Эллери Квин - Тайна Испанского мыса
— К тому времени вы уже знали, что ваш брат пропал, — негромко напомнил Эллери.
— Нет, нет! Я не знала! Я постучала в дверь его спальни, но он не откликнулся. Тогда я решила, что он уже спустился к пляжу. Я... я не знала, что его не было дома всю ночь. Вчера вечером я рано... — Она помолчала, и ее взор затуманился. — Я неважно себя чувствовала, поэтому пошла спать раньше обычного. Я не знала, что Роза и Дэвид пропали. Я спустилась к террасе. Потом я... я увидела его, сидящего за столиком в плаще, спиной ко мне. Я сказала «доброе утро» или что-то вроде этого, но он не обернулся. — Ее лицо исказилось от ужаса. — Я прошла мимо него, глянула на его лицо... что-то заставило меня обернуться... — Она содрогнулась и замолчала.
— Вы дотрагивались до чего-нибудь?.. — резко спросил Эллери.
— Господи, нет! — воскликнула миссис Годфри. — Я скорее умерла бы. Как можно... — Она снова вздрогнула, все ее тело передернулось от отвращения. — Я закричала. Прибежал Джером... Джером — правая рука моего мужа по хозяйству... Кажется, я потеряла сознание. В следующий момент, когда я пришла в себя, вы, джентльмены, были уже здесь... полиция, я имею в виду.
— Хорошо, — кивнул инспектор.
Повисла долгая пауза. Миссис Годфри сидела, кусая край мокрого носового платка. Даже в горе ее упругое стройное тело выглядело молодым; невозможно было представить, что перед вами женщина, у которой взрослая дочь. Эллери внимательно изучал изгиб ее тонкой талии.
— Кстати, миссис Годфри. На вашу любовь к плаванию не влияла... э... погода?
— Я не понимаю, о чем вы? — тихо произнесла она, недоуменно глядя на него.
— Вы спускались к морю каждое утро в шесть тридцать, чтобы искупаться, и в дождь и в солнце?
— О, вы об этом. — Она покачала головой. — Да, я люблю море в дождь. Оно такое теплое... вода пощипывает кожу.
— Это замечание настоящей гедонистки, — улыбнулся Эллери. — Я понимаю, о чем вы говорите. Однако вчера ночью не было дождя, так что все это ради красного словца.
Инспектор Молей сделал странный жест, проведя рукой по губам и подбородку.
— Послушайте, миссис Годфри, нет смысла бродить вокруг, да около. Убит человек, ваш гость, а убийства не совершаются просто ради забавы. Что вы знаете обо всем этом?
— Я?
— Но ведь это вы пригласили мистера Марко, не так ли? Или ваш муж?
— Я...
— Ну и?..
Она подняла на него глаза; неожиданно они стали совершенно пустыми.
— Ну и что, инспектор?
— Ну и!.. — Молей явно начинал сердиться. — Вы же отлично понимаете, что я имею в виду. Кто с кем здесь не ладил? У кого могли быть причины прикончить Марко?
Женщина слегка приподнялась на стуле.
— Пожалуйста, инспектор. Это звучит крайне бестактно. Я не сую нос в дела моих гостей.
Молей сдержал себя и, прищурившись, посмотрел на нее:
— Разумеется, я не думаю ничего такого. Но ведь что-то должно было случиться, миссис Годфри, человека не убивают ни с того ни с сего.
— Насколько мне известно, — бесцветным голосом произнесла она, — ничего не случилось. Разумеется, я не могу знать всего.
— У вас были другие гости или посетители, кроме тех, кто находится здесь сейчас... я имею в виду за последние пару недель?
— Нет.
— Совсем никого?
— Никого.
— И никто не ссорился с Марко или с кем-либо из присутствующих?
Стелла Годфри прищурила глаза.
— Не... я хотела сказать, что я ничего такого не слышала.
— Хмм! И вы уверены, что никто не приезжал сюда, чтобы повидаться с Марко?
— Уверена, насколько может быть уверена любая хозяйка. У нас на Испанском мысе не бывает неожиданных гостей, инспектор. — Теперь она держалась надменно. — А что касается тех, кто мог бы подкрасться тайком, то Джером не пропустит мимо и мухи. Если бы кто-то и появился, я об этом знала бы.
— За все то время, что Марко находился здесь, он часто получал письма?
— Письма? — Она задумалась, едва ли не с облегчением, как показалось Эллери. — Дайте подумать, инспектор. Нечасто. Видите ли, когда почтальон доставляет почту, миссис Бурлей, моя экономка, приносит ее мне. Я сортирую, и миссис Бурлей разносит письма по комнатам... членам семьи и тем гостям, которые живут у нас в данное время. Вот откуда я... я это знаю. Мистер Марко... — ее голос дрогнул, — получил за все время своего пребывания здесь два или три письма.
— А как давно, — осторожно спросил судья Маклин, — он живет у вас, миссис Годфри?
— Все... все лето.
— А, так сказать, вечный гость! Тогда вы очень хорошо его знаете. — Глаза судьи пронизывали ее насквозь.
— Простите? — Она несколько раз поспешно моргнула. — Да, довольно хорошо. Я... я узнала его довольно близко за последние несколько месяцев. Мы познакомились в начале весны, в городе.
— А как случилось, что вы пригласили его к себе? — хрипло поинтересовался Молей.
Кисти ее рук переплелись.
— Он... он как-то заметил, что любит море, и что у него нет определенных планов на лето... Мне... нам всем он очень понравился. Он был веселым собеседником, очаровательно пел испанские песни...
— Испанские песни? — задумчиво произнес Эллери. — Тогда, может... Он был испанцем, миссис Годфри?
— Думаю, да. В каком-то поколении.
— Тогда его национальность и название вашего владения случайно совпали. Видимо, так. Вы говорили...
— Он играл в теннис как настоящий профессионал... у нас есть несколько покрытых дерном кортов на другом конце мыса, а также поле для гольфа... Он играл на пианино и был превосходным игроком в бридж. Так сказать, идеальный гость для летнего отдыха...
— Не говоря уже, — добавил Эллери, улыбаясь, — о его внешней привлекательности — ценное преимущество, когда среди гостей превалируют дамы. Да, случай и в самом деле печальный. Итак, вы пригласили этого Мистера Совершенство погостить на лето, миссис Годфри. Надеюсь, он вел себя подобающим образом?
Ее глаза гневно вспыхнули; потом она тяжело сглотнула и снова опустила их.
— О да. Вполне... Роза... моя дочь очень к нему привязалась.
— Значит, на самом деле мисс Годфри главная виновница его присутствия здесь, миссис Годфри?
— Я... я этого не говорила.
— Позвольте мне... — вкрадчиво заговорил судья. — Насколько хорошо играл мистер Марко в бридж? — Пожилой джентльмен сам слыл заядлым игроком.
Миссис Годфри подняла брови вверх.
— Я не вижу... Превосходным, как я уже говорила, судья Маклин. Лучшим среди всех нас.
— Вы обычно делали высокие ставки? — осторожно спросил судья.
— Вовсе нет. Иногда полцента, а чаще всего пять.
— В моих кругах такие ставки считались бы достаточно высокими, — улыбнулся пожилой джентльмен. — Насколько я понимаю, Марко постоянно выигрывал?
