Джон Карр - Проклятие бронзовой лампы
– О господи! Да он просто нервничает, потому что мы не можем найти Хелен Лоринг.
– Ну, – Мастерс погладил подбородок, словно проверяя, нуждается ли он в бритве, – не думаю, чтобы я вел себя подобным образом, если бы такое случилось с моей старухой даже в те дни, когда я за ней ухаживал. В последний раз спрашиваю, сэр Генри: можете вы догадаться, что именно произошло?
– В последний раз отвечаю: нет, – отозвался Г. М. – В четверг вечером я обдумывал одну отличную идею. Единственный ее недостаток в том, что она не срабатывает. Могу сказать вам только одно, Мастерс: как угодно, но мы должны найти эту девушку! Мы должны найти ее!
Глава 10
Антикварный магазин мисс Джулии Мэнсфилд в доме номер 12 на Колледж-стрит, отходящей от Уэстгейт-стрит, дремал в воскресной тишине.
Было десять часов, когда автомобиль Г. М. с Мастерсом за рулем, сэром Генри рядом с ним и Китом на заднем сиденье подъехал к магазину. Ни один репортер еще не встал, чтобы досаждать им. Даже звон церковных колоколов не пробудил ото сна старый город с его наполовину деревянными домами, освещенными весенним солнцем.
Колледж-стрит оказалась маленьким переулком в тени Глостерского собора. Сам собор за зелеными деревьями и лужайкой возвышался над маленькими домиками, как над человеческими страстями, – темный и суровый, он заставлял деревья выглядеть всего лишь приятными игрушками. Минула почти тысяча лет с тех пор, как заложили его первый камень, – здание увлекало фантазию в паутину Средневековья с его мрачной и таинственной готикой. Все трое инстинктивно умолкли при виде собора.
Мастерс разрушил чары, захлопнув за собой дверцу машины.
– Вам нужно сделать одну вещь, прежде чем мы войдем в этот магазин! – обратился он к Г. М.
– Вот как, сынок? Что же именно?
– Снять эту чертову ушанку.
– Отстаньте, – буркнул Г. М., вцепляясь в шапку. – У меня чувствительные уши.
– Черта с два! – возразил старший инспектор.
– У меня чувствительные уши, – повторил Г. М. – И я только что провел месяц в Египте, где климат способен обеспечить ревматизм любому здоровяку. Да и чем вам не угодила моя шапка?
– Если вы сами этого не понимаете, то мне нечего вам сказать. Сэр, неужели у вас нет чувства собственного достоинства?
– У меня? – переспросил Г. М. с видом Наполеона, у которого спросили, видел ли он когда-нибудь сражение. – Достоинства?
– Ладно, – махнул рукой старший инспектор. – Дело ваше. Но мы собираемся допросить очень важную свидетельницу. Так что потом не пеняйте на меня, если она рассмеется вам в лицо. – Мастерс окинул улицу мрачным взглядом. – И вот еще что мне не нравится. Согласно записке миссис Помфрет, – он вытащил ее из жилетного кармана, – она видела картину в антикварном магазине, когда ходила вчера за покупками. Она что, скупает антиквариат?
– Смотрите! – резко окликнул Кит Фэррелл.
Над широкой витриной виднелись слова: «Дж. Мэнсфилд. Антикварные товары». Волнистые бутылочные стекла в витрине придавали находящимся внутри предметам вид плавающих в воде. Снаружи все сверкало чистотой и белизной. Слева от окна находилась застекленная дверь и полированная кнопка звонка.
Остановившись перед окном и защищая глаза ладонью, Кит начал вглядываться внутрь. Остальные быстро подошли к нему.
– Вот этот портрет, – показал Кит.
На подставке из полированного светлого дуба стоял чайный сервиз из веджвудского фарфора[31] и лежала тяжелая кавалерийская сабля приблизительно 1815 года в черных кожаных ножнах, отделанных медью. У правой боковой стены находились три больших холста без рам.
Лицо Огасты, первой леди Северн, улыбалось сквозь стекло.
– Так! – пробормотал сэр Генри Мерривейл.
Хотя картина потрескалась и потемнела от времени, а к тому же принадлежала кисти плохого художника, поразительное сходство с Хелен Лоринг сразу бросалось в глаза.
Женщине на портрете могло быть лет двадцать пять – возраст самой Хелен. Она была изображена в полный рост, в платье с высокой талией, имитирующем римский стиль, по моде конца восемнадцатого века; золотистые волосы завиты в мелкие локоны.
Однако карие глаза, лоб, короткий нос и довольно широкий рот были точно такими же, как у Хелен. На лице, смотревшем на них сквозь пыль и грязь старого холста, застыло отсутствующее выражение.
– Погодите! – сказал Мастерс, ущипнув себя за нижнюю губу. – Я где-то уже видел это лицо!
– Конечно, видели, – угрюмо согласился Г. М. – На множестве фотографий в газетах. – Он повернулся к Киту: – Вы говорили, что Джулия Мэнсфилд живет позади магазина?
– Да, – ответил Кит, не сводя глаз с картины.
– Проснитесь, сынок! Вы с ней знакомы?
– С кем?
– С этой Мэнсфилд, черт возьми!
– Я видел ее, хотя нас никогда не знакомили. Возможно, она меня не знает. Попробуйте позвонить в дверь.
– Если только она вообще ответит на звонок, – мрачно заметил Г. М. – Черт побери, Мастерс, я бы мог здорово продвинуться, если бы узнал, что эта картина здесь делает и каким образом она покинула дом! Но, по-моему, мы едва ли можем рассчитывать, что нам сейчас повезет.
Тем не менее, он ошибся.
Едва Г. М. прикоснулся к кнопке, отозвавшейся дребезжанием вдалеке, почти тотчас же в задней стене магазина открылась дверь, впустив электрический свет. Кто-то побежал к входной двери. Все это произошло так быстро, что Мастерс, продолжавший изучать картину, вздрогнул от неожиданности.
Ключ повернулся в замке, засов отодвинулся, и дверь отворилась под звяканье находящегося над ней колокольчика.
– Очень сожалею, – послышалось мелодичное контральто, – но я слегла с простудой и…
При виде Г. М. женщина умолкла.
Прошло несколько лет с тех пор, как Кит в последний раз видел мисс Мэнсфилд. Тогда еще лорд Северн запер дом, собираясь провести зиму в Египте, а лето на юге Франции. Но она стала лишь еще более деловитой, более уверенной в себе и в то же время более разочарованной.
Мисс Мэнсфилд было лет под сорок, но выглядела она моложе. У нее была по-своему привлекательная внешность, хотя и не особенно яркая – она обладала голубыми глазами, здоровым цветом лица, строго причесанными русыми волосами, крепкой фигурой, приятной улыбкой, страстью к чистоте и – в данный момент – жестокой простудой.
Последняя являлась причиной хриплого голоса и красного кончика носа, однако нисколько не обескураживала женщину. Помимо плотной коричневой юбки и шерстяного джемпера, на мисс Мэнсфилд были светло-желтый жакет из мягкой кожи и русский шарф, обмотанный вокруг горла. Прижав ладонь к шее (еще одна защита от холода), она разглядывала посетителей.
