Анри Магог - Тайна красного чемодана
– Что вы тут делаете?
Я обернулся и очутился лицом к лицу с еле переводившим от ярости дыхание Саргассом. Он сразу узнал меня.
– А! Да это мой молодой человек. Ну, что ж? Сам виноват!
В голосе его прозвучала угроза.
В одно мгновение я был на другом конце комнаты, защищенный столом, и, опустив руку в карман, нащупал револьвер.
В то же время я взглянул в сторону Дольчепиано, заинтересованный, как он поступит. Но итальянец бесследно исчез, вероятно, успел проскользнуть в раскрытую дверь.
– Тем лучше, – подумал я. – Ну-ка, кто сильнее, господин Саргасс, вы или я?
Я не спускал с него насмешливого, почти вызывающего взгляда. Он сделал несколько шагов вперед и очутился около стола, на котором стояли сапоги. Сначала он их как будто не заметил, но мало-помалу в его сознании, видимо, начала происходить какая-то работа и лицо его стало постепенно принимать все более и более ужасное выражение. Я понял, что он узнавал эти сапоги, и их вид, по той или другой причине, приводил его в ярость. Наконец, он не выдержал.
– Это вы принесли? Это вы? – закричал он не своим голосом.
Я хотел ответить, но Фин меня перебила.
– Это сапоги… – начала она.
– Молчать! – замахнулся на нее отец.
Но это было слишком поздно. Я понял, в чем дело. Фин узнала сапоги. Они, очевидно, принадлежали ее отцу, который одолжил их своему сообщнику. Или, наоборот, тот взял их без спроса, чтобы подозрение пало на Саргасса.
Состояние возбуждения, в котором он находился, видимо, пробудило в нем непривычную деятельность мозга, так как он вдруг словно прочел мою мысль.
– Что же это доказывает? – закричал он, кидая на меня угрожающий взгляд. – Это просто-напросто старые сапоги.
– Это доказывает, – спокойно произнес я, – что не следовало их «ему» одолжать.
Я попал в цель. Он дико вскрикнул и, схватив висевший на стене топор, замахнулся на меня.
В ту же минуту я выхватил из кармана револьвер и навел на него. Между нами по-прежнему был стол.
– Бросьте эту игрушку, господин Саргасс, – спокойно сказал я. – Я сильнее вас.
Он не двинулся с места, едва переводя дыхание, как зверь, готовый броситься на свою добычу.
Молодая женщина решилась подойти к нему и взяла у него из рук топор.
– Вот и отлично! – сказал я. – Теперь мы можем спокойно поговорить. Вы напрасно сердитесь. Разве вы не свободны одолжить свои сапоги кому угодно и даже покупать для своих друзей билеты до Месклы…
Глаза Саргасса снова заметали молнии.
– Что это еще значит? – процедил он сквозь зубы.
– Ничего! – ответил я. – Просто вы очень услужливый человек. Но это никого не касается.
– В особенности вас! – проворчал он. – И я советовал бы вам не вмешиваться в мои дела.
Продолжая говорить, он незаметно двигался вокруг стола, стараясь уменьшить между нами расстояние, но я все время не спускал с него глаз и по-прежнему сохранял дистанцию, так что в конце концов мы только поменялись местами: я оказался между столом и дверью, а он спиной к очагу. Я по-прежнему держал револьвер в руках.
– Значит, – коротко заметил я, – вы не хотите сказать мне его имя?
– Чье имя? – пристально посмотрел он на меня.
– Имя того, кому вы одолжили эти сапоги и для кого брали билет на станции.
Он рассмеялся каким-то странным смехом.
– Ищите, сколько хотите, не найдете.
– Как знать! – возразил я. – Может быть, найду и не только это а еще что-нибудь.
В его глазах мелькнуло беспокойство.
– Например, материи, которые были в чемодане господина Монпарно. Я знаю, где они находятся.
Он сразу перестал смеяться.
– Знаете? – тревожно спросил он.
– Знаю, – уверенно повторил я. – И если вы мне не откроетесь сами, я возьму их без вашего согласия.
Он снова хотел броситься на меня, но дочь силой удержала его на месте.
– Попробуйте только! – зарычал он, угрожая мне кулаками. – Попробуйте. Я вас убью!
Я стоял у самой двери, касаясь спиной занавески. Вдруг я почувствовал, что меня кто-то дергает, и чей-то голос прошептал мне на ухо:
– Пойдемте. Довольно!
Действительно, Саргасс был теперь способен на все. Его последние слова были равносильны признанию. Я мог спокойно уйти. Поэтому я внял совету Дольчепиано и выскользнул за дверь.
Он схватил меня за руку.
– Бежим! Я потом вам все объясню!
Я, не отдавая себе отчета, покорился этому странному человеку и, сбегая с горы, слышал позади себя громовые раскаты голоса Саргассы и крики его дочери.
– Он ее бьет! – воскликнул я, останавливаясь.
– Этого надо было ожидать, – равнодушно ответил мой спутник. – Вы играете в опасную игру.
– А в какую игру играете вы сами? – ядовито произнес я.
– В ту же, в какую и вы, – улыбнулся итальянец, снова заставляя меня бежать. – Мне кажется, что мое вмешательство было не лишним и моя уловка удалась?
– Какая уловка!
– А сапоги! Не будь их, вам едва ли бы удалось добиться признания Саргасса. А теперь он у вас в руках! Его слова имеют огромное значение.
Я не знал, что и думать. Что это, мистификация или искренность? Имел я дело с врагом или с союзником? Не хотел ли он только усыпить проснувшиеся во мне подозрения?
Продолжая бежать, мы спустились наконец на дорогу и увидели ожидавший нас автомобиль. Сверху не доносилось ни одного звука.
– Пусть он немного успокоится, – снова сказал Дольчепиано. – Мы еще навестим его. Если позволите, я вам дам один совет… И на этот раз более ценный.
– Хорошо, – согласился я. – Но вы должны объяснить мне…
– Все, что хотите! Не сердитесь, мистер Вельгон. Ведь мы же с вами друзья!.. Искренние друзья, – повторил он, подсаживая меня в автомобиль, который тотчас же двинулся в путь.
Друзья! Мне как-то плохо верилось теперь в это.
Глава VII
Пузырек с клеем
Мы медленно двигались по дороге к Пюже-Тенье. Я находился в самом отвратительном настроении духа, и мой спутник, видимо, это чувствовал.
Чем более я раздумывал о событиях сегодняшнего дня, тем более приходил к убеждению, что я вел себя, как мальчишка. Разгадка мучавшей меня тайны была почти в моих руках. Но я не сумел этим воспользоваться. Мало того, мне казалось, что Дольчепиано понимал во всей этой истории гораздо больше меня. Как неопытный стрелок, я пропускал крупную дичь, подбирая только ничтожных жаворонков.
Главной причиной своей неудачи я считал автомобилиста, хотя должен был сознаться, что он действовал с гораздо большей ловкостью, чем я.
– Что с вами? – воскликнул наконец Дольчепиано. – Чего вы надулись?
– Это ваша вина, – сухо ответил я. – Ваше вмешательство испортило весь мой план.
– Простите, – смущенно произнес итальянец. – Я только хотел вам помочь.
