Найо Марш - Смерть в белом галстуке
ТАЙНА МЭЙФЭРА[10]
Лорд Роберт Госпел задушен в такси. Кто был вторым пассажиром?
В своей роскошной квартире на Кромвель-роуд Коломбо Димитрий привлек внимание своего доверенного слуги к газетным заголовкам.
— Какая трагедия, — сказал он. — Это может плохо кончиться для нас в начале сезона. После убийства мало кто захочет веселиться. Кроме того, он был так популярен. Это чрезвычайно неудачно.
— Да, мосье, — отозвался доверенный слуга.
— Должно быть, я оказался чуть ли не последним, кто с ним разговаривал, — продолжал Димитрий, — не считая, разумеется, этого трусливого убийцы, взявшегося за него. Лорд Роберт подошел ко мне в холле и спросил, не видел ли я миссис Хэлкет-Хэккет. Я ответил ему, что только что видел, как она уходила. Он поблагодарил меня и ушел. Я же, разумеется, остался в холле. Вспоминаю, что после этого со мной разговаривали еще несколько человек из гостей. А затем, уже спустя час, когда ушел и я, и оставались еще только мои люди, позвонили из полиции. Затем они перезвонили мне. Все это крайне печально. Он был очаровательным человеком. Мне очень, очень жаль.
— Да, мосье.
— Было бы очень уместно, если бы от нас были посланы цветы. Напомни мне об этом. Кроме того, пожалуйста, никаких разговоров на эту тему. Соответственно, мне следует проинструктировать персонал. Я категорически настаиваю на этом. Эта история не подлежит обсуждению.
— C'est entendu, monsieur.[11]
— Что же до злонамеренных слухов, — добавил Димитрий с постным видом, — то у нашей фирмы хорошо известное положение жены Цезаря, — он посмотрел слуге в лицо, на котором застыло выражение озадаченности, и Димитрию пришлось пояснить: — Она не появляется в колонках для сплетен.
ТАЙНА НЕИЗВЕСТНОГО ПАССАЖИРА
Банчи Госпел мертв. Кем был человек в вечернем костюме?
Мисс Харрис допила чай из чашки, но бутерброд с маслом так и остался лежать на тарелке. Она убеждала себя, что ей все это не привиделось. Мисс Харрис была необыкновенно расстроена. Она столкнулась с вопросом, на который у нее не было ответа, но который она чувствовала себя не в состоянии похоронить в одном из ее ящичков. Дело в том, что мисс Харрис была по-настоящему взволнована. Несколько раз она видела лорда Роберта в доме леди Каррадос, а прошлой ночью лорд Роберт и вовсе танцевал с ней. Когда леди Каррадос спросила, не хочет ли мисс Харрис прийти на бал, она и на секунду не допускала возможности, что будет там танцевать. Она рассчитывала провести приятный вечер, но главным образом в одиночестве, то есть наблюдая за результатами собственных трудов. И расчет ее оправдывался до того момента, как лорд Роберт пригласил ее на танец; для мисс Харрис это означало своего рода похищение из сераля. Он отыскал ее наверху, где она совершенно неподвижно сидела возле маленького зеленого будуара. Она только что вышла из дамского туалета, где практически в дверях пережила неприятное объяснение. Потому она и села тут на стул и чтобы обрести душевное равновесие, и потому, что идти-то особенно более было и некуда. Наконец она взяла себя в руки и спустилась в бальную залу. Она как раз пыталась приободриться и не выглядеть потерянной, когда к ней подошел лорд Роберт и повторил свое предложение пригласить ее на танец. И когда танец закончился — бесконечные туры стремительного венского вальса, — лорд Роберт сказал ей, что он уже целую вечность не получал такого удовольствия. Они присоединились к группе до удивления «подходящих» людей, среди них находилась и знаменитая художница мисс Агата Трой, которая тут же заговорила с ней, словно их уже представили друг другу. А затем, когда оркестр начал играть еще один быстрый венский вальс — эти вальсы опять в моде, — мисс Харрис и лорд Роберт вновь пошли танцевать, после чего в буфете пили шампанское. Было уже поздно — через небольшой промежуток времени бал и вовсе закончился. Каким же очаровательным он был, заставляя ее много смеяться и чувствовать себя молодой женщиной под тридцать, а не юной дамой без возраста, работающей в услужении. А теперь вот его убили.
