Эрл Гарднер - Дело одинокой наследницы
– Каких?
– Принимая во внимание каллиграфию, поступившую вчера, может быть неплохо удостоверить определенные детали у оставшегося в живых из присутствовавших на церемониях, чтобы легализовать причину спорных моментов в свидетельских показаниях, а в случае, если мне придется задержаться и с этим ничего нельзя будет поделать, на твои плечи ляжет необходимость ускорить продвижение в том направлении перед допросами…
– Прекратите немедленно! – закричал полицейский. – Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я применил власть?
– Но вы же не станете вставлять кляпы нам в рот только потому, что Трэгг хочет задержать нас на какое-то время как важных свидетелей и наши показания могут иметь существенное значение?
– Ну откуда, черт побери, мне знать, зачем вы ему нужны? – спросил полицейский. – Но я могу надеть на вас наручники, мистер Мейсон, и пристегнуть к столбу на крыльце. А если вы намереваетесь попробовать смотаться отсюда раньше, чем разрешит лейтенант, то облегчите мою задачу. Я просто скажу шефу, что был вынужден принять меры предосторожности. Я ему, естественно, доложу, что вы тут все время пытались сбить меня с толку своей непонятной болтовней, и вам наверняка придется задержаться подольше.
– В произнесенных словах есть смысл, – заметила Делла. – По крайней мере, это единственный вопрос, по которому не требуется никаких пояснений.
– Вы с кем разговариваете? Со мной? – спросил полицейский.
Делла Стрит кивнула.
– Когда вы захотите мне что-нибудь спеть, пусть это будет чистое соло. Никаких трелей, просто песня.
– Извините, забыла, – засмеялась Делла.
– Забыли что?
– Ничего.
Делла Стрит повернулась к Мейсону:
– Возможно возникновение неотложного дела в результате оформления сделки и вам придется передать часть…
– Хватит! – закричал полицейский. – Вы сами напросились. Еще одно слово – и я рассажу вас по разным машинам, чтобы у вас не было возможности разговаривать.
Он опять пересел вперед, нажал на кнопку, включил рацию и сказал:
– Говорит машина девяносто один, говорит машина девяносто один. Позвоните лейтенанту Трэггу. Сообщите, что две птички, которых я держу по его приказу, поют странные песни. Что мне с ними делать?
– Машина девяносто один, – ответил голос, – передать вашу информацию лейтенанту Трэггу?
– Да. Вы знаете, где он. Там есть телефон. Позвоните ему.
– Вообще-то наш разговор был только… – начал Мейсон.
– Заткнись!
Мейсон пожал плечами и заметил:
– Ну, если вы так…
– Я сказал – заткнись!
Мейсон подмигнул Делле Стрит и замолчал.
Полицейский повернулся к адвокату и его секретарю и посмотрел на них своими маленькими, глубоко посаженными глазами угрюмым оценивающим взглядом.
Через несколько минут открылась дверь дома, где убили Розу Килинг, по ступенькам сбежал лейтенант Трэгг и направился к машине.
– В чем дело? – спросил он.
Полицейский большим пальцем показал на сидевших сзади.
– Эти птички не перестают петь, – сказал он. – Я заставил их прекратить шептаться, и они начали трепаться на каком-то непонятном языке через мою голову, когда я сел между ними.
– Ясно. Мейсон, – обратился к нему Трэгг, – я думал, вы понимаете намеки. Теперь вижу, что нет. Вылезайте!
– Но, господин лейтенант, я просто…
– Вылезайте!
Полицейский открыл дверцу, схватил Мейсона за отвороты плаща и заявил:
– Когда лейтенант говорит «Вылезай!», это означает – вылезай. Ты слышал?
– Слышал, – ответил Мейсон.
– Пойдемте со мной, – приказал Трэгг.
Мейсон последовал за ним на крыльцо. Внезапно Трэгг остановился и сказал:
– Подождите, мне надо дать задание моему человеку.
Мейсон присел на перила, а Трэгг с полицейским отошли в сторону по цементной дорожке, которая вела к тротуару. Они посовещались шепотом пару минут, потом полицейский направился обратно к машине, а Трэгг вернулся к Мейсону.
– Чего вы добивались, мистер Мейсон? – спросил лейтенант.
– Я считаю, что мне доставили уже массу неудобств, – ответил адвокат. – Я ведь рассказал вам все, что знаю, и меня ждет работа.
Трэгг кивнул.
– Более того, – продолжал Мейсон, – у мисс Стрит в офисе много неотложных дел.
Трэгг поджал губы, уже собирался что-то сказать, но сдержался.
– Или ей, или мне надо вернуться в контору, – настаивал Мейсон.
Трэгг, очевидно, изменил первоначальное решение и внезапно крикнул полицейскому, сидевшему в машине:
– Отвези мисс Стрит к ним в офис, оставь ее там и следуй указаниям.
– Есть, – ответил тот и сразу же завел машину.
– А вы возвращайтесь со мной наверх, – обратился Трэгг к Мейсону. – Мне надо с вами еще кое-что обсудить.
– Рад быть вам полезен.
Большая полицейская машина с шумом отъехала.
– Я бы хотел, чтобы моя секретарша добралась до офиса в целости и сохранности.
– О, не беспокойтесь, не беспокойтесь, – заверил Трэгг адвоката. – Мой человек будет обращаться с ней, как с коробкой яиц. Он у нас один из лучших водителей.
– Но неоправданно подозрительный.
– Это зависит от того, что понимать под словом «неоправданно». Он сказал, что вы шептались.
– Я хотел дать Делле указания по поводу одного дела.
– Вы можете доверять нашей благонадежности.
– Мне не надо доверять ничьей благонадежности. У меня есть право ведения дел, и, естественно, я не обязан передавать задания своей секретарше по полицейской сети…
– Ладно, ладно, – прервал его Трэгг, – не обижайтесь, Мейсон. Я просто хочу получить от вас честный рассказ обо всем случившемся. Вернемся назад на несколько минут, а потом не вижу причин вас задерживать. Покажите мне, как была приоткрыта дверь, когда вы пришли.
– Я не могу с уверенностью ответить на ваш вопрос, господин лейтенант. Мне показалось, что я услышал сигнал, – вы же знаете эти электросигналы, открывающие замок.
Трэгг, внимательно следивший за Мейсоном, кивнул и отрывисто-грубо сказал:
– Продолжайте.
– Ну вот. Мне показалось, что я услышал сигнал после того, как позвонил. Я не уверен в этом. Я надавил на дверь, она открылась, и я, естественно, предположил, что на мой звонок ответили.
– Так была щель между косяком и дверью или нет?
– Я действовал механически. Я услышал сигнал, или мне показалось, что я услышал сигнал, и я толкнул дверь.
– А сейчас вы не думаете, что это был сигнал?
– Навряд ли мертвая женщина могла нажать на кнопку.
– Правильно, – согласился полицейский, а потом спросил: – Делла Стрит была с вами?
– Да.
– Вы, господин адвокат, конечно, не пытаетесь скрыть никаких улик?
– Что вы имеете в виду – улик?
