Рекс Стаут - Фер-де-ланс (Острие копья)
Утром я старался не попадаться Вулфу на глаза и сидел в гостиной. За это время я открыл дверь на звонок газовщика, затем имел честь созерцать посыльного и ещё какого-то ловкача, собирающего деньги «на продолжение образования в колледже». Около одиннадцати снова раздался звонок. На этот раз на крыльце стоял коренастый мужчина, который тут же профессиональным движением просунул ногу в дверь, чтобы я не захлопнул её у него перед носом. Я отпихнул его плечом, вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.
— Привет, вас кто-то пригласил? — осведомился я.
— Во всяком случае, не вы, — грубо ответил непрошеный гость. — Мне нужен Ниро Вулф.
— Он не принимает, ему нездоровится. Что вам угодно?
Он изобразил подобие улыбки и протянул мне визитную карточку.
— Понимаю, — сказал я. — Вы от Андерсона, не так ли? Его правая рука небось. Что вам угодно?
— Не догадываетесь? — осклабился он. — Пойдёмте в дом, я объясню.
Тут уж я решил не церемониться. Я не знал, когда Вулф придёт в норму, настроение у меня было препоганое, поэтому я заявил: о том, что ему нужно, Вулф осведомлен не более прокурора Андерсона, а то, что мы знаем сверх того, не представляет для прокурора интереса. Если они намерены нанять Вулфа как профессионала, пусть назовут сумму гонорара, а мы обсудим. Если они намерены пугать нас ордером на арест, то их ждёт куча весьма неприятных сюрпризов. Затем я добавил, что не войду в дом, пока он торчит на крыльце. В связи с этим я был бы весьма обязан ему, если бы он убрался подобру-поздорову, потому что он оторвал меня от чтения чертовски интересной книги. Он пару раз безуспешно пытался что-то вставить и наконец когда я закончил, сообщил:
— Передайте Вулфу, что это так ему не пройдёт.
— Передам. Хотите ещё что-то добавить?
— Пошёл к черту! — рявкнул он.
Я изобразил улыбку и стоял на крыльце до тех пор, пока он не скрылся из виду. Ушёл он по направлению к Западным кварталам города. Я не знал его, но я вообще плохо знаю сыщиков Вестчестерского округа. На карточке, которую он мне вручил, значилось «Г. Р. Корбетт». Я вернулся в гостиную и закурил сигарету.
Около четырёх пополудни я услышал, как за окном, надрываясь, кричат мальчишки, продавцы газет: «Экстренный выпуск, экстренный выпуск!» Я вышел на крыльцо и окликнул одного из них.
Почти во всю полосу газеты тянулся заголовок: «Барстоу отравлен. В теле найден стальной дротик». Прочтя сообщение до конца, я испытал досаду. Разумеется, о нас с Вулфом — ни единого слова. Но я на это и не рассчитывал. Дело, похоже, проплыло мимо нашего носа, горевал я и проклинал себя за то, что не так повёл себя с Дервином, а потом и с самим Андерсоном, ибо был уверен, что дело уже у нас в кармане. Злился я и на Вулфа. Выбрал время хандрить.
Я снова вернулся к газете. Это был не дротик, а настоящая, хоть и короткая, стальная игла — всё, как предполагал шеф, — и нашли её в нижней части живота, ниже желудка. Как ни был я зол на Вулфа, я решил показать ему газету, тем более что там была его фотография.
Я вошёл в кухню, положил газету на стол прямо перед ним и тут же снова вышел.
— Арчи, приготовь машину, и вот тебе список!.. — крикнул мне вдогонку Вулф.
Я сделал вид, что не слышал. За покупками был послан Фриц.
На следующий день, в воскресенье, все газеты сообщили сенсацию о Барстоу. Репортёры ринулись в Вестчестерский округ, но больше ничего нового не нашли. Я внимательно прочитывал все сообщения и немало узнал о гольф-клубе «Зелёные холмы», о семействе Барстоу, о Кимболле-отце и Кимболле-сыне, игравших в четвёрке с Барстоу, о докторе, давшем ошибочное заключение о причине смерти, и о многом другом. Но всё это уже было известно Вулфу после того, как он задал свой вопрос Анне Фиоре. Впрочем, газеты знали не так уж много, ибо пока не было ещё гипотезы, как могла игла попасть в тело Барстоу, а догадки врачей о ядах и их особенностях были пока неопределённы.
Вечером в воскресенье я решил отправиться в кино, строго наказав Фрицу никому не открывать дверь. Не то чтобы я кого-то ждал. Было похоже, что Андерсон решил обойтись без посторонней помощи. Возможно, он уже знал мотивы или раздобыл что-то, что нам неизвестно, и вполне удовлетворился этим. В этот вечер я, возможно, напился бы, если бы не воскресенье.
Вернувшись, я застал в кухне только Фрица, мывшего посуду. Вулф уже ушёл к себе. Я поджарил себе ломтик ветчины на бутерброд и налил стакан молока, поскольку обедал весьма скромно и уже успел проголодаться. Я заметил, что оставленная мною газета лежит на прежнем месте. Следовательно, Вулф даже не соизволил взглянуть на неё. Было уже за полночь.
Перед сном я ещё читал какое-то время, а потом долго не мог уснуть. Но уснув, проспал до девяти утра. Спустив ноги с кровати, я неторопливо зевнул и приготовился встать, как вдруг шум над головой остановил меня. Наверху в оранжерее ходили, и я узнал эти шаги. Мне не померещилось, это был не сон! Я выбежал в коридор и прислушался, а затем спустился вниз, в кухню. Фриц был один и пил свой кофе.
— Скажи, наверху — это Вулф и Хорстман? — волнуясь, спросил я.
— А кто же ещё, — спокойно ответил Фриц и улыбнулся.
Он был рад видеть меня повеселевшим и почти счастливым.
Когда, одевшись, я снова пришёл в кухню, меня уже ждали тушёный инжир и воздушный омлет. К чашке с дымящимся кофе была прислонена утренняя газета. Уплетая инжир и омлет, я просматривал заголовки, как вдруг так и застыл с набитым ртом. С трудом сглотнув, я стал читать уже медленнее. Текст был краток и в пояснениях не нуждался, тем не менее я бегло просмотрел остальные страницы. Это было объявление на восьмой полосе, заключённое в рамку. Оно гласило:
«Готова выплатить пятьдесят тысяч долларов тому, кто даст любую информацию, которая сможет помочь поимке и справедливому наказанию убийцы моего мужа Питера Оливера Барстоу.
Эллен Барстоу».Я прочёл текст трижды, затем отложил газету. Когда я доел инжир и омлет и запил их тремя чашками кофе с гренками, я был уже совершенно спокоен. Пятьдесят тысяч! И это при том, что у нас с Вулфом почти ничего не осталось в банке. Весьма заманчиво. Хотя дело не в деньгах. Само участие в таком громком процессе чего-нибудь да стоит.
Я все ещё был спокоен и держал себя в руках, однако на часах было всего двадцать минут одиннадцатого. Я вошёл в кабинет, отпер сейф, смахнул, как обычно, пыль со стола и приготовился ждать.
Когда ровно в одиннадцать вошёл Вулф, вид у него был посвежевший и отдохнувший, а вот настроение, кажется, не улучшилось. Он молча кивнул мне, будто ему было всё равно, здесь я или нет, уселся в своё кресло и стал просматривать почту. Я ждал, решив отплатить ему таким же холодным безразличием. Но как только он перешёл к проверке ежемесячных счетов из продовольственной лавки, я не выдержал.
