Джон Карр - Паника в ложе "В"
Джуди опустила руки и шагнула назад. Она перестала плакать и, открыв сумочку, с которой не расставалась ни на минуту во время вечерних перипетий, достала пудреницу, чтобы привести в порядок лицо при обманчивом свете уличного фонаря.
— Полагаю, мы должны вернуться в этот мерзкий театр. Пошли. Можешь обнять меня за талию, если считаешь это необходимым. Только иди помедленнее — я хочу объяснить тебе, как ужасно ты себя вел.
— Знаешь, Джуди, я подумал…
— О чем?
— О том, что с эмоциональной точки зрения мы вели себя как дети. Если бы мы попробовали еще раз…
— Ты имеешь в виду, что опять хочешь ущипнуть меня за зад?
— Вовсе нет, уверяю тебя! Мои мысли были… ну скажем, о подходе совсем с другой стороны.
— Ну и грязные же у тебя мысли! Не надейся — ничего не выйдет. В прошлом твоим единственным «подходом» было ревновать меня к Томми Эллису и Джо Хэтауэю…
— А твоим — ревновать меня к Нелл Уэнтуорт и Долорес Дэтчетт!
— Повторяю, ничего не выйдет! А кроме того, как ты можешь меня любить? Ты ведь считаешь, что у меня большая задница.
— Ничего подобного!
— Но ты сам сказал…
— Я сказал, что цель была слишком заметна, а не слишком велика.
— Как бы то ни было, — шепнула Джуди ему на ухо, — я заплатила тебе сполна за то, что ты ущипнул меня на эскалаторе. Когда ты наклонился, чтобы включить газовый камин в гостиной, я…
— Где же твоя скромность, Джуди?
— А кто здесь когда-либо был скромным?
— Эй! — послышался чей-то голос.
Голова Джуди лежала на плече Нокса, когда они вошли в вестибюль театра. Оба тут же выпрямились. Бэрри Планкетт, чей грим при ярком свете приобрел абсолютно неправдоподобный оттенок, улыбался им, словно добрый дядюшка.
— Именно на это я и надеялся, старина! Разве это не лучше, чем щипать бедняжку и создавать кучу неприятностей? — Внезапно его лицо стало серьезным. — Слушайте, вы, оба! Я должен идти — мы скоро начинаем. Садитесь где хотите, идите куда хотите, — весь театр в вашем распоряжении. Можете даже отправиться за кулисы — только не вступайте ни с кем в разговор, особенно если увидите, что он бормочет себе под нос в углу. Сейчас мы все на пределе, и я в том числе. Не хотелось бы, чтобы кто-то взбеленился и набросился на вас. Прошу прощения!..
Серебристо-голубая фигура со шпагой и кинжалом повернулась и скрылась за дверью. В тот же момент из фойе появился Джадсон Лафарж с глянцевыми буклетами в боковом кармане.
— Программы! — сообщил он, протягивая один буклет Джуди, а другой — Ноксу. — Мы отпечатали их к завтрашнему спектаклю. Бэрри говорит, что в Англии за программы платят. Это верно, Фил?
— Верно. При этом их не назовешь особо информативными.
— Хотел бы я, чтобы мы тоже могли брать деньги за программы! Но я знаю, что это невозможно. Театр разнесут в клочья, если мы будем требовать пятьдесят центов или доллар только за то, чтобы зрители могли прочитать, кто кого играет.
— А разве вы не можете продавать большие сувенирные программы?
— Тогда нас уж точно пригласят в департамент по делам о финансовой несостоятельности. — Он посмотрел на Джуди. — Ее королевское высочество занимает ложу «В» — нижнюю с правой стороны. Она хочет вас видеть.
— Меня? Когда?
— Сейчас! А так как вы знаете, что собой представляет эта женщина, то лучше идите и покончите с этим.
— Если не хочешь идти, Джуди, — заявил Нокс, — то пошли ее к черту. Или, если желаешь, это могу сделать я.
