла пораньше. И еще — она знает, что я у тебя ночевал.
— Жаль. Зачем ты ей ответил?
— Не хотел, чтоб ты проснулась. Я полетел… — сказал он и вышел.
— Габи, скажи мне одну вещь, — вернулся он в комнату. — Со мной что-то не в порядке? Почему ты такая?
— Почему ты такой? — прикинулась я непонимающей.
— Не притворяйся. Ты знаешь. Почему ты?.. Ведь ты же знаешь, что я не из тех, кто приходит и уходит… Я настоящий…
Я смотрю на него — а у него на лице печаль, приправленная томлением. Как сказать влюбленному парню, что он выбрал не тот объект, чтобы поискал другую дорогу, что я — неверный маршрут. Я понимала, что никакими словами не смягчить нанесенную обиду. Ничего не ответив, я просто натянула одеяло на голову.
— Ох, Габи, как с тобой тяжело… — услышала я. Дверь захлопнулась…
Сбросив одеяло, я встала. Кофе стоял на журнальном столике в гостиной. На полу рядом с диваном валялась желтоватая визитная карточка. «Михаэль Топаз», — гласила карточка по-английски и на иврите. — «Эксперт-реставратор». Внизу были номера телефонов и адрес электронной почты. Можно подумать! Сегодня у каждой зебры есть такой адрес. Кто ты, Михаэль Топаз?
Я включила компьютер, и началось обычное медленное ползание по сети. Как на телеге по скоростному шоссе, ей-богу! Если дедушка продаст участок, попрошу себе новый компьютер. Еще несколько судорожных миганий и сообщений о вирусах, притаившихся в недрах моего ящика, и я, наконец, вошла в «Гугл». Но едва я успела набрать «Топаз», компьютер завис. Черт! Еще одна вспышка — и экран погас. С этой развалиной я ничего не смогу узнать о Михаэле Топазе.
Сюзан пришла в ужас, когда я вошла в ее кабинет на час раньше положенного времени.
— Что-то случилось?
— Почему?
— Ты ужасно выглядишь. И так рано пришла…
— Правда? А я наоборот чувствую себя как цветущий нарцисс. А пришла раньше, потому что хочу воспользоваться компьютером.
Мой мобильник зазвонил. Я не ответила.
Сюзан положила в рот две мятные конфеты.
— Постарайся не застревать. Сегодня будет трудный день. Многие руководители кружков отсутствуют. А кстати, что с Иданом?
— А что с ним?
— Он сообщил, что появилось неотложное дело, и он опоздает, — она многозначительно на меня посмотрела. — У вас с ним всё в порядке?
Никакой реакции с моей стороны.
Она пожала плечами.
— Как хочешь. Послушай, сегодня мы начинаем кастинг для «Южной набережной». Мы уже развесили объявления, где только можно. Интерес огромен! Ты не поверишь, сколько народу мне уже звонило…
— «Южная набережная»? Прекрасное название для мюзикла! — ядовито прервала я ее. — Где ты нашла такое чудо?
Она покраснела:
— Я так и знала…
— Чего ты краснеешь? Можно подумать, ты украла у меня идею…
— Не сердись на меня, Габи. Я подумала, что так будет лучше — подать это, как мою идею. Если бы мы сказали, что идея принадлежит тебе, всем бы захотелось предложить что-то свое. Сказали бы, что я тебе патронирую. И вообще, какая разница, кто это придумал? Главное, что идея хорошая, и нам обеим это нравится…
Я с усмешкой посмотрела на нее.
— Обеим? Мы с тобой пока еще не коллектив соавторов. Заруби это себе на носу! Что ты говорила о кастинге?
— Главная роль не потребует много прослушиваний. Дочь Зеликовича из мэрии очень подходит. Я знаю эту девочку. Она потрясающе выглядит. А отец говорит, что она полтора года училась вокалу.
— Какой отдел возглавляет в мэрии господин Зеликович?
— Он ответственный за бюджет, — на этот раз она даже не покраснела. — При чем здесь это? Она просто находка, хочешь посмотреть фото?
— Сюзан, — я приблизилась к ней настолько, что она заморгала. — Запомни, решать буду я. Если юная Зеликович подходит — ее примут. Если ты хочешь принять ее без прослушивания — будешь ставить спектакль сама. Но если тебе нужна профессиональная труппа, позволь решать мне. У тебя есть аранжировщик музыки, хореограф и режиссер — ты помнишь? Поэтому только Шарон, Гиль и я будем решать, кому играть Марию.
— Только, чур, не злиться, ладно?
— Нет! Сколько записалось?
— На роль Марии? Семьдесят. Семьдесят девочек хотят быть Марией. Ты же знаешь, как я завишу от бюджета…
— А я завишу от подходящей актрисы, которая умеет двигаться, играть и петь. Что еще?
— Помнишь Хилика, который был командиром взвода у новобранцев?
— Да. У него тоже есть дочь?
— У него сын. А Хилик — большой босс в банке «Леуми». Они рассматривают вопрос о спонсировании мюзикла. Хотят закупить пять тысяч билетов. Ты понимаешь, что это значит?!
