Александр Трапезников - Мышеловка
За ужином моя верная помощница удивила меня еще одной новостью: ей удалось выяснить у пасечника Матвея, разводившего пчел на южной окраине поселка, любопытную деталь. За день до своего исчезновения к нему заходил за медом дед и вполне серьезно сказал, что чувствует, что скоро умрет. Буквально его слова звучали так: «Жить мне осталось дня три-четыре…» Что это было: ворчливая старческая болтовня или действительно ощущение надвигающейся смерти? Или он просто был уверен, что его убьют? И ошибся всего на сутки? Как бы то ни было, но его прогнозы сбылись… Почему же он не принял никаких мер, чтобы обезопасить себя? Может быть, он знал, что это невозможно? Тетушка Краб в своих изысканиях постаралась на славу и превзошла меня — я ей даже позавидовал. Вот что значит женская хитрость и пронырливость! Пришлось объявить ей еще одну благодарность.
— А не знаете ли вы, что за черноволосая красавица живет у Намцевича? Валерией ее зовут, — поинтересовался я.
— Да мы и сами в поселке гадаем: жена не жена, может, полюбовница? А то и сестра. Или дочка. Шут ее знает. Надо бы с учителем поговорить, он у них в доме частый гость. А что, понравилась?
— Есть немного.
— Ты, я гляжу, в деда пошел. Такой же бабник.
— А он что же, приволочиться любил?
— Так все мужики — кобели окаянные. И он туда же, седина в бороду, а бес в ребро.
— За кем же он тут ухлестывал?
— Да вот за этой самой твоей Валерией… тьфу!
— Быть не может! — изумился я. — Она ж ему во внучки годится. Да и живет за семью замками.
— Что ж с того, коли приспичило? Я с ним разругалась даже однажды. Стыдить начала, а он только молчал да покрякивал.
— И как же на это реагировал сам Намцевич?
— Известно как! — в сердцах ответила тетушка. — Гневался да ругался. Обещал пристрелить старого ловеласа.
— Вот! — торжествующе сказал я. — Вот и еще один повод для убийства.
— Из-за бабы-то? Вряд ли…
— Из-за бабы, тетушка, Троянская война началась. Ну ладно, дорогая моя Мата Хари, пойду я. Спасибо за угощеньице.
Вернувшись домой, я подумал: а может быть, эта таинственная Валерия и есть та самая Девушка-Ночь, смущающая покой жителей поселка? Выбирающаяся в лунную полночь из замка и блуждающая в поисках одинокой жертвы, чтобы увлечь ее к Волшебному камню. В таком случае я не прочь встретиться на ее пути. Эта романтическая идея мне так понравилась, что я, размечтавшись, совсем позабыл о предстоящем визите Мишки-Стрельца. А время между тем приближалось к десяти часам. Скоро он должен был явиться и сообщить мне, кто убил деда. Я наскоро разложил на кухонном столе закуску, приготовил водку (на которую, честно говоря, не мог смотреть после нашего ударного возлияния с Петром Громыхайловым) и стал ждать. Быстро стемнело. Прислушиваясь к тишине в доме, я подумал: сработают ли сегодняшней ночью мои ловушки или нет? Попадется ли зверь в капканы или хитро обойдет их?
Стрелки часов показывали уже четверть одиннадцатого. Мишка-Стрелец запаздывал. Может быть, он вообще не придет, передумал? Или что-то помешало ему? Кто-то? Тот, кто видел, как мы разговаривали возле башни?.. Наконец во дворе звякнула калитка. Я посмотрел сквозь оконное стекло: чья-то тень двигалась по дорожке. Но шел этот человек как-то странно, спотыкаясь, покачиваясь, еле передвигая ноги. «Напился он, что ли?» — подумал я и перешел из кухни в соседнюю комнату, где находился главный вход в дом.
В дверь постучали, вернее, поскреблись — именно такой звук раздался в напряженной тишине. К верхнему стеклу вплотную приблизилось, почти вдавилось лицо Мишки-Стрельца. Оно было ужасно: залитое кровью, мертвенно-бледное, с вытаращенными, кричащими глазами. Я рванул дверь на себя, и Мишка-Стрелец, постояв несколько секунд на пороге, беззвучно шевеля губами, рухнул к моим ногам. В спине у него торчала рукоятка ножа…
Ошарашенный, я отступил в сторону и прислонился к стене. Кровь бросилась в голову, запульсировав в висках. Я почувствовал, как нервно дрожат кончики пальцев, а во рту появился какой-то едкий вкус. Сомнений не было — его убили по дороге ко мне. В моей короткой жизни мне еще не приходилось видеть смерть так близко. Она существовала где-то далеко от меня — на экранах телевизоров, на страницах газет, в беседах со знакомыми… И вот… вот она пришла. Я нагнулся над трупом, не зная, как быть дальше, что делать. Может быть, он еще жив? Нужна срочная помощь… Кто? Доктор Мендлев — это имя сразу же пришло мне на ум. Надо бежать к нему и привести его сюда. Нужен врач, и как можно быстрее. Я переступил через распростертое тело Мишки-Стрельца и выбежал во двор. Луна как раз скрылась за тучами, и меня обступала темнота. А что, если убийца прячется где-то неподалеку? Вон за тем деревом… за кустами малины… Там что-то белеет. Я озирался, напрягая зрение, и мне чудилось, что убийца все время находится за моей спиной, тихо подкрадывается… Собравшись с духом, я пересек двор, открыл калитку и побежал по улице.
Доктор Мендлев еще не спал. Выслушав мою сбивчивую речь, он быстро собрался, взял кое-какие инструменты и торопливо пошел со мной.
— Его убили, понимаете, убили… — говорил я. — Он шел ко мне, а его зарезали, как… как барана. Воткнули нож в спину… А он должен был мне сказать… сказать…
— Я понимаю, понимаю, — успокаивал меня доктор Мендлев. — Так что он должен был вам сказать? И кого убили, я так и не понял толком.
— Сказать… кто убил… нет, потом. Это Мишка-Стрелец.
— Ах, Стрелец! — Доктор вдруг остановился, словно ему расхотелось идти дальше. — Вон оно что!
— Да пойдемте же! Что вы встали?
— Ну-ну! — Мне показалось, что на лице доктора появилась недовольная гримаса. — Хорошо, идемте…
Мы вошли ко мне во двор и поднялись на крыльцо. И тут я остановился как вкопанный. Дверь была по-прежнему распахнута настежь, но… трупа на полу не было. Он исчез… Не осталось никаких следов, которые говорили бы о наличии здесь всего десять минут назад мертвеца.
— Ничего не понимаю, — произнес я, прикладывая пальцы к вискам. — Вот здесь, вот тут он лежал… и нож… Может быть, я сошел с ума? А, доктор?
— Возможно, — хладнокровно отозвался Мендлев. — Но у меня есть другое объяснение. Прислушайтесь!
Где-то неподалеку, кажется на кухне, тихо звякнул стакан и кто-то кашлянул.
— Давайте поглядим, — предложил доктор, — не ожил ли наш мертвец? Такое иногда случается в медицинской практике. Редко, но бывает.
Мы прошли по коридору и отворили дверь на кухню. За столиком сидел Мишка-Стрелец. В одной руке он держал стакан, в другой — вилку с нацепленным на нее огурцом. Рожа его была вытерта от крови, а разноцветные глаза нагло косились на нас.