Мисс Харрис до того расстроилась, что была не в состоянии завтракать. Она машинально взглянула на часы. Двенадцать. К двум ей следует быть в доме леди Каррадос, на случай, если в ней возникнет нужда. Если она поспешит, у нее останется время написать взволнованное письмо домой, в дом священника в Бэкингемшире. Ее подруга, с кем она делила крохотную квартирку, еще спала. Она работала ночным оператором на телефонной станции. Но ужасные новости просто переполняли мисс Харрис, она не утерпела, встала и, отворив дверь в спальню, позвала:
— Смитси!
— М-м?..
— Смитси, случилось что-то ужасное! Слышишь?
— М-м…
— Девочка принесла газету, и там о лорде Госпеле. То есть о лорде Роберте Госпеле. Ты же знаешь. Я тебе ночью рассказывала о нем…
— Ради бога! — отозвалась мисс Смит. — Неужели надо меня будить только для того, чтобы еще раз рассказать о твоем успехе в высшем свете?
— Да нет же, Смитси! Ты только послушай! Это просто ужасно! Его убили!
Мисс Смит села в кровати и напоминала теперь сказочное божество в пене из бигудей.
— Нет, дорогая, это не он! — сказала мисс Смит.
— Да, дорогая, это он! — сказала мисс Харрис.
Глава 8
Трой и Аллейн
Закончив осмотр кабинета, Аллейн сел за стол лорда Роберта и набрал номер Марздон-хаус. Ответил один из его же людей.
— Мистер Фокс там, Бэйли?
— Да, сэр. Он наверху. Сейчас скажу ему.
Пришлось ждать. На столе перед Аллейном лежал небольшого формата пухлый блокнот, и на открывшейся странице он вновь прочел записи, которые сделал своим изысканным почерком лорд Роберт, пока вел свое расследование:
Суббота 8 мая. Прием с коктейлями у м-с Ха-Ха, в доме на Хэлкин-стрит. Прибыл в 6.15. М-с Ха-Ха distraite.[12] Договорился о встрече с ней 3 июня в Констанс-стрит-Холл. Видел Мориса Уитерса, св. в деле о наркотиках 1924. Дрянной тип. Волочится за м-с Ха-Ха. Меня испугался. Не заб. поговорить с Аллейном об игорном доме У-са в Л-е.
Четверг 3 июня. Констанс-стрит-холл. Концерт Сермионского квартета. Прибыл в 2.15. Встретил м-с Ха-Ха в 2.30. М-с Ха-Ха сидела на левом краю голубой софы (на левом от сидящего). Софа в 7 футах от главного входа и на 8 футов правее от него. Софа расположена под прямым углом к правой стене зала. Боковой вход на правой стене примерно в десяти футах позади софы. Моя позиция на стуле позади левого подлокотника софы. В 3.35 сразу после перерыва наблюдал, как сумку м-с Ха-Ха вынули из-за левого подлокотника софы, куда она предварительно, как я наблюдал, была положена. Она вышла из зала во время перерыва и возвратилась, когда сумка была уже изъята. Могу поклясться, что рука, взявшая сумку, принадлежала Димитрию из Шеперд-Маркет Кэйтеринг Компани. Видел его там. Место его неподалеку. Мизинец той же длины, что безымянный палец и примечательно искривлен. Был там и Уитерс. N.B. Полагаю, м-с Ха-Ха подозревает меня в шантаже. Р.Г.
