Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник)
Итак, пришлось проводить миссис Брэдли в дом викария, потому что дождь усилился, и мы, пока шли от Моут-Хауса, основательно промокли.
Ничто не могло доставить большего удовольствия миссис Куттс, питавшей в последнее время особое пристрастие к миссис Брэдли, чем переодеть гостью в сухое платье и туфли и развести для нее огонь в камине.
Пока они были наверху, в гостиной появилась Дафни.
– Ноэль, дядя беседовал с инспектором, который расследует убийство, и тот говорит, что у нас в деревне ожидается всплеск преступности. Таким преступлениям часто подражают. Это просто ужасно.
За чаем беседа велась про убийство. Миссис Брэдли слушала, как хозяйка распространяется о распущенности, и старалась раззадорить ее, когда та начинала иссякать. Я не знал уже, куда деваться от их разговора, Дафни – тоже.
В шесть гостья наконец-то оторвалась от беседы и дала мне знак следовать за ней. Я пошел сам не знаю почему. Эта женщина, нечего и говорить, подавляет мою волю. Мне хотелось остаться с Дафни и обсудить грядущий Праздник урожая, но я как покорный пес следовал за миссис Брэдли. Мы вышли на дорогу, ведущую к каменоломням, и тут моя спутница резко остановилась и сказала, стараясь перекрыть шум ветра:
– Знаю я все проделки Берта. Вы его не боитесь?
– Боюсь, еще бы! – прокричал я.
– Да-да, понимаю! Чем я вам так не нравлюсь, мистер Уэллс?
Ничего на это ответить я не мог; мне вдруг стало жарко, и язык отнялся.
– Мне нужна ваша помощь! Будет проще, если вы избавитесь от своего предубеждения! – Она помолчала и еще громче добавила: – Мне ведь и викарий нипочем; могу помочь, если пожелаете!
– То есть?
– Вы хотите жениться на его племяннице!
От этой чертовки ничто не укроется.
– А у меня полно знакомых епископов!
Я остановился и взглянул на нее. Надеюсь, выражение лица у меня было непреклонное.
– Вы пытаетесь меня подкупить, миссис Брэдли!
– Да, конечно, мой мальчик! – кричала она, влажно дыша мне почти в самое ухо.
– Согласен! Пожмем друг другу руки.
Она сжала мою ладонь сухой желтой лапкой. Ничего себе, хватка! Посильнее, чем у миссис Куттс, опытной пианистки.
– Ждите здесь. Если через полтора часа не выйду, идите в полицию.
– Думаете, Берт – убийца?
Нехорошо все-таки кричать во всю мочь. Так и в диффамации могут обвинить.
– Думаю, он страшен, если его разозлить! – Дрожащей рукой я поправил свой воротник-ошейник. – Я тоже иду!
– Смельчак! – радостно взвизгнула миссис Брэдли.
Что ж, не без того.
У меня с собой была тяжелая трость. Критически обозрев это орудие, я положил его на обочину. Лучше не провоцировать Берта, а без палки я буду выглядеть безобиднее. Поднимаясь по крутой тропе, я весь дрожал и изнывал. Сильный ветер, едва не сдувавший нас вниз, гнал по небу серые тучи. Вокруг были заброшенные карьеры. Как же легко силачу вроде Берта столкнуть нас в карьер, там, где ограда совсем никудышная. Нас могло бы спасти присутствие Коры, но где она, Кора? Судя по слухам, гастролирует на северо-востоке Англии, играет в пьесе «Пташки». До некоторой степени меня успокаивало присутствие неукротимой маленькой пожилой дамы. Ее желтое лицо было спокойно, губы плотно сжаты, словно все жизненные силы она сейчас сосредоточила на преодолении подъема и борьбу с порывами ветра. Обернувшись, миссис Брэдли прокричала:
– Вы ведь сами хотели пойти!
– Да! – ответил я, придерживая обеими руками шляпу. – Это все супруги Гэтти! Оба психи!
– Оба – что?
– Психи!
– Что?
– Психи!!
– А да! – Она заулыбалась и вдруг замахала рукой.
У ворот стоял Берт. К моему изумлению, он замахал в ответ и побежал навстречу. Обхватив миссис Брэдли за спину громадной ручищей, он буквально потащил ее наверх на растерзание бушующему ветру.
Когда, дрожащий и едва живой, добрел я до Бунгало, миссис Брэдли, удобно устроившись в кресле, пила пиво, а Берт, стоя на коврике у камина, грел спину, гоготал и притоптывал, развеселившись от какой-то сомнительной шутки своей гостьи. (Сам я ее шуток вообще не понимал.) Он тоже держал стакан. В дом меня впустил Фостер Вашингтон Йорк, и когда я принял радушное приглашение и сел, принес пива и мне.
– Ах да, – сказал Берт, видимо, продолжая прерванный моим появлением разговор. – Мы таки заперли его в часовне. Я сообщил, где он, его жене и не сомневался, что она пойдет и выпустит его. Этот мелкий шпик ползал в бухте (я лишь передаю слова Берта), ну мы его и заграбастали, и связали, чтоб не мешал кончить работу. Я про то и забыл.
– Мистер Берт, – спокойно произнесла миссис Брэдли. – Вы должны пообещать мне бросить вашу рискованную игру. Чтобы в бухту больше не доставляли никаких грузов и не прятали в этом доме. Вы меня понимаете? Да, и насчет ваших ссор с женой…
Она говорила очень мягко, но не сводила черных ведьмовских глаз с Берта. Меня пугало выражение ярости на его лице. Слишком уж неравны были силы. Как бы ненароком я нагнулся за кочергой. Прекрасное, удобное орудие приятно оттягивало руку. Я покачивал кочергой, зажав ее между пальцами. Миссис Брэдли дружески-успокоительно улыбалась Берту, у которого уже начала раздуваться шея.
– Вы ведь не способны на убийство, Эдви, правда?
– Я – не – знаю! – отчеканил Берт, делая шаг вперед. – Наверное, способен, если будет некуда деваться.
– Но-но! – Она выставила вперед желтую лапку. – Скверный мальчик. Сядьте-ка!
Берт сел. И даже улыбнулся какой-то овечьей улыбкой.
Я положил кочергу, все так же изображая непринужденность. Берт посмотрел на меня.
– Щенок чертов! – бросил он.
Я с трудом улыбнулся.
– Эдви, почему вы так гадко обошлись с викарием?
– Он дрался как черт. Здорово отделал беднягу Фостера. Не будь он черный, переливался бы сейчас не хуже радуги.
Из глубины моего сознания начали подниматься и обретать форму разные мысли. Постепенно все встало на свои места. Викарий говорил, что у разбойников были вычернены лица. И почему я не подумал, что один из них – черный от природы? А вот миссис Брэдли с этого, кажется, и начала – и ниточка привела ее к Берту. Его Бунгало – ближайший к бухте дом, а контрабанда – самое первое, что приходит в голову, если вспомнить о судне, которое видел Куттс. Сэр Уильям и слушать не стал дворецкого, а ведь тот, нечего и говорить, подал ему верную мысль.
– Уверен, тут не обошлось без Лори, хозяина таверны «Герб Морнингтона», – сказал я, когда мы, подгоняемые ветром, спускались в деревню. Я думал, миссис Брэдли сочтет мое предположение абсурдным, но она в порыве радости ткнула меня под ребра.
– Дорогой мой, дорогой мальчик! – заклохтала она, словно курица над яйцом. – Что за светлая мысль! Нет, вы подумайте! Никогда бы не догадалась связать Лори с контрабандистами!
