Жорж Сименон - Мегрэ и убийца
— Нет.
— В самом деле?
— Убежден. Я, разумеется, могу ошибаться, но очень вероятно, что письмо написано убийцей. Взгляните на штемпель и скажите, откуда оно отправлено.
— С бульвара Сен-Мишель.
— Можете его сфотографировать на случай, если захотите его воспроизвести факсимильно, но мне хотелось бы, чтобы до него дотрагивались как можно меньше.
— Надеетесь отыскать отпечатки пальцев?
— Почти уверен, что найду.
— Они были и на вырезке из газеты, на которой кто-то написал «Нет!» зелеными чернилами?
— Да.
— Я читал ваше обращение. Надеетесь, что убийца позвонит?
— Если он человек такого сорта, как я думаю, то да.
— Наверное, бесполезно спрашивать, что вы о нем думаете?
— Пока я обязан молчать. Я пошлю к вам кого-нибудь за письмом и после окончания дела сразу верну.
— Договорились. Удачи!
Мегрэ повернулся к дверям. В них стоял старый служитель Жозеф, а за ним виднелся мужчина в бежевой форме с широкими коричневыми лампасами на брюках. На бежевой фуражке сверкал герб в виде золотой короны.
— Этот господин настаивает на том, чтобы вручить вам лично небольшой пакет; я не смог ему помешать.
— В чем дело? — спросил комиссар у пришедшего.
— Поручение от господина Лербье.
— Торговца кожаными изделиями?
— Да.
— Ответ нужен?
— Об этом мне ничего не сказали, но пакет поручили передать лично в руки. Вчера в конце дня господин Лербье сам дал мне это поручение.
Мегрэ распаковал бежевую картонную коробку с неизменной короной и увидел черный бумажник крокодиловой кожи с золотыми уголками. Корона на бумажнике была тоже золотая. Внутри лежала визитная карточка с надписью: «В знак признательности». Комиссар положил бумажник обратно в коробку.
— Минутку, — обратился он к рассыльному. — Вы запакуете, безусловно, лучше меня.
— Вам не нравится? — удивился мужчина.
— Скажите вашему шефу, что я не привык получать подарки. Если хотите, прибавьте, что я тронут.
— Вы ему не напишете?
— Нет.
Настойчиво зазвонил телефон.
— Послушайте-ка! Идите заворачивать пакет в приемную. Я очень занят.
Оставшись наконец один, комиссар снял трубку.
Глава 6
— Спрашивают вас, господин комиссар, но назвать себя не хотят. Соединить? Человек утверждает, что вы знаете, кто он.
— Давайте.
Мегрэ услышал щелчок и слегка изменившимся голосом произнес:
— Алло!
После секундного молчания далекий собеседник, как эхо, повторил:
— Алло!
Оба были взволнованны, и Мегрэ дал себе слово избегать всего, что может вспугнуть человека на другом конце линии.
— Вы знаете, кто с вами говорит?
— Да.
— Вам известно, как меня зовут?
— Имя не имеет значения.
— Вы не попытаетесь установить, откуда я звоню? Голос звучал нерешительно. Человеку явно не хватало уверенности, и он храбрился.
— Нет.
— Почему?
— Потому что это меня не интересует.
— Вы мне не верите?
— Верю.
— Вы считаете, что я — человек с улицы Попенкур?
— Да.
На этот раз молчание было более долгим, потом робкий тревожный голос спросил:
— Вы слушаете?
— Да.
— Письмо, которое я послал в газету, уже у вас?
— Нет, мне его прочли по телефону.
— А вырезку с фотографией вы получили?
— Да.
— Вы мне верите? Или считаете, что я тронутый?
— Я уже сказал…
— Что вы обо мне думаете?
— Во-первых, я знаю, что вы никогда не были под судом.
— Это по отпечаткам моих пальцев?
— Именно. Вы привыкли к скромной размеренной жизни.
— Как вы догадались?
Мегрэ замолчал, его собеседника вновь охватила паника.
— Не вешайте трубку.
— Вам хочется многое мне сказать?
— Не, знаю… Пожалуй. Не с кем поговорить.
— Вы ведь холостяк, верно?
— Да.
— Живете один. Сегодня взяли выходной: вероятно, позвонили к себе в контору, что заболели.
— Вы хотите, чтобы я сказал что-то, что поможет вам меня обнаружить. Вы уверены, что ваши техники не пробуют установить, откуда я звоню?
— Даю вам слово.
— Значит, не торопитесь арестовать меня?
— Я — как вы. Радуюсь, что скоро все будет кончено.
— Откуда вы знаете?
— Вы написали в газеты…
— Я не хотел, чтобы пострадал невиновный.
— Настоящая причина не в этом.
— Полагаете, я добиваюсь, чтобы меня поймали?
— Да, бессознательно.
— Что еще вы обо мне думаете?
— Вы чувствуете, что проиграли.
— Сказать по правде, боюсь.
— Чего? Ареста?
— Нет… Не важно — чего… Я и так сказал уже слишком много. Мне хотелось с вами поговорить, услышать ваш голос. Вы меня презираете?
— Я никого не презираю.
— Даже преступников?
— Даже их.
— Вы знаете, что рано или поздно меня возьмете, да?
— Да.
— У вас есть ниточка?
Чтобы поскорее с этим покончить, Мегрэ чуть было не признался, что уже располагает его фотографиями на набережной Анжу, у церкви и на Монпарнасском кладбище. Достаточно опубликовать их в газетах, как тут же найдутся люди, которые опознают убийцу Батийля. Комиссар не делал этого, потому что смутно чувствовал: человек этот не ожидает ареста и при угрозе его покончит с собой. Действовать нужно не спеша: пусть сам придет с повинной.
— Ниточка найдется всегда; трудно решить, не оборвется ли она.
— Я скоро повешу трубку.
— Что вы собираетесь делать сегодня?
— Что вы имеете в виду?
— Сегодня суббота. Воскресенье проведете за городом?
— Конечно, нет.
— У вас нет машины?
— Нет.
— Вы служите в какой-нибудь конторе, верно?
— Верно. В Париже десятки тысяч контор, так что в этом я могу сознаться.
— У вас есть друзья?
— Нет.
— А подруга?
— Нет. Когда нужно, я довольствуюсь тем, что подвернется. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Уверен, что завтрашний день вы посвятите длинному письму в газеты.
— Как это вы обо всем догадываетесь?
— Вы не первый, с кем случилось такое.
— И чем это кончалось у других?
— Финалы бывали разные.
— Кое-кто кончал самоубийством?
Мегрэ не ответил, и снова воцарилось молчание.
— Револьвера у меня нет, и я знаю, что без специального разрешения достать его сейчас практически невозможно.
— Вы не покончите с собой.
— Почему вы так думаете?
— Иначе вы не стали бы мне звонить.
Мегрэ утер пот со лба. Весь этот банальный разговор и его собственные нейтральные ответы все-таки помогли ему разобраться в личности собеседника.
— Я вешаю трубку, — произнес голос на другом конце линии.
— Можете позвонить в понедельник.
— Не завтра?
— Завтра воскресенье, и на службе меня не будет.
