Найо Марш - Смерть после бала
Несколько секунд леди Аллейн задумчиво смотрела на сына.
— Ты с ним сегодня встречаешься?
— Собираюсь.
— Зачем?
— Дорогая, конечно же, затем, чтобы послушать одну из его знаменитых историй.
Это был первый рабочий день мисс Харрис на новом месте. Леди Каррадос взяла ее в секретари на лондонский сезон. Мисс Харрис прекрасно знала, что это означает. Это был далеко не первый ее сезон. Она была знающей молодой женщиной, с почти пугающим отсутствием воображения. Ее мозг, казалось, был разделен на множество упорядоченных ячеек, в которых все вопросы были разложены в соответствии со степенью их важности. Если мисс Харрис в голову приходила какая-нибудь идея, она либо сразу же воплощалась в жизнь, либо запиралась в какую-нибудь дальнюю ячейку, чтобы больше никогда не всплывать на поверхность, поскольку, если мисс Харрис не могла сразу же воплотить ее, значит, ее вообще нельзя было воплотить, и, следовательно, не стоило тратить на нее время.
Она родилась в Букингемшире, в многочисленной семье священника и, благодаря полученному воспитанию, ни разу не задалась вопросом, почему должна все свое время тратить на то, чтобы организовывать развлечения для других людей, сама при этом получая так мало радости от жизни. Такого рода мысли показались бы мисс Харрис довольно глупыми и не относящимися к делу. Работа для нее исчерпывалась кругом четко определенных обязанностей, которые строго соответствовали ее положению в обществе и поэтому были вполне респектабельными. Более широкие этические проблемы ее не волновали. При этом нельзя было сказать, что мисс Харрис была бесчувственной. Напротив, она была крайне щепетильна в вопросах этикета, касающихся ее положения в тех домах, где служила. Где она обедала, с кем, кто ее обслуживал и так далее — все это было весьма важно для нее, и она крайне болезненно реагировала на малейшие изменения отношения со стороны своих хозяев. Мисс Харрис была очень оптимистично настроена относительно своей новой работы. Леди Каррадос произвела на нее благоприятное впечатление и, по ее собственному выражению, вела себя с ней как с настоящей леди.
Мисс Харрис решительно поднялась по ступенькам на второй этаж и дважды постучала — не слишком громко, но и не слишком робко — в окрашенную белой краской дверь.
— Войдите, — донеслось издалека.
Мисс Харрис открыла дверь и оказалась в большой белой спальне. Ковер, стены, кресла, облицовка камина — все было белоснежным. В камине пылал яркий огонь, распространяя аромат горящего кедра. Подойдя к большой белой кровати, на которой, откинувшись на подушки, сидела леди Каррадос, мисс Харрис чуть не упала, споткнувшись о шкуру белого медведя, растянутую на полу.
— О, доброе утро, мисс Харрис, — сказала леди Каррадос, поднимая взгляд от бумаг, разбросанных по кровати. — Вы не можете представить, как я рада вас видеть. Садитесь, пожалуйста. Если не возражаете, я только закончу это письмо.
Мисс Харрис скромно опустилась на краешек стула. Леди Каррадос одарила ее ослепительной улыбкой и снова принялась писать. Незаметно окинув ее взглядом, мисс Харрис мгновенно подметила мельчайшие детали ее внешности.
Ивлин Каррадос было тридцать семь лет, но в лучшие дни она выглядела намного моложе. Это была высокая темноволосая женщина, отличавшаяся восхитительной бледностью. Пэдди О'Брайен как-то показал ей копию Сикстинской мадонны, утверждая, что это в точности ее портрет. На самом деле это было не совсем так. У Ивлин Каррадос лицо было чуть длиннее и свидетельствовало о большей силе характера, чем у безмятежной девственницы Рафаэля, но огромные темные глаза и блестящие волосы, уложенные на прямой пробор, были, несомненно, похожи. После этого случая Пэдди стал звать ее Донна, и у нее до сих пор сохранились его письма, начинающиеся словами: «Дорогая Донна». Самым интересным было то, что их дочь Бриджит, которая ни разу не видела отца, тоже звала свою мать Донна. В тот день, когда мисс Харрис пришла знакомиться к леди Каррадос, Бриджит вошла в комнату и примостилась на ручке кресла, в котором сидела ее мать. Спокойная девушка с очень приятным голосом.
Глядя прямо перед собой, мисс Харрис перебирала в уме все подробности этого интервью. Увидев фотографию сэра Герберта Каррадоса в серебряной рамке, стоявшую на туалетном столике его жены, она подумала: «А вот его я пока еще не видела».
Леди Каррадос поставила свою подпись и принялась искать глазами промокательную бумагу. Мисс Харрис тут же протянула ей целую стопку.
— О, — леди Каррадос была приятно удивлена, — у вас есть с собой! Огромное вам спасибо. Ну что ж, вот с этим и покончено.
Мисс Харрис улыбнулась. Леди Каррадос запечатала конверт и взглянула на свою секретаршу.
— Я вижу, вы принесли мою почту, — сказала она.
— Да, леди Каррадос. Я не знала, захотите ли вы, чтобы я сама вскрывала ее…
— Нет, нет, не нужно, пожалуйста.
Мисс Харрис внешне не подала и виду, она была слишком хорошо воспитана, чтобы позволить себе что-либо подобное, однако почувствовала себя задетой. Она позволила себе лишнее, и то, что ее поставили на место, больно ударило по ее самолюбию.
— Очень хорошо, леди Каррадос, — ответила она.
Леди Каррадос слегка наклонилась к ней.
— Я знаю, что я не права, — быстро проговорила она. — Я веду себя вовсе не так, как должны вести себя люди, которым посчастливилось найти хорошего секретаря, но, видите ли, я не привыкла к такой роскоши и люблю тешить себя иллюзией, что все делаю сама. Поэтому я хочу сохранить за собой удовольствие самой вскрывать свои письма, чтобы затем с радостным облегчением препоручать их вам, что, конечно, очень несправедливо, но боюсь, вам придется мириться с моими чудачествами, дорогая мисс Харрис.
Она увидела, как мисс Харрис расцвела в улыбке, и ответила ей понимающим взглядом.
— А теперь, — сказала она, — не пора ли нам приняться за дело?
Мисс Харрис разложила письма на три аккуратные стопки и достала блокнот. Леди Каррадос принялась давать указания по поводу того, что кому следует ответить, попутно снабжая их своими комментариями.
— Люси Лорример. Кто такая Люси Лорример, мисс Харрис? А-а, вспомнила, это старая леди Лорример, которая всегда так кричит, как будто все вокруг глухие. Что ей нужно? «Вы начинаете вывозить свою дочь, и я буду рада…» Ну, там будет видно. Ответим: «Если мы свободны в этот день, то будем счастливы…» и так далее. Так, с этим все. Теперь вот это. О, мисс Харрис, это очень важно. Это от моего дорогого друга леди Аллейн, вы знаете, кого я имею в виду? Один из ее сыновей — баронет, а другой — сыщик, вы о нем слышали?