— Нет! — возразила Джуди. — Я пойду и покончу с этим, как советует мистер Лафарж. Только, пожалуйста, Фил, не ходи со мной!
— Джуди, почему ты боишься Марджери Вейн?
— А кто сказал, что я ее боюсь? Куда идти, мистер Лафарж?
— Я провожу вас к бельэтажу, — предложил Джадсон. — Мой офис как раз там. Я зайду в офис, а потом снова спущусь сюда проверить, не пробрался ли кто-нибудь в театр без приглашения. А вы куда идете, Фил?
— Тоже в бельэтаж. Но на другую сторону, где я могу…
Он хотел сказать «где я могу посмотреть напротив и убедиться, что все в порядке», но сдержался.
— Тогда пошли! — поторопил супруг Конни. — Чертов дирижер прыгает, как припадочный. Нам придется иметь дело с забастовкой, если мы задержимся еще на некоторое время. — И он подтолкнул их в полумрак фойе.
Нокс уже раньше обратил внимание на две лестницы в задней стене фойе, хотя тускло светящиеся красные буквы «Бельэтаж» можно было разглядеть только вблизи. Откуда-то доносились звуки настраиваемых скрипок.
Джадсон Лафарж повел Джуди к правой лестнице. Нокс, бросив взгляд на портрет Марджери Вейн, направился к левой и помчался вверх, перескакивая через три ступеньки.
Он пробежал уже больше полпути, когда мимолетное впечатление оформилось в четкую мысль, заставив его устремиться вниз с вдвое большей скоростью. Подойдя к портрету Марджери Вейн, Нокс посмотрел на стену под ним.
Мимолетное впечатление оказалось верным.
Висевший под портретом арбалет исчез.
Глава 7
НАЧАЛО ПАНИКИ
Итак, арбалет из китового уса, металла и дерева, инкрустированный слоновой костью, исчез вместе с двумя железными стрелами, висевшими по бокам. Нокс чиркнул спичкой и поднес пламя ближе к стене, чтобы лучше видеть. В бело-розовую панель было ввинчено маленькое металлическое кольцо — очевидно, на арбалете имелся крючок, прикреплявший его к кольцу. Маленькие скобы поддерживали тяжелые головки стрел. Нокс припомнил, что этот арбалет, в отличие от того, который был у Бэрри Планкетта, не имел кожаного ремня.
Что следовало делать после такого открытия? Поднять тревогу? Сообщить в полицию? Существовало несколько вариантов. Но Филип Нокс, несмотря на охвативший его страх, чувствовал, что сначала нужно расследовать другие обстоятельства. Несколько секунд он напряженно думал, потом снова побежал вверх по левой лестнице, ведущей в бельэтаж.
Теперь над ним нависал только балкон. Освещение включили полностью — оно отбрасывало золотистые блики на алый плюш, белые стены и позолоту украшений. Огни рампы освещали бордовый занавес; маски Комедии и Трагедии гримасничали над аркой авансцены. Оркестр занимал свои места, передвигая пульты. Слышались пиликанье скрипок, трель ксилофона, удар барабана. Дирижер — маленький сердитый человечек явно в парике — нервно теребил палочку.
В воздухе висела пыль от пудры, хотя, возможно, это была иллюзия, как и ощущающийся по непонятной причине холод.
Нокс огляделся вокруг.
Кроме двух проходов по краям, ведущих к ложе «А» с этой стороны и к ложе «В» с противоположной, еще один проход тянулся через бельэтаж к его первому ряду. Возле этого прохода, вытянув вперед стриженую голову и словно прислушиваясь к чему-то, стоял Лоренс Портер. Как или когда он пришел сюда, Нокс не знал и не интересовался. В первом ряду бельэтажа, ближе к левой стороне, чем к середине, сидела мисс Элизабет Харкнесс, покуривая сигарету.
